Джон, распорядитель Арены, принял меня практически сразу. Видимо, дел у него было не так чтобы много, а то, что он мне обязан не маленьким выигрышем, было для него не пустыми словами.
— Скромный распорядитель рад приветствовать у себя в закутке действующего чемпиона Арены! — он встретил меня протянутой рукой и дружелюбной улыбкой.
Черт, а я ведь уже успел позабыть, что теперь я — чемпион! Можно ходить и гордиться, правда вот защищать этот титул не возникает никакого желания.
Я пожал протянутую руку и поздоровался.
— Чем обязан, Оливер? — спросил меня Джон, — Неужто ты решил продолжить свою карьеру гладиатора? С кем желаешь сразиться на этот раз? Признаюсь, канцелярия Арены просто завалена заявками от желающих вызвать тебя на поединок! Будь твоя воля, ты мог бы биться с тысячью человек подряд… или со всеми разом, как тебе угодно!
— Ну нет, спасибо за предложение, но я пока предпочту почивать на лаврах и не искушать судьбу, — я скривился, как от лимона и замотал руками, — Я к вам вообще по другому поводу! Можно сказать за советом пришел.
Джон усадил меня за стол, достал бутылку легкого вина, наполнил два бокала, один из которых передал мне.
— Чем могу помочь, Оливер? — осведомился он.
— Мне нужно оружие!
— А в чем проблема? — удивился он, — Тебя что, в оружейном квартале забанили?
— Нет… Просто мне требуется специфическое оружие.
— Ну а каким оружием ты владеешь? Меч? Топор? Цеп? Копье? — на каждое его предложение я отвечал отрицательным покачиванием головы.
— Я предпочитаю огнестрельное, — сказал я наконец.
— Ясно… — Джон покачал головой, — Оливер, скажи честно, что ты забыл в Средиземье? Ты не похож на любителя помахать мечом и на геройствующего школьника, вроде Ричарда. Зачем ты здесь?
Я подумал с минуту. Джон не торопил меня с ответом, просто внимательно разглядывал своими пронизывающими глазами.
— Пытаюсь спасти человека. Честно, — ответил я наконец, — Не буду раскрывать детали, но счет идет уже на считанные дни.
— Чего-то такого я и ожидал, — сказал Джон вздохнув, — Знавал я одного Парсона. Чарли Парсона. Ты очень на него похож, Оливер. И в память о нем, я помогу тебе.
Словно плита обрушилась мне на голову, так неожиданно было упоминание о моем дедушке. Именно дед воспитывал, вырастил меня и научил всему, что я умею. Именно благодаря деду я стал тем, кем стал. А он всегда был для меня примером и образцом для подражания. Пока его не убили…
— Вы знали моего деда? — выдавил из себя я.
— Знал, — мягко ответил Джон, — Я знал его как приятеля, знал как полицейского. Чуть позже узнал как человека, для которого честь и совесть — это закон! Твой дед был стальным человеком, со стержнем внутри. Один из немногих, кого бы я, пожалуй, мог назвать великим.
Он вздохнул и откинулся на спинку стула, предаваясь воспоминаниям. Я медленно пришел в себя.
— Знаешь, Чарли как-то раз рассказал мне стихотворение. Такая простая песенка, но, как я вижу сейчас, в ней заключена не просто его философия, а его способ жить. Он считал ее своим девизом, — Джон встал и прошелся по комнате, тихим голосом читая стихи.
Кто добро совершал —
Тем воздастся добром!
А звериный оскал —
Тем, кто злу бил поклон!
Я склонил голову и негромко продекламировал:
Кто был верен себе,
Тот остался собой.
Кто продался судьбе —
Тот наказан. Судьбой…
Дед часто напевал эту песню. И не раз пытался растолковать мне ее смысл. Сколько вечеров мы с ним спорили о добре и зле!
— Я кое-чем обязан твоему деду, — сказал между тем Джон, — И вот теперь мне выпал шанс вернуть долг. Как видишь, добром все же воздастся, пусть не самому Чарли, так его внуку.
Он открыл железный сейф, стоящий в углу комнаты, и достал оттуда нечто, напоминающую большую монету. Только вместо номинала на ней были выгравированы две буквы: «Д. Т».
— Держи! — он предал мне монету, — Пойдешь к Маркусу, карту сейчас нарисую. Отдашь ему монету, а не то он пошлет тебя куда подальше. Огнестрела тут нет, на автоматы и дробовики даже не рассчитывай. Но кое-что ультимативное он тебе подберет!
Я с чувством пожал ему руку и сказал:
— Спасибо, Джон! Вы очень помогли!
— Иди, делай, что должно! — ответил он, — И не забывай, что ты — человек. Человек, а не набор байтов!
Я пошел к выходу, а он сидел и смотрел мне вслед. В этот момент он казался очень старым и уставшим. Но все же, он смотрел на мир с надеждой на то, что следующие поколения сделают его лучше.
Пользуясь картой, которую дал мне Джон, я продвигался по кварталам города. Дорога вела меня вовсе не в торговые ряды, а наоборот, в район, где проживали зажиточные граждане. Сначала я шел по широкой улице, потом свернул на узкую. С нее повернул на совсем уж тонкий проулок. Дома тут стояли так близко, что двое людей, встретившись, задели бы друг друга плечами.
Проулок был длиной метров сто, и мне нужно было пройти в самый его конец. Я не видел там ни одной вывески, только толстую деревянную дверь. Туда-то, судя по карте, мне и было нужно.
Зато в середине проулка я увидел другую дверь, над которой вывеска была. «Алхимия — от А до Я!». В тот момент, как я заметил эту надпись, я кое-что вспомнил, и решил, что посещение Маркуса может немного подождать. Уверенно дернув ручку двери, я вошел в алхимическую лавку.
Внутри оказалось обширное помещение с внушительным прилавком, за которым стоял старец, больше всего похожий на джина из арабских сказок.
— Хм. Я могу вам чем-то помочь, молодой человек? — спросил джин.
— Надеюсь, что сможете! Мне нужно зелье для импотенции!
— Хм. Мне показалось, что я ослышался. Наверное, вы хотели сказать, зелье для потенции?
— Нет-нет! Никакой ошибки! С потенцией у меня и так все отлично! — заявил я, — Подайте мне зелье для импотенции!
— Хм. Понимаю! Хотите досадить недругу? Впрочем, это не мое дело, — тут же поправился продавец, — Вот зелье, с вас два золотых!
Я расплатился, взял склянку и тут же отправил ее содержимое себе в рот.
— Да нет, это я как раз для себя! — пояснил я удивленному алхимику, — Сил уже нет так вот ходить!
Я показал себе в область паха. Продавец заинтересовано посмотрел на мои вздутые штаны.
— Хм. Действительно. Однако! Чудны дела твои, Аллах! — покачал он головой.
— Не то слово, — подтвердил я, — Когда подействует?
— Хм. Эффект должен проявиться примерно через минуту. Держаться будет в зависимости от вашего сопротивления… — он внимательно посмотрел на меня, — Ну в вашем случае часа три-четыре.
