Амелия закрыла глаза, прижав к груди руку, сжимая пальцами кружева, словно собиралась их оторвать. Помнить о счастье, некогда жившем в этих стенах, было невыносимо. Каждое тёплое воспоминание, как укол совести, напоминало старшей Говард о том, кем она была и в кого превратилась. Какие поступки совершала во имя выгоды. Как играла судьбами людей. Разбивала сердца. Осмеивала неугодных господ. Нет, давно пора позабыть всё разом, стереть милые душе образы и никогда не оглядываться назад. Только так можно выжить! Только так она могла быть сильной.
Под ногами предательски скрипнула половица. Леди тихо выругалась и отняла руку от груди, надевая маску надменного хладнокровия. Из спальни выскочила Мэри. Она пребывала в прекрасном расположении духа – весела, румяна, ни намёка на драму, что наблюдалась ещё вчера.
– Дорогая сестра, ты вернулась! У отца чудные новости! Идём скорее!
– Он наконец-то отлип от бутылки? – ехидно усмехнулась Говард и неспешно прошла в покои, глядя на родителя как на человека, недостойного её внимания. – Куда подевалась Лиззи?
– О, Лиззи было велено ехать в город и обойти наших старых слуг, – не давая вставить отцу и слова, залепетала Мэри. – Уже завтра этот дом наполнится шумом, всё станет как прежде! Как же чудно! И тебе больше не придётся самой ходить в мясную лавку!
Амелия окинула недоверчивым взглядом сестру, но ничего не ответила, вместо этого она обратилась к Джорджу.
– Объяснитесь, отец. О чём столь воодушевлённо толкует наша Мэри?
Мистер Говард расположился в кресле, в котором прежде любила сидеть его супруга, вышивая. Он нерешительно посмотрел на дочь, словно был дворовым псом и опасался получить по морде палкой. Их взгляды встретились, от безразличного лица родного человека мужчину передёрнуло.
Шумно и хрипло выдохнув, глава семьи прокашлялся в кулак, отвечая с чавкающим звуком:
– Наша Мэри выходит замуж…
– Неужели? – удивлённо отозвалась Амелия и перевела взгляд на сестру, которой явно было тяжело усидеть на месте от радости. – Боюсь спросить, за кого?
Неприятное, липкое чувство после неожиданной встречи с судьёй вновь завладело телом и разумом. Амелия уже было подумала, что Байрон решил отомстить ей, заменив одну Говард на другую. Но, к счастью, младшая сестра быстро опровергла эти предположения.
– За кого? Амелия, право дело! За Чарльза, разумеется! – рассмеявшись, воскликнула Мэри и подошла к отцу, крутясь точно юла. – Спасибо, Ваша светлость, что разрешили это ужасное недоразумение! А теперь, если позволите, я пойду спать! Свадьба скоро, столько нужно всего успеть!
– Конечно, милая, – похлопав дочь по тыльной стороне ладони, мягко улыбнулся мужчина. – Спи крепко.
Выходя, Мэри попыталась обнять сестру, но Амелия отступила назад, сверля взглядом Джорджа. Нисколько не обидевшись в силу привычки, ведь старшая Говард крайне редко проявляла нежные чувства к кому бы то ни было, белокурая голубка выпорхнула из родительской спальни.
Когда в коридоре стало тихо, Амелия прикрыла дверь, немедля приступая к расспросам.
– И каким образом вам удалось разрешить недоразумение? – её голос почти звенел от стали.
– Рядом договорённостей, – рассеянно пробурчал отец девушки, явно не желая продолжать беседу.
– Когда я вернулась, от нашего дома отъезжал экипаж судьи Байрона…
– Да, судья заезжал справиться о моём здоровье. Кто-то ему сообщил весьма пренеприятную новость, будто бы я тронулся умом…
– И только? Его интересовало лишь ваше здравие?
Мистер Говард тяжело вздохнул. Амелия требовательно кивнула.
– Он передал письмо. Для тебя. Думаю, его содержание ответит на вопросы куда лучше, чем я, – мужчина потянулся в карман изъеденного молью пиджака, достал конверт и протянул его дочери.
Сморщенные руки, худые, испещрённые венами, дрожали. Ненадолго задержав на них взгляд, а точнее, на обручальном кольце, которое Джордж никогда не снимал, Амелия забрала письмо и поспешила удалиться.
– Дочка, – окликнул её Говард, когда леди уже была на пороге. Амелия остановилась, но не обернулась. – Каждый божий день я мучаюсь чувством вины и молю Всевышнего забрать меня к себе. Я знаю, каким тяжким бременем являюсь для тебя и для Мэри. Не думай, что мне всё равно. Но я слаб, во мне уже не осталось ни доблести, ни чести. Я старый, сломленный человек, и ничего не могу изменить. Но ты… Ты можешь! Ты потрясающая женщина. И я необычайно горжусь тобой, пусть и не приложил руку к твоему воспитанию, как должно…
– Полно, отец! – перебила Джорджа Амелия, небрежно отмахиваясь. – К чему этот спектакль?
Мужчина окинул взглядом стоящую перед ним молодую леди и чуть заметно улыбнулся. Правда, улыбка его была полна скорби.
– У тебя появился шанс избавиться от меня, освободиться от этой ноши. И прежде чем рубить с плеча, подумай о своих потерях и приобретениях. Поступи мудро, Амелия. Поступи мудро…
После этих слов мужчина молча поднялся с кресла и грузно завалился на постель, погасив пальцами свечу, что стояла на тумбочке подле кровати.
Амелия, бросила на родителя полный сожалений взгляд, о котором Джордж никогда не узнает, и молча вышла в коридор, направляясь к себе в комнату.
Письмо леди распечатала по дороге, но читать начала лишь после того, как скинула с плеч тяжёлое платье и освободилась от пыток корсета. На дорогой бумаге, каллиграфическим почерком, без единого подтёка чернил, были начертаны строки, которые в очередной раз ставили мисс Говард перед выбором. Выбором, от которого зависело всё!
«Дражайшая Амелия, я глубоко убеждён, что наша последняя встреча прошла совсем не так, как полагают правила приличия. И Вы, и я наговорили друг другу лишнего. Сердечно прошу простить мою несдержанность, уповаю на то, что и Вы сожалеете о сказанных словах. Мы с Вами, мисс Говард, сильные личности. Я был неправ, сделав Вам столь неуместное предложение, потому и не серчаю.
Как добрый друг Вашей почившей матушки и, к сожалению, захворавшего отца, предлагаю забыть об этом вопиющем инциденте и начать наши переговоры сначала.
Я также хочу, чтобы Вы понимали всю серьёзность своего положения. Мистер Говард задолжал мне изрядно, но я по-прежнему готов простить ему долг в обмен на некоторые условия.
Во-первых, я действительно не имел права предлагать Вам роль своей любовницы. И то, что Вы отказались, несмотря на известные обстоятельства, заставило меня восхититься Вами. Посему я совершенно убеждён в том, что Вы могли бы составить мне достойную партию в качестве супруги! К тому же я повторно переговорю с мистером Уитмором и гарантирую, что Ваша младшая сестра выйдет за Чарльза сразу же после нашего венчания.
Я с радостью на правах родственника выделю из своих средств три тысячи фунтов на приданное Мэри и возьму на себя все сопутствующие расходы по организации торжества.
