Она обвела рукой переулок.
— Вы загнали меня в угол, окружили! Теперь хотите договариваться. Так не пойдет!
— Хорошо, что предлагаешь?
Элеонора задумалась, покусывая губу.
— Встретимся завтра, в полдень. Таверна «Три поросенка», — предложила она.
— Ладно, давай так, — согласился я, а потом добавил, — Ты же умная девочка, и не собираешься больше от нас бегать, да? Тем более теперь, когда рассказала о своей семье. И постарайся до завтра не натворить больше ничего, за что пришлось бы краснеть!
На этом воспоминания о вчерашнем дне прерываются. Мы подъезжаем к таверне, останавливаемся на стоянке возле входа. Время — без пяти полдень. Я выхожу из мехмобиля, запахивая расстегнутую куртку.
— Ждите тут, — говорю на прощанье спутникам и захожу в «Три Поросенка».
Оглядываю зал — девушка уже тут, сидит недалеко от входа. На столе перед ней тарелка супа, похоже она заканчивает обед.
Сегодня Элеонора выглядит совсем не так, как вчера. Белые волосы собраны в косу, молодое лицо не дает усомниться в возрасте. Впрочем, умело нанесенная косметика делает девушку чуть старше. На ней темная рубашка, расстегнутая ровно настолько, чтобы показать наличие бюста, рядом на вешалке темное же пальто. Чуть склонив голову, вижу на ногах девушки брюки. Как нетрудно догадаться — темные.
Приятная внешность, приятная девушка. Прислушиваюсь к себе — и точно, внутри, среди серого беспробудного равнодушия шевельнулось что-то давно позабытое.
Подхожу, усаживаясь напротив. Подозвав официанта, делаю небольшой заказ — чай, сэндвичи. Когда разносчик уходит, вопросительно гляжу на девушку.
— Меня зовут Хельга, — говорит она сходу, — Элеонора — сценический псевдоним.
— Привет, Хельга, я — Глеб.
— Знаю.
— Знаю, что знаешь.
С минуту мы молчим, разглядывая друг друга. Я отворачиваюсь, чтобы скрыть уродливый шрам. Приносят заказ, неторопливо отпиваю горячего чая.
— Слушай, Хельга, — говорю я, — Ты незарегистрированный маг. Темный маг. А ты знаешь, что темная магия, в любом ее виде, запрещена в Республике.
— Никакой я не маг, — фыркнув, отвечает девушка.
Я удивленно смотрю на нее.
— Как это, не маг? Вчера ты вполне себе успешно применяла магию!
— Не маг, и магией не пользуюсь, никогда!
Она смотрит сочувственно, потом вздыхает.
— Глеб, я — ведьма, — Хельга произносит это еле слышным шепотом.
— Маг, ведьма, какая разница? — не понимаю я.
— Существенная! — секунду подумав, она добавляет, — Кардинальная.
Терпеливо жду разъяснений.
— Видишь ли, маги получают заклинания извне, — поясняет, наконец, Хельга, — Изучают из книг или от наставников. А мощь их магии ограничена запасом магической силы. Ведьмы — совсем другая история. Мое колдовство идет изнутри, я творю чары подсознательно, интуитивно. Если хочешь — почти наугад. И только моя воля указывает чарам нужный путь и силу проявления.
— Значит, ты не можешь выучить новых заклятий?
— Точно. Чтение книг мне ничего не даст. Гораздо больше значат изучение себя самой, постижение души, тренировка силы воли. Ну и, конечно, практика.
— Поэтому ты совершаешь столько ошибок?
— Ну… да, — девушка густо краснеет, это выглядит мило и естественно.
Я задумчиво ем бутерброд, запивая чаем. Расправившись с ним, продолжаю беседу.
— Понимаешь, Хельга, мы не можем оставить все, как есть.
— Что, упрячете в тюрьму? — ведьма глядит настороженно.
— Почему сразу в тюрьму… Есть и другие варианты. Например, ты можешь присоединиться к нашей команде.
Следующие полчаса я распыляюсь, рассказывая ей о вундертим, ее операциях, целях, составе. О том, что ждет девушку, если она согласится на неожиданное предложение.
— Что, прямо так, с улицы, возьмете себе в отряд ведьму? — красотка смотрит на меня испытующе.
— Хельга… Поверь, я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, — замечаю я, — Вообще-то, можешь вернуться к себе в деревню. Леляй тоже неплохое место для жизни. Передашь привет матушке Антонине, братишкам Косте и Александру. Поверь, мы не против, если ты останешься там. С одним условием — навсегда.
Теперь карты раскрыты. Я показал, что не терял зря времени, узнав про Хельгу все возможное. Перед ней все варианты, осталось только сделать выбор.
— Если соглашусь, мне что, придется мир спасать? — хмуро спрашивает девушка.
— В том числе, — неопределенно киваю, — Подумай о том, что вступая в вундертим, ты, фактически, обеспечишь семью безбедным существованием. Да и тебе самой не помешает получить легитимный статус. Сотруднице спецподразделения никто не посмеет предъявить претензий, будь ты хоть трижды ведьмой.
Ведьма думает. Или делает вид, что думает, повернувшись в пол-оборота и накручивая на палец выбившийся из косы длинный белый локон.
— Ладно, я согласна, чего уж тут. Где нужно расписаться кровью? — невесело шутит она.
— Это подождет, — небрежно отмахиваюсь, — А пока что — вот!
Достаю из кармана и протягиваю удостоверение спецагента. На ее имя. Подписанное самим канцлером. Как я его достал — целая история. Этому трюку я научился у Ханса, и, как и на мне, на девушке он работает также эффектно.
Хельга открывает книжечку, читает, смотрит на размашистую роспись. Ее глаза округляются.
— А… — начинает она вопрос.
— Не важно! — я небрежно прерываю, поднимаясь из-за стола, — Нам пора.
Одеваюсь сам и помогаю девушке надеть пальто. Она благодарно кивает и безобидным жестом берет меня под руку. Становится неожиданно приятно — давненько я не испытывал волнения от близости женщины. Если не считать Нейти, конечно.
Оставляю на столе деньги за обед, мы выходим на улицу. Там, в напряженных позах поджидают Марио с Анжелой.
— Спокойно, расслабьтесь, — мягко улыбаюсь я, — Она с нами.
— Добро пожаловать! — громко говорит Стрелок, распахивая перед Хельгой дверь фургона, а потом еле слышно добавляет, — Свежая кровь…
Ведьма смотрит на него с сомнением, мне приходится вмешаться.
— Не обращай внимания, это Марио, он у нас шутник.
— Я заметила, — Хельга все-таки залезает внутрь мехмобиля.
Сажусь на свое место, Анжела опять за рулем.
— Ну что, девочка, кончились беззаботные деньки? — спрашивает заклинательница, заводя двигатель фургона.
— Угу… — Хельга смотрит в окно, на сгущающиеся в отдалении тучи.
Несмотря на солнечное и ясное утро, сейчас с моря потянуло холодом, черные облака потихоньку заволакивают горизонт.
