– Почему же? Достаточно выставить правильный щит, и никакой уровень подобной магии вас никак не коснется.
– Успокоили, – так же безэмоционально ответила я.
– Прекращайте хандрить, я ничего не сделал и не собирался.
– Легко вам говорить! – начала приходить в чувство. Накатившая злость очень помогла. – Это не вы пробыли в мешке несчетное количество дней!
– Искренне вам сочувствую, – тихо произнес маг, прикасаясь своей ладонью к моей щеке.
Из временного отпуска одновременно вернулись несколько моих чувств: возмущение, радость и волнение. Стыд был на подходе. Первое из трех перевесило.
– Да как вы… Да что вы себе… Да я? Я! – Договорить эту нелепицу ректор мне не дал. Кратко поцеловал. Потом Сегдиваль отстранился с каменным лицом, сделал вид, что ничего не случилось. Вот гад! Еще и вышел из комнаты через запертую, между прочим, дверь! Да как он? Ох! Кажется, мои мозги тоже взяли отпуск! Мерещится тут всякое. Мерещится ли? Мамочка… я хочу домой! На этой нейтральной мысли решила остановиться. Прошла к кровати и рухнула спать. Прямо так, не раздеваясь.
Впервые в жизни мне снилась такая чушь. Вокруг меня бегали розовые зайцы с цветными ушами… Их было много. Но изюминка не в том. Они спаривались и множились буквально на глазах. Я что только не делала: и убегала, и топтала, и пинала эти цветастые недоразумения, а им хоть бы хны. В итоге проснулась, со стоном развернувшись на спину. Рука моя с разворота больно ударилась обо что-то твердое и одновременно мягкое, и это что-то умело ругаться.
Я удивленно открыла глаза, но вопреки моим ощущениям, на кровати лежала одна. Только минуту спустя сообразила, на какой это именно кровати я была одна. Ректора?! Моя паника усилилась, когда я услышала звуки льющейся воды из соседней комнаты. Так, нужно срочно уматывать. Сушить весла или как там говорили наши рыбаки, возвращаясь с речного браконьерства? Не помню. Резко подскочив с кровати, я чуть не села обратно, так как передо мной нарисовался мужской торс, влажный от душа. А увидела я его только тогда, когда раздвинула руками шторы балдахина.
– Скажите, любезнейшая, вы всегда себя так странно ведете ночью? – спросило это божественное тело. Красный помидор вместо моей головы я поднимать не стала, зная наперед: будет издеваться, шутить или, возможно, опять сделает каменное лицо.
– Эм, достопочтенный ректор Глениус Сегдиваль, – спокойно начала я (и откуда во мне столько выдержки, ума не приложу), – а вы часто затаскиваете к себе в постель своих студиоз?
Что я сейчас ляпнула?!
К чести сказать, маг остался стоять прямо, и не предпринимал никаких попыток к моей экзекуции. Только тихо поправил:
– Будущую студиозу, смею заметить. – И, глянув куда-то за балдахин, добавил: – До вашего зачисления в академию еще пятнадцать минут.
– А-а-а-а, – сподобилась я на ответ.
Запах его мыла или одеколона щекотал мне ноздри, и я чудом не чихнула.
– Вы забыли добавить букву «Д», – слегка улыбнувшись, сообщил мне архимаг всея академии. После чего все-таки отодвинулся от меня, наклонился и достал из тумбочки еще одну чистую рубашку. Кстати, такую же, как у меня. Глупая! Это его же рубашка!
– Скажите, пожалуйста, а моя одежда еще не высохла? – робко промямлила, совсем упав духом. Вот вляпалась же. Вендетта… Ага, щас!
За что уважаю этого дяденьку… на конструктивные вопросы он отвечает так же. В смысле тоже конструктивно:
– Сейчас проверю. Вы голодны?
– Зверски, – сказала и поняла, что права.
– Сейчас вернусь. – После этих слов он скрылся почему-то за дверью лестницы на крышу. В столовую ближе через спуск башни. Хотя, помня свою недавнюю пытку в сотню ступенек, я уже не была в этом столь уверена. Вернулся он всего через пару минут. Удивительно просто. От металлического подноса с крышкой пахло чем-то безумно вкусным.
– У меня две новости, – начал Глениус, но, зная наперед, что наши препирательства могут растянуться надолго, я его перебила.
– Давайте начнем с хорошей, – сказала, прикидывая, где бы разместиться, чтобы вкусить сию ароматную пищу.
Маг меня опередил, вручил мне поднос и поманил пальцем.
– Сегодня приехал наш шеф-повар. Уезжал повидаться с родственниками. – Взглянул придирчивым взглядом на стол: – Для меня он никогда так не старался, но, узнав, что у меня гости, превзошел даже самого себя. – Пока Глениус все это говорил, успел взмахом руки свернуть карту, приставить ее к стене и переместить стопки листков на полки.
– И это, безусловно, хорошая новость, – закончила я за него и, не дожидаясь архимага, водрузила поднос на уже очищенную от бумаг столешницу. Села на кресло тут же.
– Кто вам такое сказал? – Во время этих слов ректор перехватил мою руку и сам поднял крышку. На подносе буйство красок радовало и пугало одновременно.
– Это как? – Недоумению моему не было предела, пахло чудесно, выглядело шикарно. В чем подвох?
– Половина здешних ингредиентов содержит афродизиаки. – Грустная улыбка архимага свидетельствовала, что он этому явно не рад.
– Не знаю, что это такое, но нос меня не обманет, – сказала, спешно подцепив лежавшей тут же вилкой свой первый кусочек. Это была рыба. Мягкая, сочная и такая… Мм, язык проглотишь.
Я остервенело накинулась на блюдо, совершенно забыв о приличиях. А между тем настроение моего спасителя от голодной смерти портилось с каждым моим укусом. Не пойму я его. Еда как еда. Нет, не так. Божественная!
– Ну что ж, похоже, поздно уже предупреждать. – Махнув рукой на свою серьезность, архимаг налил себе вина, прилетевшего на стол вместе со стаканом от соседней полки. Опустошил разом половину и принялся за свиной окорок, взяв столовые приборы.
Ел размеренно, с грацией аристократа. Мне даже как-то стыдно стало, и я, приосанившись, уже с меньшим энтузиазмом ковыряла вилкой отодвинутый на свой край подноса кусок куропатки. Потом не выдержала и все-таки плюнула на этикет, взяла мелкую птичку в руки и начала обгладывать как и всегда, попеременно облизывая пальцы. Улыбка не сходила с лица Глениуса даже по завершении трапезы. Чего это он там себе удумал!
Заметив мой нахмуренный лоб, он попытался сделать серьезный вид, но напрасно, его лыба никуда не делась. Я не выдержала первой и решила уточнить:
– Я странно выгляжу?
– Нет, все замечательно. – Его заявление заставило меня задуматься еще больше.
– А что тогда? – Мой вопрос его лишь позабавил. Ох уж этот маг! Я же ничего такого не сказала и не сделала… Или все-таки сделала?
– Это смотря о чем вы спрашиваете. – Своим пояснением Сегдиваль не внес абсолютно никакой ясности. Но лыбиться продолжил, как и говорить: – До вас еще не дошло, возможно, вы более устойчивы к кулинарной алхимии. А вот мне уже весело. На следующей стадии, боюсь, мне придется вас покинуть.
