— Я надеюсь, что мы сможем справиться с инфекцией. К тому же, если болезнь распространяется по воздуху, то вы все уже должны бы заразиться.
— Понятно... — Паэльо огляделся, потом согласно кивнул, — Ладно, ступайте. Сюда свозят всех инфицированных, которых удается обнаружить. Боюсь, скоро их количество превысит все разумные пределы и нам просто не хватит места, чтобы всех содержать.
— Кто за ними присматривает?
— Есть двое служащих... Гензель и Гретель. Не знаю почему, но их зараза не берет.
Увидев мой удивленный взгляд, Даниэль поспешил добавить:
— Нет, это не брат и сестра. Даже не родственники. Просто так совпало.
— Значит, есть и те, кто не поддается болезни?
— По всей видимости имеются.
— Каков процент людей с иммунитетом?
— Пока сложно сказать, слишком мала статистика.
— Вы не могли бы составить для меня список всех достоверно известных иммунных?
— Сделаю. Вроде бы их всего четверо и есть. Гензель, Гретель, штурман Брукс и есть еще мальчик, лет семи, кажется, Ганс. Он сейчас тоже здесь, в больнице. Помогает ухаживать за зараженными. Среди них его мать.
Попрощавшись с Паэльо, я вошел в здание больницы и принялся бродить по этажам. Почти сразу же наткнулся на здорового мужчину, по всей видимости, это и был Гензель. Разговаривать со мной он не изъявил никакого желания, сославшись на занятость. Я его хорошо понял и не настаивал на диалоге. Все-таки тут находилось больше пятидесяти людей, считающих себя мертвыми, и за ними нужен постоянный уход. Кормить, одевать, водить в туалет. Даже не знаю, как управлялись вдвоем невольные санитары.
Я ходил по палатам и везде встречал одну и туже картину: безвольные, апатичные люди, лежащие в неудобных позах, кто на кроватях, а кто и прямо на полу. Блуждающий, не заинтересованный ни в чем взгляд, отсутствие внимания и реакции на окружающую действительность. При попытке заговорить, отвечают жутким загробным голосом. О себе говорят преимущественно в третьем лице и исключительно в том плане, что нужно оставить их в покое или просто похоронить. Не принимают во внимание никакие логические доводы, игнорируют разумные слова и стойко стоят на своем — их больше не существует, они мертвы.
Все это произвело на меня довольно тягостное впечатление. Было страшно, я бы даже сказал — жутко! Как будто действительно гулял по кладбищу, только, в отличии от настоящего места захоронения, тут еще можно и пообщаться с покойниками.
Не знаю, сколько времени я бродил по больнице. По всей видимости, несколько часов, потому что солнце уже начало клониться к закату, когда я снова оказался на улице.
Я глубоко вздохнул и перевел дух. Вытер выступивший на лбу пот и попытался успокоить сердцебиение. Устал, успел утомиться. Процесс моего восстановления еще далеко не завершился, так что чрезмерные нагрузки мне не желательны. Но, как минимум, несколько дел еще предстояло совершить.
Не спеша, прогулочным шагом, я дошагал до штаба и протиснулся в походную лабораторию, развернутую Григорием. А развернулся он за столь небольшое время весьма внушительно: целая зала оказалась занята всевозможными колбами, ретортами, дымящимися сосудами и пробирками. В центре комнаты жужжал небольшой походный автоклав, возле которого и восседал Химик, попыхивая своей трубкой.
— Как успехи? — спросил я, присаживаясь рядом.
— Пока никак, — невыразительно ответил Григорий, не отводя взгляда от работающего аппарата, — Я не обнаружил ни-че-го! Пробы чисты, в них ни следа алхимии. Кровь, кожа — все также в полном порядке.
— То есть, фактически, эти люди здоровы?
— Физически, я бы сказал — да. Их тела в полном порядке, если не учитывать некоторого истощения по понятным причинам. Вообще, я бы сказал, что мы имеем дело с умелой симуляцией...
— Ну да, сотня симулянтов.
— Невероятно, конечно, хотя... Нет, не может такого быть. Слишком сложно. Ну тогда какое-то нервное расстройство?
— Которое каким-то образом заражает других людей?
— А черт его знает. Больше мне нечего добавить.
Я немного подумал, оглядев помещение.
— Есть какой-то шанс, что ты чего-то не заметил?
— Теоретически — да, — пожал плечами Григорий, — Но в реальности... Маловероятно.
Он наконец оторвался от созерцания автоклава и пристально взглянул мне в глаза.
— Мы влипли во что-то серьезное, Глеб. Что-то, с чем мы не можем справиться вот так, с нахрапу, — Химик затянулся трубкой и выпустил густой клуб дыма, — Мне кажется, что сейчас самое время начать бить тревогу.
Я согласно кивнул.
— Поддерживаю. Этим сейчас и займусь. А ты продолжай копать, может что еще обнаружишь полезного.
Обменявшись рукопожатием с Химиком я направился прямиком в кабинет Паэльо, благо располагался он совсем рядом — буквально в другом конце коридора.
Даниэль был у себя. Он сидел за столом, заваленным бумагами с большой горкой, и разговаривал с суетливым человеком, похожим на почтальона. Чтобы не отвлекать их от беседы, я прошел в дальний угол кабинета, пододвинул себе стул и уселся, повернувшись к окну.
В голове никак не укладывалась общая картина происходящего. С одной стороны я внял голосу разума и понимал, что мы столкнулись с чем-то непредвиденно страшным. Какая-то чудная то ли инфекция, то ли вирус, не поддающийся не то что лечению, но даже и опознанию. По всем признакам нужно бить тревогу, бегать, спасать, эвакуировать...
Но что-то внутри меня противилось. Я чувствовал какое-то непонятное спокойствие, словно все это на самом деле не опасно. По крайней мере для меня. И более того... Меня не покидало ощущение, что где-то я уже видел нечто подобное. Таинственное помешательство, без всяких следов алхимии и магии. Казалось, стоит чуть напрячь мозг и решение придет само собой...
— Глеб! Что удалось выяснить? — оклик Паэльо отвлек меня от раздумий и заставил обернуться.
Мы остались одни в кабинете, суетливый человек убежал по своим делам.
— К сожалению, мне нечем вас порадовать, — устало произнес я, — Мы не обнаружили ничего. Ни следа магии. Ни грамма алхимии. Будем продолжать поиски, но надежды на их удачное завершение почти нет.
Жандарм мрачно сморщился и потер виски ладонями.
— Что посоветуете? — спросил он прямо.
Я собрался с духом. Нелегко давать подобные советы, не просто брать ответственность на себя. Но голос разума говорил мне, что это необходимо.
— Я советую объявить срочную всеобщую эвакуацию.
Паэльо ошарашенно уставился на меня, раскрыв удивленные глаза.
— Не рановато ли вы начинаете паниковать? — воскликнул он.
— Завтра может быть поздно.
Жандарм покрутил головой, отказываясь соглашаться со мной.
