— Черта с два ты не знал!
Один из американцев ударил Раджива ногой.
— Не трогай его! — крикнул Николай.
Опоздал. Они даже не увидели, как все произошло, так все быстро было сделано. Каким-то чудом — Раджив, которому в грудь только что смотрели три автомата — теперь прикрывался одним из американцев, пистолет американца же — смотрел теперь на них.
— Не стрелять!
— Отпусти его или тебе конец!
— Не стрелять! — повысил голос Николай.
— Я не знал! — крикнул Раджив — я знал, что сюда что-то привезли, но не знал, что именно!
— Мне уже по хрен! — ответил Николай — мы в дерьме!
— Мы сделали то, что должны! Я не жалею ни о чем!
Раджив бросил пистолет — он упал на пол с металлическим стуком. Оттолкнул американца.
— Стреляйте. Если вам это поможет…
Стволы автоматов — начали опускаться…
— Твою же мать, ну почему всю дорогу одна хрень такая… — выругался Боб.
— Ты знаешь, что это такое? — спросил Николай — что вообще с этим делать, нахрен?
— Скорее всего, это тактические атомные боеголовки — сказал Раджив — по данным нашей разведки, пакистанский ядерный арсенал вышел из-под контроля в последние несколько месяцев, бомбы расползаются по свету. Я был послан сюда, чтобы определить, насколько велика опасность. Вы должны понимать, что наша разведка не может спокойно смотреть на то, что творят пакистанцы, мы должны контролировать или хотя бы понимать ситуации.
— А те парни наверху. Кого мы перестреляли? Они кто? — спросил сержант.
— Местные. Они с ними.
— А куда это должно было пойти дальше?
— Не знаю…
Раджив подобрал автомат. Николай осветил фонарем контейнеры с боеголовками.
— Небольшие. Эти боеголовки могут применяться на китайских аналогах нашего СКАД. — Николай все понял — если у них где-то спрятана ракетная пусковая установка типа СКАД, которые у Каддафи были. Или если им удастся доставить ракетную установку с той стороны границы и привезти сюда. Одна ракета на Триполи, другая — на Бенгази. И всё — другой столицы страны просто не останется…
— Если так, то ракетная установка уже где-то здесь — сказал Раджив.
— Откуда ты знаешь?
— А ты стал бы тащить атомные боеголовки сюда, не зная, как их применить, а? У тебя их просто отберут и все. Ракеты уже где-то здесь, рядом.
— А где… третья? — вдруг спросил Боб.
— Третья?
— Вы что, не видите? Вы что, ни хрена не видите?! Вон следы на полу! Здесь была третья атомная боеголовка, и куда же она делась, черт бы все побрал…
Следы и в самом деле были — проволокли что-то тяжелое.
— Сначала надо разобраться с двумя этими. Раджив, ты умеешь их разряжать?
— Нет… кажется.
— И я нет.
— Твою же ма-а-а-ать.
Выход был только один.
Николай достал из кармана «Турайю», набрал номер в Триполи, который помнил наизусть. Телефон работал в сотовом и спутниковом стандарте, если сотовой связи не было или ее уже отрубили — хоть один спутник всегда был над головами. Но связи не было.
— Монако, Монако, ответьте Ястребу. Твою мать! — от отчаяния Николай заговорил как в рацию. Но связь не появлялась.
— Дай, я попробую.
Николай отдернул руку.
— Здесь не возьмет…
— Эй! — вдруг заорал Текила с крыши по связи — кажется, вам надо на это взглянуть! У нас проблемы, парни!
Они побежали наверх, оскальзываясь на залитом кровью мраморе.
По вестибюлю — метались отблески света. На улице кто-то был.
— Двое здесь! Делайте баррикады!
Они побежали наверх. Наверху был коридор, застеленный ковровой дорожкой, выход на крышу был — стальная лестница и люк. Крыла была плоской, как и все здесь. Текила — лежал на краю, укрывшись за вентиляционным коробом.
— Что тут…
— Кажется, эти парни настроены серьезно. Я, б…, ошибаюсь — или это недружественный танк, нахер!?
— Твою мать…
Николай сразу узнал танк… мать бы его так. Ливийский Т72 с дополнительно усиленной башней, кажется, он назывался аль-Ах
[34] или как-то так. Башня сильно похожа на израильские «Магач», там дополнительное бронирование. Другому танку просто неоткуда было здесь взяться, он никак не мог состоять на вооружении миротворцев. Но он тут был — и это означало, то игра пошла совсем без правил…
Среднего роста, бородатый человек — ничего не опасаясь, вышел перед танком, перекрывшим улицу. Его отлично было видно, в руках у него был мегафон.
— Салам, Коля… — весело крикнул он — поговорить не желаешь?
— Твою мать… — ему все же не хотелось верить в то, что он видел собственными глазами. Мерзко, когда предают те, кому ты помогал.
— Коля? Коля — это русское Ник, верно? Он тебя знает? Этот парень тебя знает?!
Знает…
— Коля! Деваться тебе некуда, ни тебе, ни твоим людям! Спускайся сюда! За жизнь поговорим! Сам видишь, пока танк работать не может. Но если я шагну в сторону, Коля…
— Твою мать, откуда он тебя знает? — крикнул один из американцев.
— Кричите что-нибудь! Кричите!
— Что? Что кричать?!
— Спрашивайте про деньги. Сколько он нам даст. Раджив, не стреляй! Танк не сможет бить по нам, он слишком близко — не поднимет пушку!
— Он похоронит нас, — не спросил, а сказал Раджив по-русски.
— Дайте мне несколько минут. Пару минут, всего…
Николай откатился от края крыши. Настучал номер, не особо уже и надеясь. И с облегчением и изумлением услышал гудок — связь была. Видимо, глушилка работала здесь менее эффективно, или ещё что. Но связь — была.
— Я слушаю… — раздался усталый голос генерала Пелье.
— Месье генерал, это Ястреб, Ястреб.
— Ястреб? Какого черта, что там у вас происходит? Нам не удается связаться ни с кем из вас, черт возьми.
— Нет времени, месье генерал, надо торопиться. Слушайте…
— Мы уже торопимся. Опознай себя.
— Ебанамать, это говорил ваш дедушка, когда читал газету.
— Хорошо, принято. Что там у тебя?
— Месье генерал, все чертовски хреново. Я в Сирте, в здании Джамахирия-банк. Здесь в подвале — две атомные боеголовки, готовые к применению. Повторяю — у нас здесь WMD
[35], Виски Майк Дельта, как поняли?
