Ранним утром хозяйка поместья попросила Лиззи приготовить ей ванну. После водных процедур она надела одно из своих лучших платьев – насыщенно-вишнёвого цвета. Томас был прав, этот оттенок невероятно шёл Амелии, он подчёркивал терпкость её глаз. Губы на фоне кровавого бархата выглядели более яркими, а кожа напоминала молоко. Кровь и молоко – волнительное сочетание.
Собрав пышные кудри в высокую прическу, по привычке заколов их излюбленной серебряной лилией. Леди окинула своё отражение оценивающим взглядом и, гордо вздёрнув подбородок, улыбнулась почти ведьмовской улыбкой. Дело оставалось за малым – правдоподобно сыграть удивление.
Спустившись вниз, она сразу же столкнулась с Лиззи, та сообщила, что Мэри ожидает в гостиной, а чай уже подан. Поблагодарив служанку, Говард вошла в комнату, добросердечно улыбаясь.
– Выглядишь отдохнувшей, – радостно заметила Мэри.
– Доброе утро, – совершенно расслабленно отозвалась Амелия. – Ты должна мне рассказать всё о своей свадьбе. Прости, что я не участвую в приготовлениях, но у меня сейчас столько забот с расследованием и похоронами.
Девушка неспешно прошла до диванчика и, подобрав подол платья, села напротив сестры. В воздухе витал приятный аромат «Эрл Грея» и свежей выпечки. На столике сверкал белоснежный чайный сервиз.
– О, дорогая сестра, я всё понимаю! Но ведь после похорон ты сможешь присоединиться ко мне? Я люблю миссис Уитмор, но иногда она бывает просто невыносима со своими несовременными идеями!
– Она просто консервативна, Мэри. В этом нет ничего дурного.
– Молока? – улыбнулась младшая мисс Говард, решив не вступать с сестрой в прения.
– Да, благодарю, – кивнула Амелия, передавая сестре чашку.
В эту самую секунду распашные двери с грохотом открылись, врезаясь в стены по обе стороны от проёма. Амелия даже не шелохнулась, хотя Мэри от неожиданности чуть было не выронила из рук молочник.
В комнату вошёл Байрон в сопровождении нескольких полицейских. Лицо детектива пылало нетерпением. Глаза его при виде Амелии налились кровью, как у бешеной собаки, готовой броситься на прохожего и задрать его насмерть.
– Что происходит? – испуганно шепнула юная мисс, вжимаясь в спинку кушетки.
– Всё в порядке… – спокойно ответила ей сестра, поднимаясь на ноги. – Даниэль? Чем обязаны столь раннему визиту?
Послышались жалобные причитания служанки. Элизабет протиснулась между двух инспекторов и застыла позади Байрона.
– Я пыталась их остановить, мисс Говард, то есть миссис Байрон, но…
– Всё в порядке, Лиззи, не переживай. Можешь идти, – Амелия даже не взглянула на девушку, всё это время она смотрела в глаза Даниэлю, наверняка зная, что последует дальше. – Полагаю, вам удалось выяснить что-то относительно смерти моего мужа?
– О, да, – растягивая гласные до неприличия, улыбнулся детектив. – Я знаю, кто убил отца…
Мужчина выдержал многозначительную паузу, наполняя момент особым драматизмом. Амелия про себя усмехнулась, ведь вся эта театральщина была так предсказуема. Байрон был до отвращения предсказуем!
– Миссис Байрон, вы обвиняетесь в убийстве Питера Байрона и немедленно будете доставлены в Ньюгетскую тюрьму, чтобы впоследствии предстать перед судом.
– Что? Ты, верно, шутишь, Даниэль? – изображая потрясение, Амелия сделала несколько небольших шагов назад, намеренно натыкаясь на чайный столик, опрокидывая чайник, который с грохотом упал на пол, расплёскивая заварку по ворсу шерстяного ковра.
– Арестовать её! – отдал приказ Байрон.
Двое из четырёх мужчин уверенным шагом направились к старшей Говард, схватили её под руки и поволокли к выходу под трагические возгласы младшей сестры.
– Амелия, нет! Это какая-то ошибка! – Мэри кинулась вслед за арестанткой, пытаясь ухватить ту за руку, но её остановил Даниэль, удерживая за плечи.
Он что-то яростно прошипел. Амелия не стала вслушиваться. Наверняка детектив сыпал угрозами – весь в своего покойного отца.
– Мэри, найди моего адвоката! Запомни имя – Джеймс Гудмен! Ты должна всё ему рассказать, он непременно разберётся!
– Очень сомневаюсь, – злорадно прохрипел детектив и, небрежно отпихнув от себя младшую Говард, вышел из гостиной.
Амелию вывели следом.
– Право слово, Даниель, скажи своим псам, чтобы отпустили меня! Я не собираюсь никуда бежать. А дойти до кареты в состоянии и без посторонней помощи, – леди несколько раз дёрнулась, инспектор, который сжимал её предплечья, вопросительно глянул на командующего. – Или, быть может, изобьёте меня дубинками, как Фостера? Ты полностью уверен в предъявляемых мне обвинениях? Ведь иначе я засужу тебя!
Байрон шумно выдохнул, окинул взглядом собравшихся и молча кивнул, чтобы Говард отпустили.
– Благодарю, – прошипела Амелия, дёрнув плечами, поправляя рюши на рукавах. – А также я хочу знать, на каком основании меня обвиняют в убийстве. Где доказательства моей вины? Или ты снова жонглируешь пустыми домыслами?
– Мы обыскали дом! – довольно усмехнулся Байрон.
– И? – возмущённо вздёрнула бровь Говард, играя недоумение.
– В твоей спальне нашли несколько флаконов с ядом.
Амелия в голос засмеялась, да так звонко, что детектива передёрнуло.
– Даниэль, ты смешон! Твоего отца закололи! Яд не делает меня убийцей, он вообще ничего не доказывает, во всяком случае, по этому делу…
Детектив недовольно пожевал губами и кивнул инспектору в сторону выхода из поместья.
– Ведите её в карету для арестантов. Все остальные вопросы, миссис Байрон, зададите на допросе.
Амелию снова схватили за плечи. Девушка недовольно фыркнула, но сопротивляться не стала.
– Я уничтожу тебя, Даниэль! – выходя из дома, оглянулась на сына судьи Амелия. Её глаза пылали искренней ненавистью. – У тебя был шанс не уподобляться своему отцу, но ты его упустил! Теперь я раздавлю тебя как сверчка!..
Глава 29
«Любовь нежна? Она груба и зла.
И колется, и жжется, как терновник.
А если так, будь тоже с ней жесток,
Коли и жги, и будете вы квиты».
Уильям Шекспир
Экипаж с грохотом нёсся по мостовой. Амелию болтало из стороны в сторону. Подбрасывало на твёрдой скамье. Приходилось постоянно держаться руками за стены, дабы во время очередного виража не оказаться на полу. Кучер даже не задумывался о том, что вёз благовоспитанную леди. Да и куда ему, обычно в его карете перевозили арестантов – воров, убийц, дезертиров, предавших Англию.
Послышался свист хлыста. Экипаж мотнуло вправо, леди отбросило по инерции влево. Ухватившись за металлическую решётку на окне, она оцарапала ладонь. Платье зацепилось за торчащий из двери гвоздь, ткань треснула. Амелия зарычала, но не от боли, а от ярости.
