— Вообще-то, я нахожусь под защитой академии, и если со мной что-то случиться, будете иметь дело с самим Сегдивалем!
— Кстати, а это идея… — Почесав во лбу, кивнул Анатар. Затем открыл воронку портала. А оттуда донеслись крики, лязги, гортанная ругань. — Глен, давай к нам, мы тут с богами скоро общаться будем, да и совет твой нужен, что делать со студиозом одним.
— В пекло всех! — проорал тот в ответ. — Говори! Где ты видел в последний раз Таишу?!
— О, как…
После этих слов черт даже чесаться стал более активнее, а Аврин приуныл. Следом Зодиак вдруг посмотрел на лилипута, перевел взгляд на фея и наказал тому:
— Так, Моди, командуй ритуалом. А ты, Вус следи за ним. Приду, спрошу с обоих…
И, пользуясь временным онемением присутствующих, нырнул тут же в портал, откуда следом донесся его голос перед закрытием воронки:
— Стой, Глен! Кажись, я знаю с кого спросить можно…
— Я убью его, — проворчал Дрыньке, с досадой убирая руки от повеселевшего Аврина.
— Как бы, я тоже знаю, про ритуал призыва, — проворчал лилипут, проворно расталкивая столпившихся на входе, чтобы зайти в комнату.
— Ой, что это за вонь! — воскликнул он, пройдя сквозь невидимый барьер.
— Демонский тестостерон, — злорадно бросил некромант, усмехаясь. Затем величественно вплыл в комнату. А за ним фей, который и поделился соображениями:
— Я бы сказал, что воняет из чаши. Хм, призывающий состав совсем не сгодится. Разве что вы решили призвать Лиса Скаагара, чтобы сдохнуть от этой отравы после ответа самого мерзкого божка из всего пантеона.
— И как же ты догадался? — буркнул Дрыньке, сложив руки на груди. После встал рядом с постаментом.
— Да уж, и зачем он вам сдался? — оборачиваясь к Вирфу, уточнил проницательный фей.
— В одну студиозу вселился твигл… — начал тот издалека.
— И вы хотите её освободить, узнав, как это сделать у Скаагара?
— Ну да! — воскликнул лилипут.
На что фей лишь скопировал стойку некроманта, встав у чаши.
— Ничего-ничего, валяйте, а я подожду своей очереди, когда у вас ничего не выйдет.
— Если есть что сказать, говори сейчас, иначе… — пригрозил некромант, сверля студиоза ненавидящим взглядом, на что тот назидательно произнес:
— Лис Скаагар — самый подлый из всех богов вместе взятых.
— А то мы не знаем? — прокряхтел Мибучи, влача к постаменту обнаруженный в дальнем углу табурет.
Макнув мизинцем в черную гущу, фей поднес его к губам, высунул язык, пробуя призывающий раствор на вкус и фыркнул, отплевываясь во все стороны.
— Что, неужто не вкусно? — поиздевался Дрыньке, откровенно забавляясь поведением «главного» из присутствующих.
— Черпак дать? — вторил Вусу лилипут. Следом растянул ехидную лыбу и поднялся на стул. А, заглянув носом внутрь, чуть не отшатнулся, потому как в это же мгновение внутри что-то шевельнулось.
— Ч-ч-то там? — со страхом пролепетал Мибучи, опускаясь на колени для устойчивости.
— А, да… фаланга во-он того демона, который чешет себя по затылку, видишь? Прям у тебя за спиной.
— Да-уж, а мы использовали настой гонобобеля и чернила осьминога, — проворчал фей, кривясь лицом.
— Это еще почему? — заинтересованно уточнил некромант, на мгновение, казалось, позабыв про свое скверное настроение. Затем опомнившись, состряпал обратно грозную мину, смыкая раскрывшиеся было губы.
— Неужто не знаете? — Моди же вместо ответа развернулся, прошел обратно в тамбур и поднял оброненный ранее фолиант. А уже оттуда крикнул: — Да это же чаша — винный кубок Трарка, один из трех потерянных… Вам всем придется выпить его содержимое по завершению.
— Фу-у, — отозвалась Эвина, заглянув внутрь, и тут же отошла подальше, пятясь.
— Призывайте-призывайте, я тут подожду своей очереди, — ехидствовал Аврин. Усевшись на пол, он поджег над головой магический огонек и склонился к страницам, скрывая лицо за обложкой большущей книги.
— Так что там? Гонобобель, чернила осьминога?.. — поинтересовался Вирфольц у Аврина, делая знак Слиду поддержать разговор.
Студиоз же, успевший зачитаться каким-то невероятно увлекательным абзацем, ответил, что лекцию прочел:
— Для призыва божества можно использовать и простую воду. Однако её подкрашивают в черный, дабы скрыть от взора донышко кубка.
— О, как интересно! — воскликнул Ду’инлик, толкая локтем свою сестру. Которая, поняв недвусмысленный намек, тут же вклинилась в разговор:
— Вот как? А почему черный?
— Ох, неучи, — проворчал Моди, однако все-таки продолжил отвечать: — Да чтобы скрыть донышко, в котором может отразиться взгляд призванного божества. А тот и убить может!
— Хм, чернила-то понятно, а зачем настой голубики тогда? — подыграл друзьям Вирф. Затем и вовсе подошел ближе к комнатке, где и восседал всезнайка с талмудом.
Оторвав от страниц свой взгляд в одетых на глаза окулярах, студиоз некоторое время смотрел на чашу немигающим взором, потом фыркнул и снова склонил голову. Время шло, а он молчал. Эвина же покрутила у виска, глядя на серьгастого, но тот в ответ лишь плечами пожал и скрестил руки на груди.
— Если не ответишь на вопрос… — вмешался некромант, делая пару шагов в сторону Моди, так чтобы оказаться от студиоза по прямой линии. Ногти его при этом сверкали магией даже ярче глаз. Но Аврин лишь молча читал, казалось, и не услышал его вовсе. Потому Вус прибавил: — Я не позволю тебе провести свой ритуал!..
Студиоз по-прежнему молчал.
— А-а я… — с этими словами лилипут спрыгнул со стула и подбежал к некроманту, крича: — я исключу его из академии!
Моди и на это не отреагировал. И тогда Эвина приняла единственно верное решение, быстро подошла к фею и забрала учебник. А, глянув на обложку, ошарашенно воскликнула: — Вообще-то это личные труды Виеды! Лекции для седьмого курса?
Невозмутимый Моди, призвав магию левитации, которую освоил чуть-ли не раньше всех, попросту забрал учебник обратно.
— Ну и что. Да я хоть завтра могу выпуститься. Специально заваливаю экзамены, чтобы учиться дольше, — прокомментировал он.
— Так что-там с голубикой? — Вирфольц попытался перетянуть фокус внимания всезнайки на себя.
— А что с ней? Вкусная ягода.
— То есть настой только для вкуса?
— Ну да, а ты попробуй выпить целую чашу хоть и разбавленных, но очень вонючих и горьких чернил осьминога.
— Так, ладно, ща вернусь, — скомандовал Вус, пройдя к противоположной стене темницы вдоль тюремных клеток.
Начертив на двери какой-то знак, он открыл её, впустил внутрь довольно яркие солнечные лучики и ушел, оставив ту нараспашку. Демоны же до того сидящие спокойно и лишь недовольно взиравшие на происходящее вдруг взбесились и заорали, стараясь отползти подальше от ненавистного света.
