Так видел ли ты его тело?
Эпилог
Свежая кровь
Далеко-далеко беззаботные дни.
Я смотрю, как легко исчезают они.
Зима в Мемеле дает о себе знать — все-таки один из самых северных городов Республики. На улице холодно, десять градусов ниже нуля, снег лежит уже давно, сугробы местами достают до пояса. С другой стороны — отсутствие ветра и ясное небо делают день теплым, солнечным, погода благоволит к прогулкам.
Нахлобучив теплую куртку и захватив шапку, спускаюсь в вестибюль гостиницы. Хоть с новогодних праздников миновал почти месяц, в фойе все еще красуется наряженная разноцветными шарами и украшенная гирляндами высокая елка. Мельком глянув на зелень иголок, выхожу на улицу.
Снег — пушистый, скрипучий и серый — везде вокруг. Смешанный с пылью и грязью, он, несмотря на солнечный день, придает окружающей действительности оттенок полутьмы, сумерек.
Практически у дверей отеля дожидается мехмобиль — внешне неказистый, похожий на прямоугольник с колесами, зато теплый и уютный внутри, пассажирский фургон. Оскальзываясь на прожилках льда, подхожу и залезаю на сиденье рядом с водительским.
За рулем сегодня Анжела.
— Персональный водитель прибыл, Босс! — с насмешкой рапортует она, — Жду дальнейших указаний!
— Привет, Принцесса, — здороваюсь я, поворачиваясь к девушке лицом.
В последнее время стараюсь не показываться людям с левого бока — шрам на лице портит эффект. Некоторые даже пугаются. Анжела вот привыкла, бровью не поведет, но мне все равно так проще.
— Здорово, Босс!
Оборачиваюсь на голос, в салоне восседает Марио Грассо. Одет он довольно легко для такой погоды — всего лишь тонкая осенняя курточка. Зато по бокам, на поясе, расположились две кобуры с пулевиками, доступ к ним получается быстрый и удобный. Стрелок как раз поправляет оружие, приветствуя меня.
— Привет, Марио. Надеюсь, пулевики сегодня не понадобится. Мы едем разговаривать, а не стрелять.
— Да тут уж к гадалке не ходи! — отвечает он, и сам смеется над собственной шуткой.
Потому что последние четыре дня мы только и делали, что ходили к всевозможным гадалкам, предсказателям и прочим экстрасенсам, каких только смогли найти в Мемеле. И вот вчера, наконец, повезло.
— Это хорошо, что только поговорить, — кивает Анжела, трогая мехмобиль с места, — Потому что в драке я вам мало чем смогу помочь.
Она отрывает правую руку от руля, пальцы щелкают с заметным усилием. Над ладонью подпрыгивает крохотный шарик огня, тут же истлевает и исчезает с едва заметным дымком.
— Вот и все, на что хватает сил, — невесело подытоживает заклинательница.
— Ничего, Анжи, как водитель ты меня более чем устраиваешь, — я дружески хлопаю девушку по плечу, — Кстати, а почему огонь? Ты же раньше больше любила лед.
— Когда вернутся силы… — она крутит рулем и головой, выезжая на главную дорогу, — Решила, что буду практиковать все стихии.
— Метишь в архимаги? — с иронией вопрошает сзади Марио.
— А почему нет? Как показывает практика, большой кругозор и выбор заклинаний в бою дают весомое преимущество. А излишняя узколобость… и зацикленность на одной стихии — весьма ощутимый недостаток и слабость.
— Здорово на тебя та драка повлияла…
Анжела неопределенно пожимает плечами.
— Может быть, так и становятся архимагами. Бросая себе смертельно опасный вызов, преодолевая то, что кажется невозможным. Превозмогая и выходя за пределы дозволенного.
На секунду она вздрагивает, словно от сильного мороза.
— К тому же, так надоел этот холод, кто бы знал… — добавляет девушка, зябко поеживаясь.
— Ладно, шофер, рули в «Три Поросенка»! — с наигранной веселостью командую я, чтобы разрядить обстановку.
«Три Поросенка» — популярное место, таверна почти в центре города с весьма приличным ценником. Компенсирующая этот прискорбный факт отменным вкусом блюд и качеством обслуживания. Но сегодня едем не обедать. Сегодня там назначена встреча, которая, надеюсь, поставит точку в утомительных поисках.
Анжела послушно рулит, ей, в общем-то не требуются указания, девушка и так отлично знает, куда и зачем мы направляемся.
Я смотрю в окно, на проносящийся мимо город. Какое-то время замечаю людей, дома, но потом другие мысли вытесняют из головы праздное созерцание.
Приключения начались неделю назад, в Берлине, когда я обнаружил на столе в своем кабинете запечатанный толстый конверт. Как он туда попал — вопрос особый, видимо, поработала тайная служба Пруссии. А вот на конверте я прочитал надпись, оставленную хорошо знакомым почерком.
«Прошу разобраться!» — подписи не было, но не узнать руку канцлера Рино невозможно.
Означало это письмо две вещи. Во-первых, не смотря на всю мощь разведки, жандармерии, армии и прочих служб, что поставляли информацию о всевозможных происшествиях в Республике, я умудрился все же проворонить что-то важное. А во-вторых, отдых закончился. Хотя мы не являемся, напрямую, подчиненными канцлера, но игнорировать его прямую просьбу было бы весьма неумно с моей стороны.
Вскрыв конверт, я стал просматривать его содержимое. Это были листы отчетов — всего десять штук — о странных, глупых, нелепых и, отчасти, смешных, событиях, произошедших в городе Мемель за последний месяц.
Началось все аккурат тридцать дней назад. Такой вывод я сделал, найдя листок с самой ранней датой. Этот доклад рассказывал о внезапной пропаже молока у коров на скотоводческой ферме города. Вот так, ни с того ни с сего, утром одного дня удой просто исчез. Персонал в панике грешил на эпидемию неизвестной странной болезни, но обнаружить никаких признаков заражения не удалось. Вызванные ветеринары лишь разводили руками — животные, по их словам, оказались абсолютно здоровы. Ничем не смог помочь и вызванный по тревоге городской маг — никаких следов вредоносных заклятий выявить не получалось. Владелец фермы в панике хватался за волосы, не зная, что предпринять. Вот только ровно три дня спустя удой возобновился, став точно таким же, как и прежде.
А в это же самое время, в другой части города, в отдел жандармерии прибежал некий мистер Буатье, находящийся на грани самой настоящей паники. По его утверждению, представительницы женского пола, проживающие с ним в одном подъезде пятиэтажного дома, все, как одна, с ума посходили. Всего лишь за день мужчине признались в нежных чувствах пять соседок, причем у всех словами дело не ограничилось — они предпринимали недвусмысленные попытки затащить Буатье в постель.
При чтении этого листка я усмехнулся — как-никак собрат по несчастью попался.
Поначалу жандармы не собирались принимать заявление бедолаги всерьез, предлагая ему самому разбираться в сердечных делах. Но через пару часов в отделение пожаловали шесть разъяренных женщин, с вопросом, по какому праву их будущего мужа (одного на шестерых) удерживают в полиции? Мистер Буатье забрался в камеру, умоляя ни в коем случае его не выдавать. Жандармы не знали, что делать.
