И самым волшебным в этой комнате был наш гость.
Он скинул на плечи капюшон, и теперь я могла видеть его лицо – безупречно правильное, но навсегда искалеченное шрамом, пересекавшим правую бровь. Впрочем, шрам ничуть не портил его – по крайней мере в моих глазах. Чёрные волосы его спускались по плечам, у висков прихваченные серебряным венцом.
«Он королевской крови?» – невольно подумала я. И тут, к собственному удивлению, услышала ответ, прозвучавший в моей голове:
«Он двоюродный брат короля».
По телу моему пробежала дрожь – не знаю, от волнения ли, от восхищения мужчиной, которого я видела перед собой, или от гулких вибраций, которые рассылал по телу этот бархатистый голос.
А потом мужчина, сидевший передо мной, заговорил.
– Вы же понимаете, – произнёс он, – в Аустрайхе много людей, которые ненавидят императора… и меня.
– Императора или вас? – уточнила наставница Фиэра. К моему удивлению, напротив гостя сидела именно она.
– Это не имеет значения. Важно, готовы ли вы нас поддержать.
– А готовы ли вы поддержать нас?
Мужчина кивнул и поднёс к губам кубок с вином.
– Резонный вопрос. Но разве для Круга не будет честью уже то, что один из вас – или одна – станет приближен ко мне?
Фиэра молчала. Видимо, гость попал в точку.
Я начинала понимать смысл слов, которые сказал мне архимаг. «Только Круг всегда будет помнить о тебе». Все здесь мечтали о том, чтобы маги – чтобы хоть один из магов – вернулся ко двору. И если он будет один – чтобы этот единственный остался верен Академии.
Мне стало грустно. Вряд ли в этом отношении я отличалась для магистра от других. Скорее всего, он говорил каждой девочке подобные слова.
Но я-то в самом деле любила Академию, в отличие от большинства из них! Разве же не заслужила я особого отношения к себе?
Однако мне некому было это сказать. Я затаилась в углу, за шторой – почти как во сне – и стала ждать.
– Маги с факультета защиты, а так же маги с факультета боевой магии предстанут перед вами завтра, – сказала тем временем Фиэра, – вы сможете выбрать себе компаньона – а затем обговорить с архимагом условия сделки.
Гость воздел перед собой руку и отрезал:
– Нет. Всё не то.
Фиэра в недоумении смотрела на него.
– Мне не нужны электрики и огневики. Вы что, плохо понимаете, что я говорю? Мне нужен тот, кто сумеет делать своё дело тихо, так, чтобы скандалами не навредить мне.
– Проводник!.. – невольно выдохнула я.
На несколько секунд воцарилась тишина.
– Здесь кто-то есть, – сказал гость. Он встал и, взяв в руки свечу, очертил ею полукруг, пытаясь высветить того, кто это сказал – но покров надёжно скрывал меня от обычного света.
– Это исключено, – Фиэра махнула рукой, – во-первых, мы друг друга не предаем. Во-вторых, закрывая дверь, я наложила на комнату барьер.
Гость колебался.
– Я слышал голос, – сказал он.
– Ветер за окнами просвистел?
– Может быть, и так, – нехотя признал он. И тем не менее вы можете дать мне то, о чём я говорю?
Фиэра помедлила.
– Я посмотрю, что можно сделать, – сказала наконец она и, поднявшись со своего места, направилась к двери, – отдыхайте и чувствуйте себя как дома. Утром вы увидите лучшее, что мы можем вам предложить.
Я не спешила покидать комнату – хоть и знала, что выбраться отсюда после ухода Фиэры будет нелегко. Я чувствовала, что должна каким-то образом заинтересовать этого мужчину – а отправившись сейчас в свою келью, вряд ли смогу это сделать.
Падать ему под ноги, очевидно, было бесполезно – он бы только разбил лоб.
Я затаилась, наблюдая, что наш высокородный гость станет делать теперь.
Он не спешил вставать и какое-то время сидел, откинувшись на подушки, раскиданные по оттоманке, и потягивая из невысокой округлой чарки поданное ему вино.
Гость смотрел перед собой, а я тем временем залюбовалась плавными и точными движениями его пальцев, их бледным абрисом на витом серебре.
Гость был очень красив.
Я подняла взгляд к его лицу и теперь принялась разглядывать его. Чёрные брови, густые и ровные, разлетались от переносицы. Такие же чёрные и густые ресницы – такие пушистые, что хотелось прикоснуться к ним пальцами и узнать, настоящие ли они.
Ровный овал лица – почти женственный – и твёрдый контур губ, не позволявший заподозрить в нём слабость.
Никогда ранее я не видела таких красивых людей… наяву.
Ворон… это имя подходило ему. Но хорошего человека Вороном не назовут, даже за цвет волос. На Островах эту птицу считали вестником бед.
Там, в Башне Слоновой Кости, я познавала тайны магии и истории день за днём, от рассвета до заката. А теперь обнаружила, что о мире вокруг не знаю ничего. Даже настоящего имени того, кто мог стоять у трона императора…
Пока я раздумывала об этом, мужчина поднялся и принялся неторопливо разоблачаться.
Я сглотнула и сама не заметила, как закусила губу. Зрелище его тонких пальцев, расстёгивавших крючок за крючком, будоражило кровь, и чувства, одолевавшие меня, были мне в новинку. Я не знала, как понимать разливавшийся в животе жар, но хотела ещё – чего, не знала сама.
Арн за арном в вырезе его расстёгнутого кафтана показывалась белоснежная грудь – не знавшая солнечных лучей, как и моя.
Он снял кафтан с себя и остался в одной рубахе, которую тут же стянул рывком.
Я ахнула, не сдержав рвавшийся из груди вздох.
Руки Ворона замерли на пряжке ремня.
«Ну же, не тяни!» – одними губами прошептала я.
Но он ждал, прислушиваясь к воцарившейся в комнате тишине, видимо, желая убедиться, что мой вздох только почудился ему. Человек верит в то, во что ему хочется верить. Почти всегда.
В конце концов гость успокоился и потянул ремень, расстёгивая. Лёгкие нижние штаны упали к его ногам, являя на свет бёдра – стройные и мускулистые. Я не сдержала ещё один вздох, но он уже не слышал его.
Натянув через голову длинную ночную сорочку, мужчина проследовал к просторной кровати с паланкином – таких я не видела до сих пор вообще нигде. В комнатах учениц кровати были узкие – и хорошо если не располагались в два этажа.
Он упал на перину и некоторое время лежал, разглядывая складки тяжёлого бархата – видимо, думал о своём. Может быть, о том, зачем приехал сюда. Только потом гость потянул шёлковое покрывало на себя, укрылся и закрыл глаза.
Ещё какое-то время я, затаив дыхание, наблюдала за ним и судорожно пыталась сообразить, что мне делать теперь. Потом улыбнулась самой себе – недавнее сновидение подсказало мне выход.
