* * *
— Не оборачивайтесь, мистер Малк. Не пытайтесь идентифицировать меня, ни вам, ни мне это совершенно не нужно.
Голос был металлическим, такой голос показывают в кино у роботов. Это была система механической модуляции голоса, Малку и самому не раз приходилось использовать такую в поле.
— Кто вы такой?
— И не задавайте идиотских вопросов, не вынуждайте меня поменять свое мнение о вас! Я тот, кто спас вас от большой беды. Если бы информация о вас ушла наверх, в DHS — вы были бы уже мертвы…
Здорово…
— Зачем вы это сделали?
— Исходя из своих интересов. И интересов страны. Вы работаете над темой, которая представляет интерес, но при этом она так же задевает интересы очень влиятельного человека. Вы не догадываетесь, о ком я говорю.
— О Сафте?
Человек на заднем сидении ухающее расхохотался.
— О Сафте? Сафт — политическая марионетка, решительный идиот. Вся его ценность в том, что какой бы идиотизм он не творил — он делает это с уверенным видом и все вокруг думают, что так и надо, так и должно быть. Нет, друг мой, вы замахнулись на куда более серьезную птицу.
— Пачеко? — с сомнением сказал Малк — мне он казался приличным парнем, выходцем из низов, работягой.
На самом деле Малк так не считал, просто он хотел раскачать собеседника и заставить его сказать что-то лишнее. Он вообще не питал иллюзий относительно современного силового блока этой администрации — равно как и предыдущей администрации. Ни про какой патриотизм, защиту интересов Родины речи не шло — разведка ввязалась в политическую игру, в дрязги вокруг распределения ассигнований бюджета. Людей, которые говорили неудобную правду, выпихивали в отставку, заменяя их теми, кто поднаторел в тенденциозном подборе, а то и подтасовке фактов с целью оправдать текущую политическую линию администрации. Сказать правду теперь считалось едва ли не разновидностью хамства. Разведка превратилась из бинокля в кривое зеркало, в котором каждый видел то, что хотел видеть, инструменты защиты, созданные для противостояния врагам, намеревающимся уничтожить Соединенные штаты — использовались против политических противников, а то и против простых граждан. Иногда Малк думал, что они уже победили — им не удалось победить Соединенные штаты в открытом бою, но им удалось сделать Соединенные штаты тем, чем они были сейчас. Страной, которую возможно, уже не стоит защищать.
— Пачеко мразь, профессиональный лжец, мошенник, оппортунист и политический манипулятор — сказал человек с заднего сидения лимузина, и даже в искаженном прибором голосе можно было уловить нешуточное раздражение и злобу — он заврался настолько, что не способен даже отличить правду от лжи, плохое от хорошего. Более того — он коррумпирован насквозь, погряз в коррупции. Он воровал деньги, которые выделялись на оплату агентов, хуже того, он придумывал агентов и их донесения. Единственный его талант, кроме лжи — это умение уходить от ответственности: если вы делаете что-то вдвоем, то будьте уверены, что отвечать за сделанное вам придется в одиночку.
— Я понял, сэр. Но что я могу сделать?
Человек наклонился вперед — и на колени Малку упала папка с документами.
— Здесь кое-какие документы и флэш-карта. Вы передадите это своим друзьям в Конгрессе. А копию — в прессу — только подчистите лишнее, я полагаюсь в этом на вас. И пусть они поднимают шум, вызывают его на ковер и так далее. Десятой части того, что здесь есть, хватит для отставки. А после того, как он уйдет в отставку — многие дела пойдут лучше, в том числе и ваше.
— Как я смогу передать информацию, вы знаете о том, что моего контактера только что похитили?
Человек хохотнул, звук был просто ужасным, от него заболела голова.
— Черный вертолёт? Этого идиота высадят где-нибудь в сельской местности, там, где он сможет выйти к дороге и поймать машину. Будет ещё один придурок, которого похитили черные вертолёты, только и всего.
Да уж…
— Почему Пачеко тормозит информацию по Пакистану?
— Это неважно. Поймете из документов, он воровал и там и теперь — не хочет, чтобы кто-то ворошил старое дерьмо. Если хотите дать ход своему делу — дайте ход этим бумагам, мистер Малк. Если вы сделаете все, как надо — мы вас не забудем.
— Хорошо. Я … сделаю.
— А теперь — идите. Подождете несколько минут — садитесь в машину и уезжаете. Не смею вас задерживать…
Дверь внедорожника открылась…
* * *
Малк догадался, кто с ним разговаривал — несмотря на предпринятые меры предосторожности — это не удалось от него скрыть. Человеком, сидевшим на заднем сидении правительственного лимузина, был Питер Склодовски, начальник ведомства, где Малк работал. Директор Национальной тайной службы…
* * *
Подождав несколько минут — красные стоп-огни внедорожника растаяли во тьме — Малк сел в свою машинную. Стукнул кулаком по ободу руля.
Как же все мерзко.
Он не мог понять, где он провалился. Но то, что провалился — это было несомненно. И сейчас — у кого-то был полный набор материалов на него. Никто не будет разбираться, какими мотивами он руководствовался, совершая то, что он совершал, добрыми, злыми — это никого не интересует. Самое главное — он теперь завербован, у него есть хозяин и его будут использовать для слива информации на конкурентов и врагов. Это было как раз то, что он всеми силами старался избежать любой ценой. А если он будет дергаться — ему устроят автокатастрофу или отправят в психушку.
— Твою мать!
Он посмотрел на часы — прошло более чем достаточно времени, можно ехать.
Он выбрался на трассу. Втопил в сторону Вашингтона.
Уже у самого Вашингтона, на подъезде к триста девяносто пятой дороге, он увидел весьма непривычное для ночной девяносто пятой зрелище — хвост перемигивающихся стоп-сигналами машин, затем — и синие всполохи мигалок машин дорожной полиции. Пробираясь по узкому, огороженному светящимся шлагбаумом коридору, он увидел, наконец, в чем было дело — внедорожник Шевроле Субурбан на большой скорости столкнулся с фурой и загорелся. Его обгоревший остов — пожарные заливали пеной…
* * *
Дома, просматривая переданные ему материалы — Малк понял ещё кое-что. Суперагент, о существовании которого он мог лишь предполагать — реально существовал. VQHUMMER — именно таким был оперативный псевдоним суперагента ЦРУ, сыгравшего ключевую роль в иранской кампании США. Погибший Склодовски выдал его, сам того не желая — просто желая утопить Пачеко, он был вынужден передать подлинные материалы по хищениям и злоупотреблениям Пачеко, включавшие в себя имена агентов, даты, суммы. Сопоставить данные было не трудно — пик деятельности VQHUMMER приходился на весну и лето две тысячи четырнадцатого года с особой активизацией в конце июня — начале июля две тысячи четырнадцатого — дата нападения на Иран. Именно тогда — Ти Джей Пачеко, тогда секретарь Совета национальной безопасности, списывая расходы на оплату услуг агента VQHUMMER, разворовал три миллиона сто пятьдесят семь тысяч долларов США. Ежу понятно, что агенту он все-таки должен был платить и немало, чтобы оправдать его работу важной информацией — значит, агенту он заплатил никак не меньше семи — восьми миллионов. А это значит — информация агента стоила того, если выплаты продолжались, и из-за его информации было принято решение начать войну.
