Мир мигнул. Я вновь держу в руках копье, пытаясь отбиться от наседающей гориллы. Через секунду в спину вонзится сталь. Резкий рывок в сторону, разворот и теперь лицо Федоса уже не выражает радость, он растерян, и не понимает, почему его намерение раскрыто. Быстрое движение копья, и граненый наконечник пробивает сердце мужчины. В тот же момент та тварь, которую раньше сдерживало оружие, прорывается сквозь колья и двумя ударами отправляет меня на перерождение.
Здравствуй часовня - я осознал себя стоящим перед монолитом. В выбитую дверь проникал свет полуденного солнца, неподалеку слышалась ругань и женский плач.
Мозгу понадобилось пара минут, чтобы прийти в себя. Перед глазами все еще стоял образ монстра, заносящего лапу для добивающего удара, а мышцы живота сводило от затухающей боли в разорванных внутренностях. Это какая-то жесть! Меньше недели я в этом мире, а уже успел умереть четыре раза! Такими темпами может и крыша поехать.
Несколько глубоких вдохов позволили немного привести себя в чувство. Судя по тому, что люди возле часовни материли друг друга на чем свет стоит, волна монстров больше не грозила разорвать нас на куски.
- Ты! - едва я вышел на свет, заорал Федос, - Ты убил меня! Опять!
- Какой же ты все-таки конченый человек, - ответил я. - Какой был смысл бить меня в спину? Думал это сойдет тебе с рук?
- Нас бы все равно убили! Ты сам орал, чтобы мы валили друг друга.
- Мы могли победить.
- Да хрен там плавал! Эти две макаки разорвали бы нас на куски! Нахрен я вообще тебя послушал? Надо качаться, мы выдержим волну - твои слова, а что в итоге? Сдохли все, как собаки подзаборные. Лучше бы кто-то один грохнул всех, забрал жизни, и все. Ну завалили бы его, потерял бы одну полоску. Отдал бы потом.
- Александр, - к нам подошел Мельников. Выглядел он несколько бледновато, но держался молодцом, - как вы считаете, сможет один человек выдержать восемь смертей подряд? Я так понимаю, другого способа отдать полоску, кроме как умереть от руки кого-то из нас, не существует. Мне кажется, после такого подвига очень легко потерять разум. К тому же, представьте - вы убили всех жителей деревни, затем мы возрождаемся, а нас возле часовни встречают голодные хищники и убивают друг за другом. В итоге все умирают еще раз, и только вы остаетесь в плюсе. Мы ведь до сих пор не уверены, что те животные покинули деревню.
- Да клал я на твое мнение, старик! - не успокаивался Федос. - У тебя маразм уже, в последней стадии.
- Ну допустим. Почему же тогда вы свою гениальную стратегию выживания только сейчас предложили? Никто не мог знать, что нас ждет. Мы опирались только на дневник некого Артема, а там, заметьте, было слишком мало информации, чтобы предвидеть случившееся сегодня.
- Да пошли вы все, уроды! - Федос с ненавистью оглядел присутствующих возле часовни людей. - Хрен вы больше меня на что-нибудь подпишите.
- И что ты делать будешь? - спросил я.
- Придумаю что-нибудь. Эдик, пошли, пусть эти козлы друг с другом в десна долбятся.
Вишняков молчал. Речь Федоса его видимо не слишком впечатлила, к тому же, он наверняка помнил, кто именно забрал его жизнь. Понятно, что ситуация была безвыходной, но эмоции просто так со счетов не сбросишь. Вряд ли хоть кто-то может испытывать теплые чувства к своему убийце.
Эдуард так и не успел ничего сказать. Легко дуновение воздуха, пришедшее из часовни, возвестило о том, что возродился последний участник битвы за деревню.
Лиза находилась в прострации. Будто деревянная кукла она вышла к нам, взгляд ее был устремлен в одну точку. Секунду женщина просто молчала, затем в ее голове что-то перемкнуло, она вздрогнула, посмотрела на нас... и разрыдалась.
Итак, волну мы не сдержали. Хорошо хоть твари, уничтожив оборону, отправились восвояси. Боюсь, на еще одну драку нас бы не хватило. Пусть умения откатились, а от ран не осталось и следа, но вот моральное состояние людей оставляло желать лучшего.
Все девять человек испытали на себе смерть и последующее перерождение. Не укрылся никто. Кто-то это событие перенес лучше, кто-то хуже. Василий заперся в своей хижине и носа оттуда не казал, Настя ходила между зданий и постоянно чему-то улыбалась, практически не реагируя на окружающих, Лиза, проревевшись, все-таки успокоилась и спустя час увела Федоса в хижину. Вскоре оттуда послышались весьма характерные звуки - каждый снимал стресс, как умел.
С остальными все было на первый взгляд нормально. Даже Эмма отошла от первоначального шока и уже гремела посудой на складе - перед волной мы отнесли туда всю кухонную утварь. Маша сразу после воскрешения направилась на стену и провела там остаток дня. Свои действия девушка объяснила необходимостью убедиться, что нового нападения не произойдет, хотя мне кажется, она просто хотела побыть одной.
Мы же с Мельниковым занялись работой по устранению последствий произошедшей бойни.
Мертвые твари никуда не делись. Пусть зверье, что кишело под стеной, убежало обратно в лес, гориллы так и остались лежать там, где нашли смерть. Пришлось вытаскивать их наружу. Процедура не самая приятная, но необходимая. Следующее, что мы сделали - закидали землей кровь, оставшуюся после гибели людей и животных. Странное это ощущение - приводить в порядок место, где недавно умер.
На наше счастье, здания в деревне особо не пострадали. Да, собранное на скорую руку оборонительное сооружение пришло в негодность, показав свою полную бесполезность, но главное - хижины остались не тронуты. Разве что дверь в часовню пришлось окончательно разобрать - куски раскуроченных досок смотрелись слишком неаккуратно.
- Мне вот интересно, - сказал Мельников, когда мы работали в часовне, - если верить дневнику, здесь до нас жила группа людей, которые чуть позже погибли, не выдержав нападений существ из леса, но тогда где следы разрушений?
- Может это культурные гориллы, - попытался отшутиться я. - Разломали здания, людей поубивали, а потом быстренько все починили.
- Интересная гипотеза, - улыбнулся старик, - однако у меня есть подозрения, что с каждой новой группой людей, эта деревня обновляется, принимая изначальное состояние.
- А дневник? Он тогда откуда взялся?
- Хороший вопрос. Вам не кажется, что он слишком вовремя нашелся? Такое ощущение, будто его специально тут оставили, чтобы люди могли понять, к чему готовиться. Не найди мы записи Артема, то вполне возможно, о грядущей волне узнали бы постфактум.
- Хотите сказать, нельзя верить дневнику?
- Ну почему же, волну он предсказал весьма точно. Однако, по моему скромному мнению, не стоит след в след повторять путь тех людей. Что они сделали, после того, как погибли на седьмой день? Организовали экспедицию к стене, ведь так? Результат оказался плачевным. Я, конечно, не могу предсказывать результат, но если мы вскоре решим последовать их примеру, то скорее всего вернемся в деревню, причем не своими ногами.
