— Уже никак, раньше нужно было думать. Похоже, Дорвиндаль догадалась, что это к ней в руки попало.
— Еще бы… — поддакнули Близнецы.
— Тихо, опять этот всезнайка возвращается! — чуть ли не прорычал Лев, прежде чем исчезнуть. Остальные последовали его примеру.
Глава 21. Уговор
Горная гряда Дукадун. Летающий Лазурный замок. Апартаменты Лиса Скаагара
Гигантских размеров, однако же худой мужчина безупречно-красивой внешности: с высокими скулами, острым подбородком, прямыми черными бровями, как и идеальной формы носом, ступал по мягкому ковру с аристократической грацией, будучи одетый в один gfлишь серебристый шелковый халат диной по самые щиколотки.
Его кровать в глубине комнаты была завалена подушками. А на полу возле неё стояли нестройные ряды с сосудами, бутылками и фужерами разной величины и степени наполненности.
Стол же, стоящий возле цветного витража вместо окон, украшала огромная карта Двенадцати королевств, уставленная маленькими белыми фигурками. Которые то и дело самовольно скакали по искусственному ландшафту.
И вот сейчас, пригубив какую-то мутную белую жидкость из кривого, причудливого кубка, Скаагар в очередной раз скривился и лишь бросил его на пол. Зачарованный ковер принял кубок мягко, заставив приземлиться ровно на ножку, не расплескав и капли.
Следом на всю комнату раздалось невольное ворчание бога коварства:
— Эх, хочу амброзию… Как жаль, что следующий урожай придется делить со всеми этими глупцами!
Подняв руку к подбородку, он провел большим пальцем по своей идеально выбритой щеке и все равно вознегодовал.
— Тремон!
— Да, ваша божественность, — подобострастно пролепетал небожитель, вынужденный отбывать наказание за неповиновение. Его деревня испокон веков ухаживает за садами с амброзией и лишь одним Тремону да Орлану захотелось покинуть гору, чтобы постранствовать. Хоть и случилось это наспор. Однако оба были тут же настигнуты и наказаны.
— Стань там в углу…
— Но… заклинание же… — переспросил слуга, делая вид, что не понимает суть предстоящего колдовства. Хотя руны заклинания в выведенной пентаграмме ему сообщили многое, чтобы здорово их опасаться.
— Да. Это переселение душ, — буднично произнес Лис, сменив маску раздраженности на скучающее уныние.
— Я-я не хочу расставаться со своим телом! — воскликнул слуга, прежде чем выскользнуть в коридор лазурного замка, устремляясь в сторону портального камня.
— Орлан! — Скаагар лишь подозвал следующего провинившегося, отданного на божественное растерзание. При том глаза Лиса сверкнули магией, и в коридоре раздался громкий визг то ли мужчины, то ли женщины.
— Вы меня вызывали? — С этими словами на пороге божественной спальни появился плечистый, поджарый молодой парень, пышущий здоровьем. В его карих глазах застыло лишь ледяное спокойствие и ни страха, ни злости, ни даже интереса к происходящему.
Чему Скаагар лишь ухмыльнулся и скомандовал, небрежно поведя пальцем в воздухе:
— Верни назад Тремона. За свою трусость он будет наказан вдвойне.
— Да, мой господин, — произнес новый слуга ровно и без тени повиновения.
Однако тут же развернулся и закрыл за собой дверь.
Через некоторое время в комнату вернулись оба небожителя, в том числе и Тремон, беспомощно трепыхаясь на плече Орлана. Пойманный заклинанием Скаагара — зыбкими песками XVIII еще в коридоре, беглец тихонечко постанывал, подводя свой народ трусливым поведением.
— Поставь его в углу, — спокойно произнес Лис.
А наблюдая за выполнением приказа, приманил с пола магией тот самый кубок с мутно-белой жидкостью, которую пил накануне. Легкой полуулыбка искривила род божества, когда он ожидал развития событий.
«Предаст ли своего соплеменника, или же заступится и убежит вместе с ним на плече? — подумал так Скаагар. Однако тут же отмахнулся, отмечая спокойствие второго небожителя. — Этот вряд ли ослушается. А воткнет нож прямо в грудь только тогда, когда будет уверен в своей победе».
И, как и предполагал Лис, Орлан подчинился. В этот раз сделал, как велено.
— Ты свободен, — досадливо бросил бог, выпроваживая лишнего свидетеля. После обратился к хныкающему в уголочке, вроде как мужчине: — А ты, мой дорогой беглец, за свое поведение действительно будешь наказан. По началу я хотел лишь пообщаться кое с кем и подыскать ему тело получше, но теперь, я решил.
Вскинув вперед руку, бог коварства и самый главный непобедимый интриган всего пантеона активировал древние эжейские руны в ограждающем пентаграмму контуре, а затем воззвал:
— Приди Глениус Сегдиваль, дарую тебе это вместилище!
Тот же миг вокруг пентаграммы образовалась магическая сфера, озаряя своим свечением словно солнце, рассеивающее тьму на рассвете. А когда следом в помещении раздался громких хлопок и удушливый, затхлый, серный запах поплыл по воздуху дымным маревом, то небожитель, сидящий в центе заклинания перестал плакать и выровнял свою спину. Из его глаз вновь словно смотрела сама смерть.
Некоторое время оба не нарушали затянувшегося молчания, пока Глениус наконец не начал первый разговор.
— Что тебе нужно от меня, Скаагар? Свою часть сделки я выполнил, — голос бывшего жнеца звучал ровно.
Однако Сегдивалю все-таки было сложно скрыть своего волнение. Вот только переживал он не за себя, а за судьбу той единственной, любимой, которую встретил и не смог сберечь.
— Ой, как мы недружественны… — Скаагар скривился, — неужели тебе не понравился мой Моди?
Лис с усмешкой воззрился на новые хмурые морщины, залегшие вокруг рта и расчертившие лоб на две половины у недавнего нытика.
— И я благодарен тебе за это, свою часть сделки выполнил, как оговорено, — вновь повторился Глениус, не понимая резона данной встречи.
— Да что ты заладил. Сделка, сделка? Я с тобой еще пока даже не начинал торговаться. А лишь готовился к глобальному плану.
Вновь выбросив кубок на ковер, Лис сделал пару шагов к собеседнику и протянул руку, скалясь от удовольствия и предвкушения будущей игры. О чем и поделился, не выдержав очередного ответного молчания:
— Брось, неужели не интересно, во что тебя хотят втянуть? А? Вдруг тебе даже понравится? Поднимайся, на полу нет карты Двенадцати королевств. Иди сюда.
Еще немного посомневавшись архимаг все-таки поднялся, хоть и пребывая в чужом теле. Он временно перехватил управление из-за эжейского заклинания.
А на столе между тем разворачивалась целая баталия возле Запретной башни, да и в Гваде, как оказалось, столпилось немало пешек в том числе и чужих.
— Я слушаю, — отозвался Глениус, усиленно разглядывая черты каждых фигурок стоящих на летающих островках-замках.
