— Ты как, живой?
— Вроде бы...
С ее помощью мне удается занять полусидячее положение.
— А теперь, может, кто-нибудь мне объяснит, что это вообще было? — с вызовом произносит девушка.
— А что, собственно, тебя не устраивает? — довольным баском откликается Химик.
— Ну... Как-то все слишком красиво сложилось! Нелепый суд, смертный приговор, чудесное спасение, этот ваш дурацкий поединок — и хоп! вместо виселицы у нас оказывается свой собственный дирижабль! Кстати, полностью оснащенный для дальнего путешествия.
Со стороны Григория раздается сдавленный смешок.
— Похоже на план, не находишь? — я пытаюсь улыбнуться, что, учитывая мою избитую физиономию, выглядит, наверняка, просто ужасно.
Анжела некоторое время сидит неподвижно. Наконец, в ее глазах проскакивает понимание.
— Значит, Марио... он?...
Я киваю одними глазами.
— Вот черт! — девушка театрально всплескивает руками, — Я только-только смогла его возненавидеть!
Она с жалостью смотрит на меня.
— Ну а ваша драка! Это тоже часть плана?
Я морщусь от боли, пытаясь языком поставить на место шатающиеся зубы.
— Признаться, настолько подробно я не планировал...
Анжела нежно смотрит на меня, не зная, чем помочь.
— Но зачем все это? — спрашивает она.
— Затем, что только обороняясь войну не выиграть! — я отвечаю заготовленной фразой, — Пришло время нам нанести свой удар.
— И как же мы это сделаем?
— Во-первых, нас считают мертвыми. Во-вторых, нас не ждут у себя дома. Ну а в-третьих, у нас есть козырь.
— Какой еще козырь? — хмурится заклинательница.
Я киваю на двери в корме.
— Проверь каюты.
Девушка послушно встает и принимается открывать двери одну за другой, пока не доходит до запертой. Ключ от замка лежит тут же и она мигом отпирает его.
— Ханс! — восклицает Анжела.
— Никакой я не Ханс, мисс, — из двери появляется двойник Ханса, — Меня зовут Джон Доусон и я старший матрос на судне «Неудержимый». Ума не приложу, зачем меня сюда привезли.
— А я, кажется, начинаю понимать! — девушка глядит то на лже-Ханса, то на меня, — Джон сможет привести нас туда, где его создали... В самое сердце Секты.
Она испытующе оглядывает Доусона, но тот не поддается на такие уловки.
— Значит, ты давно все это задумал? — Анжела опять переключается на меня, — Еще в Каламате?
— Раньше... — говорить получается с трудом, — Когда стало понятно, что мы не вывозим...
— И что теперь?
— Теперь... Переносим войну на сторону противника, — я радостно осклабился, глядя в окно на приближающуюся грозу, — В Логово Тьмы...
Конец второй книги.
