– Почему ты уехал из Англии? – спустя некоторое время спросила она.
– Я искал своё место под солнцем. В Британии меня ничего не удерживало, поэтому я вернулся в Штаты.
– На варварские плантации? – саркастично усмехнулась Говард.
– На варварские плантации, – согласно кивнул американец.
Ещё задолго до того, как экипаж остановился у полицейского участка, стало ясно, что пробиваться в здание придётся с боем. У входа толпились журналисты и случайные зеваки. Их галдёж был слышен с обеих сторон от Уайтхолла. Кучер еле смог протиснуться к обочине, останавливая лошадь, которую тотчас обступила толпа.
– Как много народу… – взволнованно обронила Амелия. – И все жаждут моей крови.
– Они жаждут зрелища, и не важно, чья кровь прольётся, – спокойно произнёс Рэнделл, протягивая даме руку, в которую она тотчас вложила свои пальцы. – Видишь вон того джентльмена, в тёмном пальто и серой шляпе?
Амелия выглянула из-за занавески, нашла взглядом нужного мужчину, что стоял прямо на крыльце Скотленд-Ярда, и утвердительно кивнула.
– Это Гудмен, он встретит нас, проведёт внутрь и задаст тебе несколько вопросов, прежде чем Байрон начнёт свой допрос. Не утаивай от него ничего, любая деталь, что всплывёт в памяти, важна.
– Хорошо, – Говард глубоко вздохнула, подбирая подол платья.
– Я выйду первым. Что бы ни случилось, не отпускай моей руки.
Как только Томас открыл дверь кареты и спрыгнул на каменный тротуар, толпа взревела, собираясь в кучу. Гудмен так же заметил появление американца и отважно ринулся через толпу, пытаясь расчистить путь. Амелия вышла не сразу, только когда Томас позвал её по имени. Обняв девушку за плечи, отмахиваясь от назойливых писак, которые пытались задержать вдову, хватая её за одежду, леди и оба джентльмена с трудом, но добрались до крыльца.
Оказавшись внутри, троица погрузилась в напряжённое молчание. Томас обнимал испуганную Амелию. Гудмен терпеливо ждал, пока дама придёт в себя. А встретивший их констебль переминался с ноги на ногу, с интересом поглядывая на каждого по очереди.
– Томас, идёмте, у нас мало времени, мне выделили кабинет на втором этаже, – всё же решил поторопить приятеля адвокат.
– Да, разумеется, – кивнул ему американец и, чуть отстранившись от Амелии, заглянул в её глаза. – Всё в порядке?
Леди молча кивнула. С ужасом мужчина обнаружил, что на её ресницах блестят слёзы, но, зная горделивый нрав возлюбленной, не стал акцентировать на этом внимание.
Поднявшись на второй этаж, Джеймс указал рукой на нужный кабинет. Американец молча завёл туда вдову, помог ей снять плащ и проводил до стула, стоявшего напротив стола. Вскоре в комнату вошёл Гудмен. Мужчина медленно обошёл сидящую без движения женщину и, остановившись справа, учтиво склонил голову.
– Миссис Байрон, для начала позвольте принести вам мои искренние соболезнования…
– Ох, оставьте, – тут же оборвала его Амелия. – Всем известно, что я ненавидела Байрона, иначе бы не стала первой подозреваемой!
Мужчина несколько растерялся и глянул вопросительно на Рэнделла, тот лишь слегка усмехнулся, пожимая плечами.
Да, несмотря на ситуацию, Амелия всё ещё остро жалила.
– Хорошо, тогда отчего же вы согласились выйти за него замуж? – мужчина прошёл за стол, усаживаясь напротив клиентки.
– Потому что этот ублюдок шантажировал меня!
Гудмен чуть было не поперхнулся.
– Со всем уважением, миссис Байрон, но ни в коем случае при допросе и в суде, если до него дойдёт…
– Когда, – поправила Амелия.
– Хорошо, – сдержанно кивнул Джеймс, – когда до него дойдёт, не называйте судью Байрона ублюдком. Это дискредитирует вас в глазах общественности и может вызвать подозрение у присяжных.
– То есть вы предлагаете мне изображать убитую горем вдову?
– Нет, не нужно ничего изображать, просто постарайтесь обходиться без резких заявлений.
– Хорошо, вы у нас адвокат, – согласно кивнула Говард.
– Что же, с мотивами вашего замужества и общей предысторией мы разберёмся позже. Ответьте только на один вопрос: Даниэль Байрон в курсе угроз со стороны своего отца?
– Да, я отдала ему письмо за несколько дней до свадьбы. В нём судья весьма конкретно обрисовал бедственность моего положения.
– Хм, нехорошо… – задумчиво протянул адвокат.
– Джеймс, какие у нас шансы? – вступил в диалог Рэнделл. – Я уже рассказал тебе вчера, что могу подтвердить алиби миссис Байрон.
– Да, и посеять сомнение относительно её чести в лучшем случае. А в худшем – пройти по делу как соучастник, – досадливо произнёс Гудмен.
– Прошу прощения? – возмущённо воскликнула Амелия. – Но это же бред!
– Не для сына судьи, он с самого утра обивает пороги в попытке не приобщать показания Томаса к делу.
Говард раздражённо выдохнула и, поставив локти на стол, спрятала в ладонях лицо.
– Сукин сын, – сорвалось с её губ на еле слышном придыхании. – Не смог забраться мне под юбку, решил засадить в тюрьму.
– Извините? – заинтересованно глядя на клиентку, чуть наклонился вперёд адвокат. – Сын судьи оказывал вам знаки внимания?
– Оказывал – слабо сказано, мистер Гудмен, – укладывая руки на колени, ответила Амелия. – В тот день, когда я отдала ему письмо, он признался мне в своих чувствах.
– Это может кто-либо подтвердить?
– Нет, мы были наедине, беседовали в кабинете.
– В том самом, где обнаружили тело? – уточнил Джеймс.
– Именно.
– Нужно вызывать ваших слуг, возможно, кто-то мог слышать этот разговор, – переводя взгляд на американца, твёрдо заключил Гудмен.
– И какой в этом толк? – непонимающе спросила Говард.
– А такой, миссис Байрон, если мы докажем, что Даниэль испытывает к вам определённые чувства, то сможем настоять на его отстранении. Слишком много личной заинтересованности.
– Это может сработать? – поинтересовался Томас.
– Будем надеяться, – улыбнувшись одним уголком губ, адвокат вновь посмотрел на Амелию. – А теперь расскажите мне, как именно вы нашли судью.
Амелия сделал глубокий, размеренный вдох и, распрямив спину, заговорила.
– Я вошла в дом через боковую дверь северного крыла.
– Ей обычно пользуются слуги? – уточнил Гудмен.
– Да.
– Почему вы воспользовались именно этим входом?
Говард облизнула пересохшие губы и бросила скользящий взгляд на американца. Тот подбадривающие коснулся её плеча, уверенно кивнув.
– Я не хотела, чтобы кто-то увидел нас с Томасом вместе.
