Узнавала его девушка или нет, было еще непонятно. Взгляд ее словно застыл на нем, но лицо не выразило какого-либо чувства. Опасаясь приблизиться, он остался стоять в трех шагах, глядя в глаза ей с надеждой и мукой,
— Огонь!.. — раздался в этот миг чей-то голос, и на пороге пагоды загремели выстрелы.
Несколько человек во главе с Янесом ворвались в храм, в то время как даяки, подобно тугам в ту роковую ночь, разбегались в панике во все стороны.
Ада осталась неподвижной. Выстрелы не напугали, не ошеломили ее, а только заставили насторожиться. Она точно ждала, точно прислушивалась к чему-то, пытаясь расслышать какой-то еще звук, или, может быть, голос.
Сандокан стоял в дальнем конце пагоды и ни на миг не терял ее из виду. Понял ли он то, чего ждала эта несчастная, или просто решил, что пора, но он тут же громовым голосом крикнул:
— Уходите!.. Но мы еще встретимся в джунглях!..
Едва он произнес эти слова, как душераздирающий вопль сорвался с губ сумасшедшей. Она шагнула вперед, с искаженным лицом, с воздетыми вверх руками, но тут же зашаталась и упала на руки Янеса.
— Умерла!.. Она умерла!.. — отчаянно закричал Тремаль-Найк.
— Нет, — сказал Сандокан. — Она спасена.
Он приложил руку к груди девушки. Сердце ее билось, слабо, но билось.
— Она без сознания, — сказал он.
— Тогда она действительно спасена, — сказал Янес, осторожно укладывая девушку на мягкое ложе.
— Если бы так!.. — ломая руки, воскликнул Тремаль-Найк, который боялся в это поверить.
Каммамури вернулся с водой. Сандокан взял из его рук кувшин и, брызнув несколько раз в лицо девушке, подождал, пока она придет в себя.
Прошло несколько минут, и вот с ее губ сорвался глубокий вздох.
— Сейчас она очнется, — сказал Сандокан.
— Я должен остаться здесь? — спросил Тремаль-Найк, трепеща и волнуясь.
— Нет, — ответил Сандокан. — Когда она все узнает от нас, мы пошлем за вами.
Индиец бросил на Деву пагоды долгий взгляд и ушел, заглушив рыдание.
— Ты надеешься, Сандокан? — спросил Янес.
— Да, — ответил пират. — Завтра эти двое несчастных смогут соединиться навеки.
— А ты тогда…
— Тише, Янес! Она открывает глаза.
В самом деле, девушка приходила в себя. Она издала второй вздох, более долгий, чем первый, потом открыла глаза, устремив их на Сандокана и Янеса. Ее взгляд был не тот, что прежде: это был взгляд нормального человека.
— Где я? — слабым голосом спросила она, пытаясь встать.
— Среди друзей, сударыня, — ответил Сандокан.
— Но что произошло? — прошептала она. — Я видела сон? Или я еще вижу сон?.. Где я?.. И кто вы?..
— Сударыня, — мягко сказал Сандокан, — будьте спокойны — с вами друзья. Что случилось, вы спрашиваете? Вы были больны, но теперь вы здоровы.
— Больна?.. — воскликнула Дева с удивлением. — Ах да, я помню… Но был же сон… Был страшный сон… Суйод-хан!.. Это ужасно… ужасно!..
Взрыв рыданий заглушил ее голос, обильные слезы покатились из глаз. Ее плечи тряслись, грудь болезненно содрогалась, лицо исказилось таким страданием, что на него было больно смотреть.
— Успокойтесь, сударыня, — сказал Сандокан. — Здесь вам не грозит никакая опасность. Суйод-хана нет здесь, и тугов нет больше. Мы не в Индии, мы на Борнео.
Он дал ей воды, и все еще плача, стуча зубами о края кружки, она с усилием сделала несколько глотков. Это немного успокоило ее, рыдания сделались слабее.
— Ради всего святого, скажите мне, что произошло и кто вы? — утирая слезы и всхлипывая, проговорила она. — Мне кажется, я просто схожу с ума. Я больше ничего не понимаю.
Это было то, чего ждал Сандокан. Тихим, спокойным голосом он рассказал ей все, что случилось в Индии, потом на Момпрачеме и, наконец, на Борнео. Он описал ей все, что было с ней, все то, чего, будучи лишенной разума, она не видела вокруг себя, не замечала. Он рассказал ей подробно о том, как был избавлен от плена, как вырвался из форта Тремаль-Найк.
— А теперь, — заключил Сандокан, — если вы хотите увидеть Тремаль-Найка, по одному только знаку он будет у ваших ног.
— Он здесь!.. — воскликнула Ада. — Где он?.. Дайте мне увидеть его после этой страшной разлуки.
— Тремаль-Найк! — крикнул Янес. — Войдите!
Индиец буквально ворвался к ним и упал у ног Ады.
— Моя!.. Еще моя!.. О как я счастлив! — бормотал он, целуя ее руки.
Плача, но уже слезами радости, Ада прижала к своей груди жениха.
— Да, твоя! Я буду твоей женой. Я люблю тебя, — сказала она.
Переглянувшись, Янес и Сандокан тихо вышли на цыпочках.
Но не успели они переступить порог этой импровизированной пагоды, где еще высилась страшная глиняная Кали, как на берегу бухты раздался ружейный залп и чей-то голос закричал:
— Тревога!.. На нас напали!.. К оружию!..
Глава 14
РЕВАНШ РАДЖИ БРУКА
Услышав эти выстрелы и крики, Тигр Малайзии выхватил саблю страшное оружие в руках этого неукротимого человека, и бросился из форта.
— Ко мне, пираты Момпрачема! — вскричал он. — Ну берегись, Джеймс Брук!..
Янес, Каммамури и все пираты кинулись за ним с оружием в руках. Выскочивший следом Тремаль-Найк, схватив первый попавшийся карабин, присоединился к ним.
На противоположном берегу, на склоне, ведущем к бухте, виднелись бегущие Айер-Дак и его восемь человек. Их преследовала, хотя и на значительном расстоянии, большая группа вооруженных людей, индийцев, белых и даяков, полускрытых среди деревьев.
— Тревога! Тревога!.. — кричал Айер-Дак, устремляясь к лодке, стоявшей у берега.
Семь или восемь выстрелов раздалось в лесу, и несколько пуль фонтанчиком взметнуло рядом с ним воду.
— Отряды раджи Брука! — вскричал Сандокан. — И именно в тот момент, когда я решил уже, что моя миссия окончена! Хорошо же, Джеймс Брук: ты бросаешь мне вызов — Тигр Малайзии принимает его!
— Что будем делать, Сандокан? — спросил Янес, хладнокровно докуривая сигарету, которую закурил только что.
— Будем драться, брат, — ответил пират.
— Они блокируют нас на острове.
— Что за важность? У нас есть форт.
Аейр-Дак и его люди быстро пересекли морской рукав и высадились на острове. Сандокан и Янес бросились к храброму даяку, рука которого выше локтя была в крови.
— Тебя захватили врасплох? — спросил его Сандокан.
— Да, капитан.
— Сколько их?
