– Сегодня ты станешь моей!
Амелия улыбнулась её шире, имитируя радость, ответив столь же тихо:
– Не убивши медведя, не сули шкуры…
Байрон саркастично усмехнулся. Его склонность к насилию лишь сильнее подогревалась протестами Амелии. Возможно, эта женщина пленила его именно своей непокорностью и крутым нравом. Он не хотел её любви, не грезил об уважении. Судья желал подчинения, власти, только они удовлетворяли его потребности, только этим кормились стареющие, как и сам мужчина, демоны.
– Друзья мои, – раскинув руки, обратился к собравшимся Байрон. – Надеюсь, вы присоединитесь к нам за праздничным столом! Мы будем ждать вас через два часа в доме невесты. Ой, простите мою забывчивость, в доме моего достопочтенного тестя, Джорджа Говарда.
Амелия медленно развернулась, впервые посмотрев на людей, ставших свидетелями вовсе не бракосочетания, а вопиющей несправедливости, вымогательства и шантажа. У неё не было цели отыскать в толпе кого-либо, но взгляд сам собой столкнулся с джентльменом, что был гораздо выше остальных.
Что-то кольнуло в груди, сначала почти незаметно. Но вскоре ощущения стали весьма болезненные. Амелия чуть нахмурилась. Затем закусила нижнюю губу, напоминая себе, что обязана улыбаться, и её лицо вновь окрасило притворство.
Томас Рэнделл, напротив, не пытался скрыть своих чувств. Он смотрел на Амелию исполненным печали взглядом, утопающим в непонимании происходящего. Джентльмен определённо был уверен, что церемония являла собой нечто постановочное. Лживостью и лицемерием в церкви пропахло всё, даже ряса священника. И пусть ему не довелось узнать мисс Говард как следует, всё же американец свято верил, что этот брак состоялся против её воли.
Амелии показалось, будто бы они с Рэнделлом смотрели друг на друга целую вечность. Странно, но его безмолвная поддержка смогла ненадолго облегчить ноющую боль под рёбрами.
Перед тем как судья взял законную супругу за руку и повёл её по проходу, Томас успел произнести одними губами:
– Мне жаль…
– Мне тоже, – беззвучно ответила Амелия и, отведя взгляд, пошла подле мужа к экипажу.
Впереди их ждал банкет, танцы и брачная ночь, на которую у новоиспечённой миссис Байрон были особые планы.
Глава 19
«Остерегайся, как чумы, влеченья,
На выстрел от взаимности беги».
Уильям Шекспир
– Ты мало улыбаешься, – приобняв супругу за талию, шепнул судья, наблюдая за уже изрядно опьяневшими гостями.
– Прошу прощения? – Амелия бросила на Байрона презрительный взгляд, иронично усмехнувшись. – Я Амелия Говард, мне не пристало улыбаться всем без разбора, в угоду лицемерной вежливости.
– Ты, моя дорогая, Амелия Байрон и будешь делать то, что тебе велит муж, – сощурив глаза, надменно прохрипел судья.
Амелия пренебрежительно рассмеялась, отчего джентльмена передёрнуло, ведь он не привык к неповиновению.
– Я согласилась выйти за вас, но не давала обещаний стать прислужницей. Не моя вина, что вы отчего-то решили, будто бы свадьба превратит меня в младшую сестру, смеющуюся над глупыми шутками дурочку.
– Ты поклялась перед Богом и людьми почитать и уважать меня! – раздражённо выплюнул судья, но тотчас расплылся в притворной улыбке, потому как мимо прошёл Джордж Гамильтон-Гордон со своей супругой, действующий премьер-министр Великобритании.
Амелия последовала примеру мужа, учтиво кивнула, поприветствовав высокопоставленных гостей.
– Не смейте приводить в качестве довода наши свадебные клятвы! Исходя из них, вы должны любить меня, так что мы квиты.
Байрон недовольно скривился, но отвечать ничего не стал, так как из толпы к паре подошёл юный Чарльз Уитмор.
– Мисс Говард, – начал было юноша, но тут же осёкся. – Прошу прощения, миссис Байрон…
Молодой человек с опаской глянул на судью, но тот, кажется, и не заметил его оплошности, выглядывая кого-то из господ в толпе.
– Я оставлю вас ненадолго, дорогая, – словно отмахиваясь от неугодного общества, Байрон поспешил нагнать премьер-министра и присоединиться к беседе политиков высшего эшелона.
– Отлично, – с очевидным облегчением выдохнул Чарльз, глядя на Амелию жалостливо.
– В чём дело? – насторожилась Говард.
– Я хотел выказать вам своё почтение, – Уитмор шагнул вперёд и, взяв Амелию за руку, прильнул к её пальцам губами, слишком настойчиво. – Я в долгу перед вами.
– Постойте, Чарльз, о чём вы говорите? – Говард аккуратно отняла руку, отступив на шаг назад.
– Со всем уважением, миссис Байрон, – поморщился юноша, словно ему было неприятно обращаться к леди по новой фамилии. – Я молод, но далеко не глуп, и вижу, знаю, что вы сделали для нас с Мэри…
– Позвольте узнать, что именно? – всё ещё не понимая смысла речей джентльмена, уточнила Говард.
– Мой отец отозвал помолвку после разговора с судьёй. Затем вновь дал своё благословение, а вы обручились с Байроном, – Чарльз опустил голову, глядя себе под ноги, и горько прошептал: – Вы вернули мне возлюбленную ценой собственного счастья. Простите меня…
– Тише, – теперь уже леди шагнула к молодому человеку и взяла его за руку. – Не стоит говорить об этом вслух. Судья крайне несдержанный человек. Бог весть что он решит сделать, если узнает, что вы посягнули на его доброе имя.
– Доброе имя, – брезгливо выплюнул джентльмен. Затем глубоко вздохнул, беря эмоции под контроль, и заглянул Амелии в глаза. – Просто знайте, я готов на всё, чтобы отплатить вам за эту жертву…
Амелия тепло улыбнулась и чуть сильнее сжала холодную ладонь юноши в своей руке.
– Тогда вот вам повеление, милый Чарльз: сделайте мою сестру счастливой.
Уитмор не успел ответить, так как разговор был внезапно прерван.
– Миссис Байрон? – по плечам леди прошла щекочущая волна возбуждения, выписывая на коже загадочные узоры, вызванные мягкостью американского акцента.
– Пойду к своей невесте, – тихонько шепнул Чарльз и тотчас затерялся в толпе.
Говард медленно обернулась, в мгновение ока попадая в томный плен чувственного и мягкого взора голубых глаз. Томас смотрел на неё пристально, но в то же время ненавязчиво. Его взгляд не вызывал желания отвернуться, напротив, в нём хотелось утонуть, как в сладком дурмане опиума, который уже давно выветрился из сознания леди.
– Мистер Рэнделл, – с трепетным придыханием откликнулась Амелия, но кланяться не стала, чем вызвала на губах джентльмена задорную ухмылку.
– Томас, – чуть опустив подбородок, произнёс мужчина. – Или вы забыли?..
– Не забыла, – сдержанно ответила Говард. – Только, боюсь, теперь это не совсем уместно.
