Всё, как в любом кино, главный герой разгадывает древние пазлы и загадки, ползёт по коридору полному ловушек, чтобы в итоге попасть в заброшенное сердце храма, где лежит какая-то древняя и очень ценная фитюлька. Вот только потолок или стена взрывается, и в храм вбегают солдаты главного злодея, которые за 5 минут с помощью С-4 проделали тот же путь, что занял у героя полдня.
В глаза ударил яркий свет магических светильников. Широкая винтовая лестница привела нас на пятый этаж. Я будто вышел из сумрачного старого подвала в холл отеля Хаятт. Если первые четыре этажа имели чисто функциональное назначение – там жили слуги и солдаты, готовилась еда, хранились припасы, там же шли линии обороны в случае внешней атаки, то четвёртый этаж вываливал на неподготовленного зрителя роскошь.
Да, внизу имелись и ковры, и гобелены, и люстры, но теперь, получив возможность сравнить обстановку и тут, и там, я готов поспорить, что по меркам дроу, всю мебель предыдущих этажей закупили в некой эльфийской ИКЕЕ. Тогда как здесь делалась на заказ и под очень тщательным контролем. Ведь когда плотник осознает, что недовольный клиент из Старшего Дома может скормить его живьём какой-нибудь гадости типа басидиронда, у него резко повышается мотивация творить с полной отдачей.
Этажом ниже я отчаянно заблуждался, думая, что попал в Версальский дворец, теперь же мне казалось, что любая ваза, любой столик или картина, что щедро украшали собой обстановку, повышали моё чувство прекрасного просто от мимолётного взгляда на них.
Одёрнув себя и прекратив пялиться по сторонам, как деревенщина, впервые узревший отапливаемый смываемый туалет, я начал подмечать детали. Здесь не сновали слуги, погруженные в ежедневные хлопоты, здесь не стояли на каждом шагу блокпосты из двоек стражи. Лестница вывела нас в небольшой холл, на другом конце которого находилась тисовая дверь. По крайней мере внешне древесина походила на тис, а там кто знает, может это какая-нибудь Эльфийская Фантомная Катальпа, что растёт только на могиле павшего героя. Ради интереса я глянул в базу данных игры. Такого дерева не обнаружилось. А жаль, звучало красиво.
Тишина стояла такая, что слышался стук собственного сердца. Высота потолков составляла точно больше четырёх метров, а изящный канделябр из белоснежного дерева разгонял темноту дюжинами магических светящихся сфер.
Стараясь двигаться тихо, но не красться так уж откровенно, я приблизился к дверям, и аккуратно приоткрыл одну из них. Длинный коридор простирался прямо, имея по две двери с каждой стороны, упираясь в трёхметровую чёрную дверь. Прямо на ней мерцал магическим белым светом глиф похожий на египетский анкх, только более зловещий и, имеющий несколько ответвлений от основной вертикальной линии. Символ Дома Теккен’ар. Комната Матриарха.
- Ну что же, цель нашего долгого путешествия прямо перед нами. Рискнём войти даже под угрозой вечных пыток, что страшнее смерти? – Соверетт побелел, его и без того нездоровая землистая кожа стала ещё светлее.
Я одарил его ухмылкой.
- Не пугай меня славным весельем.
Соверетт поперхнулся и недоверчиво покачал головой.
- Давай для начала комнаты по бокам осмотрим, полагаю, они принадлежали Джеззаре, Аббару и Кредриму. Возможно, найдём что-то ценное, - мне не хотелось идти на бой с финальным боссом, не зачистив все помещения от потенциальных врагов. И лута.
За ближайшей ко входу дверью оказались богато украшенные палаты. Мне обстановка напоминала не то парадный шатёр монгольского хана, не то обиталище индийского раджи. Ноги утопали в мягчайшем ковре. Множество подушек устилали пол. В центре стоял низкий столик с графином неизвестной жидкости. Когда я сфокусировал взгляд на нём, игра любезно подсказала, что это Вино из ягод лианы-убийцы. Открыв крышку, я принюхался. Приторно сладкий запах ударил в нос. Я вспомнил слова Соверетта: “Чем слаще ягода, тем больше жертв” и мне стало дурно. Мгновенно накрыв графин крышкой, я отшатнулся и глубоко задышал, отгоняя привкус желчи во рту. Сделал глоток воды из меха и успокоился.
Соверетт, доселе молчавший, задумчиво протянул.
- Странный ты дроу, Гвинден. Не боишься проклятия Матриарха и пыток, лезешь в одиночку в драку с мастером цепи, но от одного запаха вина из лиан тебя практически тошнит.
- Видишь ли, я готов и убить, и умереть, но каннибализм как-то не входит в список допустимых для меня вещей.
- Людоедство, - бесстрастно поправил меня Соверетт.
- Что?
- Каннибалы едят особей своей же расы. Людоеды едят Разумных - в нашем случае дроу. Если дворф съест дворфа он будет и каннибалом, и людоедом. Если лиана-убийца съест эльфа, она будет людоедом, но не каннибалом. И, наконец, если вендиго съест вендиго, он будет каннибалом, но не людоедом.
- Спасибо за эту очаровательную экскурсию в мир гастрономических предпочтений, - я шутовски поклонился ему до пояса.
- Обращайся, я тебе ещё не рассказывал про охотничьи и брачные обычаи троглодитов. Подсказка, они очень похожи между собой. Тоже весьма интересно, - он принял мою невысказанную просьбу сменить тему.
Заглянув в платяной шкаф, украшенный орнаментом, я обнаружил гору блестящих мужских мантий на все случаи жизни самых разных расцветок. К сожалению, ни одна из них не определялась как игровая экипировка. Я мог её надеть, но не получил бы никаких параметров. Бесспорно, здесь обитал Аббар.
Почти все плоские поверхности комнаты покрывали какие-то безделушки – магические и не очень. На комоде стоял глобус Виашерона, отображающий материки и океаны. Если присмотреться, на побережье накатывали крошечные волны, а вокруг планеты почти незаметно для глаза вращались две разноцветные луны.
Большой книжный шкаф оказался битком набит книгами по магии, истории и анатомии. Под мятым шёлковым шарфом на стуле обнаружился небольшой карманный секстант, что привело меня в полное замешательство. В Подземье не существовало морей и океанов по словам Соверетта, поэтому зачем магу мог понадобиться инструмент для морской навигации осталось совершенной загадкой.
На стене висел огромный портрет, изображающий Аббара в полный рост. Он стоял, облокотившись на длинный зачарованный посох, и задумчиво (и немного презрительно) глядел на зрителя. По декору комнаты складывалось впечатление, что при жизни он был тем ещё франтом, а чувство собственной важности этого дроу не могло вместиться в пределы огромного Дома Теккен’ар. Я аккуратно отвёл край картины от стены, но под ним не оказалось сейфа – лишь ровная гладь каменного блока.
Сантиметр за сантиметром я обшаривал все поверхности в поисках тайника, и Виашерон вознаградил моё усердие. Под ониксовой статуэткой, изображающей танцующую мариду – водного джинна – обнаружился небольшой светящийся символ. Перламутровый полумесяц, перечёркнутый двумя горизонтальными линиями, слегка напоминал знак евро. Различие заключалась лишь в том, что линии шли под углом друг к другу, образовывая пирамиду из двух граней. Случайно или нарочно получилось такое сходство, я не знал.
