«Я видела, как умирает мир.
Я видела мертвые земли, где не осталось никого, кто бы мог оплакать лежащие на ней кости.
Мои слезы падали на бесплодную почву, пропитанную кровью и железом.
Я видела, как обезумевшие от голода и холода люди теряли человеческий облик и были готовы рвать всех на своем пути зубами и когтями. Как лишенная разума толпа врывается в чудом сохранившиеся остатки цивилизации и убивает всех без всякого смысла – просто ради вкуса крови и наслаждения смертью.
И только я стояла на их пути.
Они смели меня, разорвали на куски и втоптали бы в грязь, если бы за моей спиной не встали другие.
Ради них я пишу эти строки.
Ради тебя.
Я поклялась, что никогда не допущу больше того, что видели мои глаза и отчего моя душа до сих пор кровоточит.
Сейчас ты еще не понимаешь ни слова, но я бужу не разум, а сердце.
Разум поймет позже.
Никому не показывай этот первый лист. Спрячь его, сожги или носи с собой, но не показывай никому. Остальные страницы отдай тем, кто так жаждет их. Они хотят моих секретов, но все равно никогда не поймут в чем они заключаются.
Знай, как только ты отдашь эти бумаги, свернуть с выбранного пути уже не получится. Ты потеряешь все. Свой мир, родных, да и саму себя тоже.
Этот путь будет выстлан твоей кровью и у него нет конца».
На этом первая страница закончилась.
Я перечитала эти строчки дважды. Короткие предложения вместили в себя столько боли, силы и ярости, что я даже поежилась. Мое блюдо уже принесли, а я все сидела, уставившись прямо перед собой и пыталась избавиться от стоящей перед глазами картины: мертвый безлюдный мир, покрытая пожелтевшими от времени черепами земля и падающие на эти кости слезы.
Что же такое случилось, что все погибли? Что пережила эта женщина и от чего старалась избавить остальные миры? И, главное, удалось ли ей? Что, если угроза все еще реальна?
На остальных листах я ничего не поняла. На первом были еще предостережения, написанные совсем иным, пафосным языком, говорящие о карах, которые ждут непосвященных, посмевших потревожить тайники Красной Королевы. Фальшивое вступление вместо того, что было адресовано персонально кому-то еще. Далее говорилось, что путь Королевы начинается в мире Тианы и продолжается через диагональ на сфере всезнания. Несколько листов содержали в себе какие-то схемы, в которых я не поняла ровным счетом ничего. Заканчивались записи словами о том, что это лишь путеводная звезда, а все секреты скрыты во дворце Красной Королевы, найти который под силу только избранному.
– Рыжая, сфотографируй все эти записи.
«Уже. Я записываю все, что ты видишь».
– А памяти у тебя хватит? Слушай, а батарейки? Сколько еще заряда осталось?
«Памяти хватит еще много лет, прежде чем придется удалять старые записи, а энергию я получаю от тебя и окружающего мира. У меня есть накопитель, и он до сих пор полон. Мне хватает твоего тепла, солнечного света и кислорода в воздухе. Я всеядна».
– Я к тебе уже так привыкла, что уже боюсь потерять. Потом сделаешь мне копии на бумаге. Попробуем разобраться что это чертежи.
Убрала первый лист, завернула остальные в ткань и отправилась в Трест.
Мирра презрительно ухмыльнулась, когда я возникла на пороге ее отдела:
– Если ты пришла умолять меня…
Бросила бумаги ей на стол.
– Что это? – подняв одну бровь холодно спросила она.
– Дневники королевы, за которыми вы послали Анастасию. Она их добыла, но свалилась от простуды и попросила занести.
Взгляд Мирры метнулся к заветным листочкам. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, захлопнула его, взяла бумаги и быстро просмотрела.
– Но как? – она была поражена. Красивые карие глаза стали просто круглыми, – Мы надеялись найти хотя бы зацепку, где их искать. Откуда ты их взяла?
– Не я. Анастасия. Выздоровеет, расскажет. Вы же ее еле стоящую на ногах погнали на задание. А я на вас не работаю, отчитываться не намерена.
Повернулась, чтобы уйти.
– Я была против, – раздался тихий голос за спиной, – Знала, что она не может отправиться на задание в таком состоянии. Никогда не рискую своими людьми зря. К сожалению, не все в моей власти. Спасибо тебе. Костюм только сдай потом в кладовую. Шпагу не надо. Это личная, Анастасии.
Только тут я сообразила, что так и не переоделась. Мое вранье о том, что я прибежала только бумажки передать было, конечно, очень смешным. Пожала плечами и не оборачиваясь вышла из кабинета.
Оказалось, что это очень удобно, когда путь натянут между квартирой и базарной площадью. Вместо того, чтобы минут пятнадцать шагать в мокрой коже по улицам, вжух – и уже на кухне.
Том вскрикнул от неожиданности и чуть было не окатил меня кипятком из чашки.
– Ты что здесь делаешь? – рявкнула я с перепугу.
– Л-лекарство развожу. Лекарь сказал каждый час давать, – растерянно ответил он, оглядывая меня с ног до головы, – Мне Мирра сказала, что Наста сильно заболела.
– Том, что там такое? – послышался голос Анастасии из коридора.
– Александра вернулась! – крикнул он, а мне кивнул, – пошли. Она теперь не уймется, пока ты все не расскажешь. Еще, чего доброго, с постели вскочит.
Мой рассказ уложился в пять минут. Если подумать, то приключений действительно особо и не было. Все шло как по маслу. Прискакала, спросила, перенеслась, забрала бумаги. Некоторые подробности все-таки опустила. Как и было велено, промолчала про содержимое первой страницы, а также ничего не сказала ни про шпоры, ни про QR код. Эта часть была настолько подозрительна, что я бы и сама себе бы не поверила.
– Не может быть! – в восхищении прошептала Наста и присела на кровати, – сами дневники?!
– Ну да. Мне показалось, что одной фразы про герб будет маловато для спасения тебя от гнева начальства.
– Маловато? Да только это было бы больше, чем весь отдел за пять лет нарыл. А ты принесла сами дневники! С ума сойти!
– Сказала, что это ты их добыла, а я только до Треста донесла.
– Ну уж нет. Мне такой славы не надо!
– Тебя же уволят.
– Казимир очень эмоциональный человек. Ты ему такой праздник подарила, что он всех еще неделю в десны целовать будет на радостях. Какое увольнение? Успокойся. Мне твоих заслуг не надо. Более того, уверена, что ты и себе путь-дорожку в Трест проложила. Широкую, с красным ковром и фанфарами.
– Скажешь тоже!
– Прости, а можно взглянуть на кулон? – тихо попросил Том.
