Наста тяжело вздохнула.
– Это задание нельзя выполнить. Леонардо охраняют так, что надо быть невидимкой, чтобы до него добраться. Это не получалось ни у кого. Более того, где хранится единственная сфера, не знает даже сам автор, к тому же она, по большому счету, вообще никому не нужна.
– То есть как?
– Красивый артефакт, не имеющий практического смысла. Леонардо вроде как работал с самой Красной Королевой и создал что-то типа карты миров в трех экземплярах. Один подарил ей, второй отправил в Трест, а третий оставил у себя. Тот, что добирался к нам, к сожалению, был разбит, а второй исчез с Королевой. В любом случае это все равно не более чем модель. Она годится для понимания, как оно все устроено, но никак не помогает в конкретных перемещениях. Миров же бесконечно много, уместить их на сфере невозможно. Представь, что у тебя есть глобус Земли размером со сливу. Как он поможет тебе в путешествии по джунглям Амазонки, если там вся Южная Америка размером с монету? Никак. С его помощью можно объяснить, что Земля круглая и что за океаном не Индия, но не более того.
– Вот стерва. И чего она меня так невзлюбила-то?
Наста скорчила печальную мордочку и посмотрела мимо меня в окно.
– Она, конечно, та еще… но и ты тоже отличилась. Если продолжать ассоциацию с кораблем, то юнга сгоряча перепилил цепь и утопил якорь. Большинство новичков бессмысленно бродят по городу и возвращаются вечером с понурой головой. Только единожды агент догадалась проникнуть в замок и даже взломала сейф его хозяина, да только сферы не там не было. Дальше все пошло плохо. Она была вынуждена исчезнуть на глазах у стражи, а затем, чтобы схлопнуть петли, вернуться в замок, и опять повторить трюк с водой при куче свидетелей. В общем, в Бергамо водяные ведьмы – популярная местная страшилка, которую знает каждый стражник. Кстати, этим агентом была Мирра.
– Да ладно?
– Потеряв осколок, ты сломала давнюю традицию. Не знаю, что было бы если бы ты просто, как все, вернулась с понурой головой, но ярость Мирры понятна. Хотя, конечно, это ее не оправдывает.
Наста грустно вздохнула:
– А вообще я виновата. Не предполагала, что тебя так подставят. Мирра меня недолюбливает, так что то, что именно я тебя привела, думаю, тоже сыграло свою роль. Прости.
Я накрыла ее ладонь своей и слегка сжала.
– Забудь. Видимо, не судьба мне в Тресте работать. Завтра пойду куда-нибудь устраиваться официанткой.
– Завтра ты будешь лежать и в себя приходить. У тебя шок и сотряс. Вон, зрачки какие здоровые. И послезавтра тоже постельный режим. Все равно выходной будет. Когда лунный день настанет, тогда что-нибудь придумаем. Я к тому времени поспрашиваю знакомых. Может в Тресте тебе все-таки место найду.
На следующий день в городе начался холодный мерзкий дождь, а в воскресенье или в день солнца, как тут его называли, он плавно перешел в мокрый снег. В середине октября в Праге это было редкостью.
В воскресенье Наста отправилась на похороны Клима, а я не пошла. Все равно не знала этого агента, а встречаться еще раз ни с Миррой, ни с Казимиром не было никакого желания. Весь день лежала носом к стенке и хандрила. Подруга вернулась с церемонии продрогшая до костей и уже к утру понедельника, или, как его здесь именовали, лунного дня, окончательно разболелась. Однако все равно поперлась на работу, как я ее ни отговаривала.
Собиралась уже выйти в город, чтобы всерьез поспрашивать в кафешках и пабах не нужна ли им сообразительная и шустрая работница, как неожиданно вернулась Наста. Вид у нее был такой болявый, что краше в гроб кладут. Уходила в светлом пальто, а теперь стояла в прихожей в одежде гвардейца кардинала: черные кожаные брюки и камзол, ботфорты и широкая шляпа с пером, поперек груди широкая перевязь со шпагой.
– Мне на задание надо, – сиплым голосом сказала она, – а меня что-то штормит. Сделай мне горячего чайку, и я пойду.
– Тебе температуру померить надо, – сказала я, пощупав ее лоб, – у тебя лекарства есть какие-нибудь?
– Малиновое варенье есть. Его и съем. Поставь чайник, пожалуйста.
«Температура тридцать девять и три. Ей нельзя никуда ходить. Есть риск обморока», – произнесла Рыжая у меня в голове. Я уж совсем забыла о ее существовании. Кстати, зря я ее в Бергамо не взяла. Уж она точно помогла бы найти и монеты, и осколок. Вот же дурочка.
– Нельзя. Тебе не на задание, а лежать надо. Как мне прописывала. Сутки постельного режима как минимум, пока температура не спадет.
– Нет. Я не могу. Казимир совсем озверел. Сказал, что уволит к чертям. Мирра рядом стояла, красная как поросенок, которого сейчас от газов порвет, но ничего не сказала, – Наста говорила с одышкой, словно каждое слово давалось ей с большим трудом. Ну куда ей на задание? Она с ума сошла?
– Ему Тая на хвосте принесла, что прямо сейчас можно перехватить того, кто знает, где хранятся дневники, а он за ними много лет как маньяк охотится. Медлить нельзя. Надо попасть в тот мир сегодня, иначе потом свидетеля найти будет невозможно. Кроме меня больше некому. Казимир заявил, что если не справлюсь, то выгонит вслед за тобой. Все прошлые косяки припомнил, зараза.
– Какие еще дневники?
– Вроде как самой Красной Королевы. Невозможная удача. Казимир охотиться за всем, что с ней связано, и тут вдруг возвращается Тая и сообщает, что капитан одного корабля слышал, как два пассажира шептались о дневниках какой-то королевы. В переводе с его дурацкого языка, что рыжий, что красный, все едино, но есть вероятность, что речь шла не о какой-то рыжей аристократке, а именно о том сокровище, которое главу с ума сводит. Кто именно заикался о дневниках, из пьяного моряка выудить не удалось, но этот человек еще не успел уехать от порта далеко. Тая обыскала весь город, но даже следа не нашла. Вернулась и передала эстафету. Поэтому я не могу болеть. Если подведу… то мне конец. Я должна… идти…
Глаза Насты закатились, и она начала заваливаться набок.
Подхватила ее, дотащила до кровати, раздела и уложила под одеяло. Сходила на кухню, заварила крепкий липовый чай, положила в розетку малинового варенья и поставила рядом. Черт, я так и не выяснила, где в этом городе покупают лекарства. Даже как аптеки выглядят, не знаю. Толку от меня как от сиделки никакого.
Анастасия пришла в себя и пыталась как-то протестовать, но я включила режим командира:
– Где якорь?
– Ты что? Не вздумай!
– Я все сделаю. Ты не можешь идти в таком состоянии. Где якорь?
– В кошельке. Луидор с профилем длинноволосого мужика. Там их много. Но ты не сможешь. Даже сама Тая не справилась, а у тебя опыта ноль…
– Я должна, а значит, смогу.
Кожаные штаны на мне сидели даже лучше, чем на Анастасии, а благодаря широкому поясу, камзол тоже удалось утянуть по фигуре. В отражении я себе понравилась. Тяжеленный кошель с монетами крепился на ремне справа, а шпага болталась на левом боку и отчаянно мешалась – управляться с ней я все равно не умела, но она придавала уверенности и солидности, так что пусть висит.
