Уголки губ Баттлера продолжали ползти вверх.
– У вас серьёзные запросы, мисс Арманд.
– Прошу прощения, я всего лишь честна.
Баттлер снова прокашлялся.
– Вернёмся к делу. Мой секретарь должен был ознакомить вас с условиями, и, я надеюсь, вы понимаете, что ни один пункт в нашем договоре не является моей прихотью. Контракт будет заключён на три года. Вы находитесь в полном моём распоряжении. Полном, мисс Арманд. Вы не только будете сопровождать меня везде, где я пожелаю, вы должны быть доступны в любое время дня и ночи.
Жозефина аккуратно опустила чашку на блюдце и посмотрела на Баттлера из-под редких, но длинных светлых ресниц.
– Что вы имеете в виду под этим словом, мистер Баттлер?
– Я имею в виду всё, мисс Арманд. Всё, чего бы я ни пожелал. Фактически вы продаёте мне себя. За вами постоянно будут наблюдать. Вы не будете вступать в контакты с кем бы то ни было, не согласовав это со мной. Вы также выполните любое моё распоряжение, насколько бы личным оно не было.
– Вы… Хотите сказать…
Щёки Жозефины порозовели.
– Да, мисс Арманд.
– Но ведь речь… Речь шла не совсем об этом. Мисс Пиквик говорила мне, что вам нужен личный помощник.
– Это было до того, как я увидел вас.
Баттлер ожидал, что девочка вспыхнет, но этого не произошло. Напротив, она будто бы успокоилась и снова заледенела.
– Я вас поняла, мистер Баттлер.
– Если вы согласны, я позвоню мистеру Гудкайнду, и вы сможете подписать контракт прямо сейчас.
Говоря это, Баттлер уже подавал знак официанту. Часы показывали без пяти два, и пришла пора заканчивать разговор. Его исход был очевиден. Девочка подходила.
– Простите, мистер Баттлер, я боюсь, это невозможно.
Баттлер замер, держа шкатулку с чеком в руках.
– Прошу прощения, мисс Арманд? – Баттлер посмотрел на Жозефину и приподнял брови. Он в самом деле был удивлён.
– Это вы должны простить меня, мистер Баттлер, но речь шла о другом. Если вас интересуют мои услуги как референта, я буду рада занять эту должность. Однако ни о каких личных контактах не может быть и речи.
Жозефина встала и оправила свой дешевый жакет движением, от которого у Баттлера заныло в груди.
– Отдельные пункты контракта не подлежат изменению, – сообщил он.
Девчонка пожала плечами.
– Тогда я вынуждена извиниться за то, что потратила ваше время.
Жозефина чуть заметно поклонилась и направилась к выходу. Баттлер ещё несколько секунд сидел молча, наблюдая за тем, как открывается перед ней дверь, и девушка исчезает в коридоре.
Затем Рон не глядя положил в шкатулку две купюры и взял в руки телефон.
– Отмените встречу на два, мистер Гудкайнд. И подготовьте контракт на имя мисс Арманд. Я бы хотел, чтобы вы выяснили всё, чего по непонятной мне причине не узнали до сих пор. Все её слабости. Живые родственники. Близкие контакты в последнее время. У вас сорок пять минут.
***
Жозефина провела карточкой по двери дешевого номера на нижнем ярусе Луны 3 и припала спиной к закрывшейся двери.
Она в самом деле не думала, что Баттлер потребует от неё чего-то подобного. Тем более, она не ожидала, что предложение будет настолько откровенно.
Теперь, оставшись в одиночестве, она уже не была так уверена в своей правоте. Перелёт до Андромеды стоил ей трети той суммы, которая оставалась на счету. За номер пришлось заплатить ещё столько же. Возвращаться на Землю не имело смысла – это стоило бы ей остатка денег, а работу там найти куда труднее, чем в колониях.
Жозефина сползла по стене и замерла, вытянув перед собой лежащие на коленях руки. На Андромеде могли набирать диспетчеров или курьеров. Вряд ли она смогла бы выполнять более серьёзную работу, ведь все вакансии, какие мог предложить ей основной сырьевой центр Федерации, требовали либо серьёзной физической подготовки, либо узкоспециализированных знаний, которых Жозефина не имела – по странной случайности отец не подумал, что его дочь станет искать работу на шахтах.
Кроме того, любая работа здесь оплачивалась куда хуже, чем на Земле.
Жозефина прикрыла глаза и потянулась к мобильному. Пальцы сами набрали номер, и Жозефина замерла, терпеливо выслушивая гудки.
– Люси?
Секунду в трубке только шуршало, а затем ей ответил приятный женский голос.
– Жози?
Жозефина невольно улыбнулась.
– Как ты, Люси?
– Всё хорошо. Врачи говорят, скоро можно будет выйти… – голос девушки дрогнул, и это не укрылось от чуткого слуха Жозефины, – выйти отсюда…
– Да, – Жозефина проглотила подступивший к горлу комок, – отдохни ещё чуток, а там я прилечу, и мы с тобой съездим на реку, как раньше.
Люси ответила не сразу. Будто бы она так же боролась сейчас с собой, как и сама Жозефина.
– Да, Жози, приезжай, – сказала она, наконец, – я подожду.
Жозефина облизнула губы.
– А как у тебя, Жози?
– Всё хорошо. Он сказал, что я ему подхожу.
– Это же отлично! – только теперь в голосе Люси промелькнула искренняя радость.
– Да, совёнок, просто отлично.
– Наверное, теперь у тебя не будет времени на меня…
Жозефина помолчала, размышляя о том, как скоро сможет выбраться с Андромеды.
– Честно говоря, да, – сказала она в конце концов. – Я наверняка буду очень занята в ближайшее время. Но как только получится, я прилечу…
Договорить она не успела. Связь оборвалась, и в трубке снова раздались гудки.
Жозефина тут же перенабрала номер и услышала равнодушный голос автодиспетчера: «Средств на вашем счету недостаточно…»
Жозефина нажала отбой и убрала телефон. Вопрос о перелёте решился сам собой.
ГЛАВА 2. Космопорт
Жозефина проснулась от монотонного писка около семи утра. Звук уже стихал, и Жозефина решила, что вставать пока нет смысла – никто её не ждал, кроме синтетического кофе на кухне.
Пришло время решать, как быть дальше, а это она вполне могла начать делать, не поднимаясь с постели.
Апатия владела девушкой уже два года. Она не помнила, была ли такой раньше, но после ухода из колледжа и первого инфаркта отца всё стало для неё одинаково серым. Жозефина равнодушно сидела у постели больного, вглядывалась в его внезапно постаревшие черты, и пыталась понять – чувствует ли она хоть что-то? По всему выходило, что не чувствует ничего.
Просыпаясь утром, Жозефина могла думать только о том, чтобы этот день закончился поскорее – и в то же время она постоянно боялась наступления вечера, потому что за ночью следовал новый день.
