Я закусила щеку изнутри и зажмурилась, мысленно проклиная тот день, когда увидела его – а в следующее мгновение пожалела о собственных мыслях, ощутив горячую ладонь на своей спине. Музыка продолжала заполнять воздух, но стала медленней и больше не звенела, раздражая слух, а тихо лилась откуда-то издалека.
– Открой глаза.
Голос был слишком знакомым. Я зажмурилась ещё сильней и торопливо замотала головой.
– Открой, – настойчиво, но не требовательно повторил он.
И я сдалась, привычно отдаваясь этим рукам. Открыла глаза и выгнулась, потянулась к нему, впиваясь в его губы – настоящие, сухие и тонкие, ничем не напоминавшие чувственные губы фарфоровой куклы по имени Физэн.
Радагар отвечал мне мягко и терпеливо, как будто не разделили нас ненависть и предательство, как будто не было ни девяти родов, ни власти, которой он так желал – а только лишь мы вдвоём.
Я почувствовала, как его объятия увлекают меня, втягивая в медленный танец, какой я уже танцевала с ним однажды – во сне. Снова во сне. Я застонала и вырвалась из его рук, не стараясь унять злость. Теперь только я заметила, что площадь, украшенная цветами и светящимися склянками, исчезла вместе с музыкой, а нас окружает сад, лишённый листвы.
– Ты меня предал! – упрямо не сдавалась я.
– И ты меня.
Наступила тишина. Мы смотрели друг на друга, и никто не делал попытки даже сделать шаг навстречу. Я медленно сползла на землю и обхватила колени руками, пряча в них лицо, по которому катились слёзы.
Шелохнулась ткань, и Радагар опустился на землю рядом со мной.
– Ты больше не приходишь ко мне во сне! – обвинила его я, стараясь не встречаться с ним взглядом.
Радагар молчал. Только поймал одну мою руку, оторвал от колена и поднёс к губам. Совсем не так, как делал это в Кахилле. Не соблазняя, а просто нежно касаясь губами моей кожи.
Я пристально посмотрела на него.
– Ты правда хотел меня убить, да?
– Я не хотел. Но я бы убил, да.
Я отвернулась, более не в силах видеть его.
– И ты бы убила меня.
Я замолкла надолго, а потом просто кивнула.
Он снова притянул мою руку к губам.
– Чего ты хочешь от меня? – устало поинтересовалась я, поднимая на него взгляд.
– Ничего.
Я ждала продолжения, и наконец получила его:
– Меня здесь нет. Я далеко-далеко, в серой мгле. Мне никогда уже не вернуться назад.
Я зажмурилась, чтобы не позволить слезам снова скатиться из глаз.
– Зачем ты тревожишь меня? – продолжила я тогда.
– Ты тревожишь меня. Ты зовёшь мне назад. Не даёшь раствориться во мгле.
«И не дам, – упрямо подумала я. – Ты предназначен мне судьбой. И ты будешь со мной».
– Я тебя не звала, – заявила я вслух.
– Я – Проводник для тебя. Ты бродишь в лабиринте, из которого не выбраться одной.
Я поджала губы, молча принимая этот факт, хотя о лабиринтах не знала ничего.
– Но подожди, – внезапно меня осенила странная мысль. – Я же тоже проводник, мое предназначение – убивать. Но я пока никого не убила, если не считать, что поселила тебя в тело Физэна. Но он все равно остался жив!
Радагар тихо засмеялся.
– Так давно люди преследовали чародеев, что даже забыли, что означает быть Проводником… Проводник указывает путь, путь в другие миры, он сопровождает живущих в них, он не убивает. Как берут себе лоцманов капитаны кораблей, как нанимают знающих дорогу при дальних путешествиях, так зовут к себе и Проводников. Но он и сам может позвать тех, кого вы называете демонами, так как только он сумеет провести их из одного мира в другой. Кто-то когда-то или повздорил с жителем другого пузырька, или еще что – сейчас и не понять. И обвинили мага, что привел на эту землю странника, а когда обвиняют – используют самые большие страхи людей. И вот что мы имеем – самых сильных чародеев, самых умелых магов обозвали убийцами, хотя на самом деле виноваты обычные человеческие глупость и неумение договариваться.
Радагар посидел еще немного, я все ждала, что он продолжит, но больше эту тему он не затрагивал. Невозможно сказать, сколько времени так прошло..
– Прежде чем я помогу тебе найти путь назад, – неожиданно прозвучал его голос, – ты должна ответить на один вопрос.
Я уставилась прямо на него, приглашая его говорить дальше.
– Чего ты хочешь? – спросил он.
Я стиснула зубы. Никому я не призналась бы, чего хочу больше всего. А тем более – ему.
– Я хочу стать первой чародейкой замка Единорога, – буркнула наконец я.
– Ты лжёшь, – усмешка отразилась у него на губах.
Я не могла не согласиться.
– Хорошо, – признала я и, оттолкнув его руку, поднялась в полный рост. Радагар тут же встал следом за мной, – ты прав. Это только первый шаг. Я хочу объединить всех чародеев этой страны. Под своим началом. Я хочу получить то, что ты обещал мне – но так и не дал.
– Ты лжёшь, – брови Радагара насмешливо взлетели вверх. Он продолжал улыбаться.
Я сжала кулаки и, не скрывая злости, уставилась на него.
«Я хочу чтобы ты снова был со мной, – металось в голове. – Но я никогда не скажу этого тебе».
Радагар безмолвствовал. Время шло, а он словно потерял дар речи. Затем протянул мне руку, и я взялась за нее. Он повёл меня по пустынной аллее прочь.
– Только зная ответ, – сказал он мне, – ты сможешь пройти сквозь врата.
И будто повинуясь его словам, в темноте перед нами образовался портал.
Я замерла. Остановилась, глядя то на портал, то на своего проводника.
– Ты пойдёшь со мной? – прошептала я.
– Я не могу. Я ушёл слишком далеко.
Мгновенное желание остаться здесь навсегда охватило меня. Я бросилась к нему, раскрыв руки для объятий, но ухватила только пустоту. Исчезли парк и деревья, аллея и Радагар. Остались лишь темнота и загадочный портал, ведущий в никуда.
Мне же не хотелось уже ничего. Если он не мог вернуться в мир, то и мне незачем было возвращаться назад.
И всё же я шагнула в портал.
Солнечные лучи подхватили меня, и я едва не рухнула в траву. Покачнулась, замерла, восстанавливая равновесие, и огляделась по сторонам.
Десятки глаз смотрели на меня. Лавина подскочила откуда-то сбоку и принялась меня обнимать. Седерик стоял совсем рядом, и я видела одобрение в его взгляде. Давным-давно никто не смотрел с подобным одобрением на меня.
Я едва сдерживала слёзы, сама не зная, почему они льются по моим щекам.
– Госпожа Гвендолин, – Седерик выступил вперёд и, поймав мою кисть, поцеловал кончики пальцев, – рад назвать вас первой чародейкой замка Единорога.
