— Получается, это ублюдок и с того света покоя не дает моей семье, — устало вздохнул мужчина, откидываясь на спинку дивана. — Это же из-за его девицы моя дочь полгода провела в сизо.
— Дамир Тимурович, может накапать? — предложил Булат, заметив перемены в лице Дамира.
— Нет-нет, я пока нормально. Ребят, не спускайте глаз с девочек. Игнат, я могу на тебя рассчитывать?
— Да, я буду рядом с Оливией.
Собирался найти ее, и постоянно быть рядом. Ужасно переживал за нее, и не хотел, чтобы с ней что-то произошло. Оливия стала для меня важны человеком в моей жизни.
— Это гнилые люди, и с ними нужно быть по внимательнее. Булат, усиль охрану себе и нам. Игнат, без надобности не гуляйте по городу. А я… к жене схожу…
Дамир казался очень расстроенным. Он медленно поднялся с дивана и прошел к двери, но что-то вспомнив, обернулся:
— Мне только одно интересно, откуда у нее связи? Что даже я не смог вытащить из сизо свою дочь.
— Мы узнаем, Дамир Тимурович. Обязательно узнаем, — пообещал я, понимая, насколько это важно для него.
Мужчина кивнул и вышел из кабинета.
Внутри меня затаился червячок сомнений.
— Это пи*дец. Для него большой стресс.
— Расскажи хоть вкратце, в чем суть? Я, конечно, знаю, что Лия Александровна была замужем за Шираевым, но на этом все.
— Черт! Это не моя тайна, но, если, между нами.
— Обещаю, — кивнул, понимая, что это слишком личное.
— Шираев тот еще подонок был. Он обманом женил на себе Лию, а потом заставил отказаться от ребенка. От Ангелики, моей жены. Кстати, тогда, Лия ему сказала, что это его ребенок. Она боялась, что в противном случае он заставит ее сделать аборт. Наврала со сроками, и якобы малышка родилась семимесячной.
— Вот это да, и подумать не мог. Но тогда при чем тут его дочь? Ей зачем мстить семье Байер?
— Если бы я все знал… — задумчиво произнес Булат, прижав кулак к губам, — мы конечно не имеем право об этом говорить, но… мне кажется без насилия там не обошлось.
— Почему так думаешь?
— Шираев давно сдох. И смерть к нему пожаловала не во сне.
— Его Дамир убрал?
— Да. Только не вздумай там у себя протоколировать, а то я знаю, что ты честный адвокат.
— Тут и говорить нечего. Он мстил за свою женщину.
— Вот именно. А теперь… думаю дочь решила мстить за отца.
У меня зазвонил телефон. Достав его из кармана пальто, которое я до сих пор не снял, на экране мобильного увидел скрытый номер.
— Странно… — произнес я, и тут же поднял трубку: — Слушаю.
— Правильно делаешь, красавчик. Слушай внимательно!
— Кто это? — строго произнес я, и тут же переключил звонок на громкую связь.
Булат напрягся.
— Это Татьяна Шираева. Вряд ли тебе о чем-то говорит мое имя, но вот с Оливией Байер уверена, ты знаком.
— Что… что тебе надо?
— Как девочка, хорошо постельку греет?
— Послушай ты, Татьяна Шираева, тебе что надо?
— Ой, мальчик так торопится? А я бы на твоем месте не торопилась, — пропела она сладким голоском, а у меня возникло желание схватить ее за горло и удушить паршивку.
Булат бросил на меня вопросительный взгляд, а я выдохнул, крепко сжимая кулаки.
— Чего надо? — снова повторил я, пытаясь совладать с эмоциями.
— Всего ничего, бизнес подонка Байера.
— Ты что умом тронулась, соплячка?
— Я нет, — хмыкнула она, — а вот твоей девице это грозит.
— Что? Она что у тебя? — по душе прошелся страх, а желание уничтожить Шираеву только усилилось. Значит, в папочку пошла, сука.
— Догадливый мальчик. Пока что она просто спит, но, если через три дня у меня не будет документов, заверенных нотариусом, где будет четко указано что концерн «First STUDIOS» принадлежит Татьяне Артемовне Шираевой, пеняйте на себя. Девочка уснет вечным сном.
— Что ты сказала, тварь? — закричал я, но Булат резко схватил меня за руку, взглядом прося успокоиться.
Но мне совсем не было спокойно. Моя девочка, моя Оливка, которую я так сильно полюбил, она была в руках твари, которая явно обещает, не просто бросая слова на ветер. И в том, что все это произошло была и моя вина.
— Остынь, Игнатушка. Готовь документы, я сама тебя наберу. И старику привет передавай с того света, — она расхохоталась и сбросила вызов, а я едва сдержался чтобы кулаками не грохнуть по столу.
— Ну сука, ничем не лучше своего папашки гниды, — прорычал Богословский, и лбом уткнулся в ладони.
— Не посмотрю на закон, сам придушу ее, если хоть один волос с Оливии упадет.
— Она не посмеет. Надо что-то нарыть на нее.
— Что делать, Булат? Я не имею никакого права на вашу семью, на ваш концерн, и не имею право даже просить вас о передаче бизнеса. Я бы свой бизнес ей отписал, но девке захотелось куда более крупных денег.
— Первое и главное, не Дамир Тимурович, не Лия Александровна не должны знать о том, что Оливия в руках этой твари. Ее отец просто не переживет такую информацию. А Лия… Шираев страх всей ее жизни.
— Как мы объясним куда пропала Оливия?
— Пока просто скроем, придумаем, что она у тебя, а дальше посмотрим.
— Пи*дец, это же надо было так влипнуть. Если бы не Ольга, с этой рекламой…
— Послушай, а она не могла быть в сговоре с Татьяной?
— Да откуда им быть знакомыми?
— Если у нее есть знакомые «сверху», то найти такую дуру как Ольга, не составит труда.
— Бл*дь, — я резко схватился за телефон и набрав Мишку, дождался его ответа: — Миша, срочно проследи за Ольгой. Не дай ей уехать из города, а еще лучше задержи ее, забери к нам в офис.
— Ей угрожает опасность? — тут же поинтересовался друг.
— Она сама опасность. Срочно, Миш!
— Понял. До связи, — он сбросил вызов, а я тяжело вздохнул. Долбанная черная полоса.
— Правильно, Игнат, этой дамочке не нужно уезжать из города. Они явно в сговоре.
— Булат, мы можем сделать поддельные документы? На концерн?
— Можем! Эта дура и не поймет, что они не настоящие. Только вот… — он задумался на несколько секунд, и продолжил, — думаешь, она отпустит Оливию после того, как получит документы?
— Я сам приду к ней с документами, но пока Оливия не будет с тобой рядом, мы не подпишем контракт. Поставим ей свои условия, ведь концерн это не просто тысячи долларов. А когда фальшивые документы будут подписаны, ее окружат люди из полиции.
