— Хм… Занятная безделушка. Неужели думал, она позволит ослушаться моих приказов?
Мотаю головой, как болванчик. А дело-то не в амулете! Что-то внутри изменилось после нашей первой встречи. Теперь я уже не безвольная кукла, как Вольф или Эльдар. Черт возьми, неужели раньше и я так пресмыкался? Разве так нужно служить богине? Пусть ненамного, но я стал лучше. И теперь могу не просто исполнять приказы по принуждению! Теперь я сам, осознанно, желаю выполнить все, что Нейти прикажет! Хоть она и чудовище.
— Забавно, вы все — мужчины, женщины, Республика в целом — так противитесь своему собственному счастью! — суккуба смотрит со снисхождением, — Секта преподносит вам любовь, радость, бессмертие! А вы отказываетесь от великого дара! Отрекаетесь от вечной жизни! И более того, называете пророков, принесших благую весть — злодеями! Убиваете их. Сопротивляетесь!
Под ее взглядом опять пробирает дрожь. Терпеть невозможно, демонесса слишком обворожительна. Глаза, голос, дыхание — все сводит с ума. Она чудовище, она говорит чудовищные вещи. Я должен ей служить!
— Дурачок, план относительно тебя сработал на все сто! Ты помогал, даже не осознавая этого. Великолепно!
Нет! Или да? Я не помогал ей! Но мне так жаль. Если бы я знал, как, я бы точно помог! Невзирая на то, что она чудовище.
— Повеселишь госпожу в последний раз, парень? — Нейти весело улыбается, — Доставай ствол!
Я рывком лезу в штаны, но она тут же резко одергивает.
— Пулевик, болван! Доставай пулевик!
Выдергиваю оружие из кобуры, ожидая дальнейших указаний.
— Давай сюда! Целься! И убей его! — она показывает на Вольфа, — Порадуй свою любимую Нейти! Убей!
Направляю пулевик в голову оборотня. Я знаю, что должен выполнить приказ, должен служить богине. Но нельзя убивать Вольфа. Но повиноваться ей — смысл бытия! Но убивать Вольфа никак нельзя.
Палец дрожит на спусковом крючке. Кровь из раны заливает левый глаз — он почти ничего не видит. Вольф поворачивает ко мне лицо и смотрит — выжидающе, подбадривающее, даже с благодарностью. Он рад умереть по ее слову, он ждет выстрела, как счастливый билет в страну сбывшейся мечты.
Именно это и отрезвляет. Нельзя убивать Вольфа.
Нейти хмурится.
— Да что ж с тобой не так? Ты какой-то дефектный! Не голубой, часом?
Она поднимается со своего места.
— Ладно, я не настолько кровожадная, чтобы так тебя истязать, — демонесса смеется над собственной шуткой, — И сама справлюсь!
Девушка достает пулевик, направляя его в голову Вольфу.
Выстрел!
Оборотень падает, отброшенный назад, на его лбу — безобразная дыра. Брызги крови летят во все стороны, несколько капель попадают на меня. Я не успеваю сообразить, что это такое, и проглатываю кровь Вольфа вместе со слюной.
Желудок едва не выворачивает, и это отрезвляет еще больше. Да она не просто чудовище, она же тварь, каких днем с огнем не сыщешь! Но эта тварь — лучшая часть моей жизни!
Так и не опуская оружие, поворачиваюсь к Нейти.
— О! Да ты опасен! — суккуба принужденно смеется, — На самом деле, так даже интереснее! Знаешь, почему?
Я не хочу отвечать, но помимо воли мотаю головой.
— Во первых, ты ни за что не сможешь в меня выстрелить, просто потому, что ты — мужская свинья, и для тебя главное в человеке — сиськи! А во-вторых, и это очень забавно, я не боюсь смерти, ни капельки. Совсем.
Она смотрит с довольным видом, оценивая эффект от своих слов. Я понимаю ее речь с трудом, в голове продолжается просто невообразимая чехарда мыслей и образов.
Богиня. Чудовище. Нельзя. Приказ. Убить. Служить. Неостановимый калейдоскоп повторяющихся по кругу видений проносится перед затуманенным мысленным взором.
— Если я умру, — продолжает между тем суккуба, — Я снова воскресну. И опять! И еще раз! Потому что это и есть бессмертие! Это то, от чего вы, глупцы, отказываетесь! А я — знаю, что буду воскрешена. Я буду жить вечно!
Безумная тварь. Как бы мне хотелось стать таким же, раствориться в ее безумии, слиться с ней навечно. Быть рядом всегда.
— А теперь ты посмотришь, как умрет второй дружок!
Нейти направляет пулевик на голову Эльдара.
Выстрел!
Я не осознаю, что произошло. Девушка падает на пол, ее лицо обезображено рваной раной. Магистр Эльдар с горестным криком срывается с места, обхватывая голову Нейти дрожащими руками. Магия струится между пальцев, но исцелить дыру в голове в силах разве что всевышний.
— Что ты наделал! Ты ее убил! — он смотрит на меня с животной ненавистью, — Дурак! Болван!
Старик склоняется над демонессой, его сотрясают горькие рыдания.
Смотрю на тело Нейти в последний раз. Красивая женщина, возможно самая красивая из всех, что я видел. Но теперь в ней нет никакой богоподобности. Аура величия исчезла.
Отхожу в угол комнаты, опускаясь на пол. Мной овладевает совершенное безразличие. Я полностью опустошен. Теперь я совершенно уверен, что в дальнейшей жизни не случится ничего, что сравнилось бы с Нейти.
Что же я сделал? Это даже не самоубийство. Хуже. Это как отрезать себе язык, выколоть глаза и уши, а потом отрубить руки и ноги. И все, дальнейшее существование бессмысленно, безрадостно и приносит только мучения.
Я убил все лучшее, что случалось в моей жизни. И могло бы еще случится. Я не убил себя, я уничтожил свою душу. Остался только маленький, едва тлеющий огонек, нужный для поддержания тела в дееспособном состоянии.
Прошло, должно быть, немало времени. Я терял сознание от усталости и кровопотери, потом снова приходил в себя. В таком виде нас и застали солдаты Республики. Мертвый оборотень с простреленной головой. Сошедший с ума старый целитель, безутешно рыдающий над обезображенным трупом красавицы. И я, с рассеченным лицом и пустым, ничего не выражающим взглядом.
Помню, что у меня забрали оружие. Вопящего и сопротивляющегося Эльдара уволокли прочь под руки. Прибежал лекарь, на скорую руку обработал мою рану. Я не обращал на внимания на боль, даже когда маг прижег плоть едкой мазью.
Потом в комнату вошел генерал Хартман. Он осмотрелся, пожав плечами остановился возле меня.
— Может быть, ты сможешь объяснить, что здесь произошло? — произнес генерал с нажимом, — Кто убил здоровяка? Что случилось с магистром? И кто, черт возьми, эта баба?
Баба… Баба! Я хохотал долго, не переставая. Я смеялся в лицо Хартману. Смеялся, когда прибежала команда санитаров. Хохотал, пока мне делали укол успокоительного. Истерический смех покинул меня только вместе с остатками сознания.
* * *
Внешняя стена Бастиона восстановлена в невероятно сжатые сроки. Ворота — наглухо закрыты на все замки и засовы. Стража на стенах удвоила бдительность, новый гарнизон крепости постоянно находится в полной готовности к отражению внезапной атаки.
