Общими были только уроки по маскировке и самообороне. На них я ходила вместе с еще четырьмя новичками, трое из которых были кандидатами к Мирре, а последний работал стажером в отделе поставок. Агенты разведывали новые миры, и если они имели коммерческую ценность, то Трест, аки спрут, тут же запускал в них свои щупальца и организовывал настоящие караваны, обменивая ценности на безделушки.
Занятия по маскировке и тайному передвижению были очень полезны. Из нас готовили настоящих ниндзя: как незаметно пройти мимо охраны, спрятаться в узком коридоре или, наоборот, на лесной поляне и прочим премудростям разведчика. Агент не должен проявить себя. Исчезновение на глазах свидетелей, и тем более схватки, приравнивались к провалу.
Именно поэтому занятия по самообороне мне казались самыми бестолковыми. Все началось с того, что на первом же уроке я случайно бросила инструктора.
Он обрадовался новенькой, вызвал на мягкий борцовский ковер, чтобы показать какой-то прием. Схватил, потянул к себе. Подразумевалось, что я начну неправильно вырываться, а он воспользуется этим, брякнет меня на маты и расскажет остальным все мои ошибки. Светлая свободная льняная форма для занятий, подобие татами и сидящие вдоль стены ученики пробудили какие-то совсем старые воспоминания и тело все сделало само. Тому, что преподаватель с грохотом упал, я удивилась не меньше его.
Он долго расспрашивал, что же такое на нем применили, а я не могла ни объяснить, ни повторить.
Иван Алексеевич – бывший альфовец на пенсии – вернулся на свою историческую родину в Сумкино, когда я как раз пошла в первый класс. Чтобы не спиться со скуки, он договорился с администрацией и создал спортивного-патриотический клуб для детей. Ходила туда почти вся детвора поселка. Больше же некуда. Мне даже трудно сказать, чему он нас там учил. По его словам, это было «реальное айкидо». Что крылось за этим названием я так и не поняла, потому что потом видела по телевизору показательные выступления мастеров-айкидок – ничего общего с тем, чем семь лет занималась.
Не вспоминала про те тренировки очень давно и мне казалось, что все осталось в детстве и давно забыто, но тут тело вспомнило и оно как-то само получилось.
Больше меня в напарницы инструктор не звал, а я старалась не выделяться. Занималась как все. В конце концов, он тоже же чему-то полезному учил.
Так как сегодня был понедельник, то после уроков меня ждала еженедельная планерка у Казимира в 16.00, где собирались начальники всех отделов. Бесполезная трата времени. Они чего-то там обсуждали, а я сидела и рисовала в блокнотике. Сказать мне было нечего, а слушать остальных – не интересно. Разве что подсматривать за реакцией Мирры.
Выглядело наше общение презабавно. Моей соседке в Сумкино дети из города как-то привезли собаку. Внезапно проявившаяся у новорожденного внука аллергия не позволила держать ее дома, а выкинуть верного и немолодого уже пса на улицу не дало сердце. Вот и отвезли его в пригород, обещая навещать каждое лето. Все было бы ничего, но в том же доме очень давно жил здоровенный рыжий кот и, естественно, почитал себя хозяином.
Вынужденные существовать на одной территории животные после пары драк быстро договорились о нейтралитете. Пес старательно отворачивался, когда Васька проходил мимо к своей миске, а кот, полеживая на батарее, ледяным спокойным взглядом отслеживал перемещения собаки, даже не думая зашипеть.
Вот и у нас с Миррой вышло похоже. Для нее меня как будто не существовало, а я искоса с любопытством поглядывала на ее мнимое равнодушие, ведь вечерами Наста рассказывала мне, как начальница бесится из-за самого факта существования моего отдела.
По вторникам, четвергам и субботам вечерами я занималась с Настой фехтованием у нее дома – мне наконец стало понятно, зачем были мягкие мишени на стенах в зеркальном зале. Анастасия считалась одной из лучших фехтовальщиков города. Первую шпагу ей мать подарила в четыре года вместе с внушением, что девушка всегда должна уметь постоять за себя. Несмотря на запрет на дуэли, они все-таки изредка случались между дворянами: не насмерть, а так, до первой крови. В копилке Насты их было уже, наверное, десятка два. Причем большинство не с девушками, а со взрослыми мужиками, посмевшими распускать про нее неприятные слухи.
У меня же со шпагой отношения не складывались, как ни старалась. То и дело скатывалась в рубящие удары, и получала замечания от своей строгой учительницы.
Свободные от тренировок вечера проводила в библиотеке. Хорошая альтернатива балам. А что еще делать? Сидеть в одиночестве дома? Тупо гулять по городу? Так первое очарование Праги давно уже развеялось. Я по-прежнему была влюблена в это место, но уже знала не только радужный фасад. Тут тоже были кварталы, куда не рекомендовалось заходить в темное время суток без оружия, беспризорники, бездомные, а также обдолбанные какой-то местной гадостью и опустившиеся наркоманы. В общем, город как город.
Трест же был маленьким совершенным мирком в несовершенной вселенной. Особенно его библиотека.
Когда я попала в публичный читальный зал в первый раз, то мне показалось, что я очутилась в сказке. Сводчатый потолок двухэтажного просторного и невероятно длинного помещения расписывал кто-то из привезенных великих мастеров ренессанса. Слишком высокие для человека шкафы вдоль стен разделялись пополам узким балкончиком с резными перилами. Огромные окна заливали светом инкрустированный несколькими сортами дерева паркет. В центре зала возвышался огромный глобус, который можно было крутить во всех направлениях. Помещение вызывало благоговейный трепет, что и было целью – ведь сюда дозволялось входить всем желающим.
Существовал еще и второй зал – тайный, и вот в нем-то я и зависала часами. Окон там не было вообще, и поначалу он показался мне огромным, таинственным и мрачным. Помещение размером с хоккейную площадку имело форму колодца, и шкафы вздымались сплошной стеной из книг аж на четыре этажа. На каждом по периметру зал огибал черный металлический балкон с кованным ограждением. Иссиня-черный потолок напоминал звездное небо и сверкал тысячами ярчайших ламп. В городе таких нельзя было встретить и, скорее всего, их притащили из другого мира. В центре на полу стояли рядами черные резные деревянные столы, предназначенные для чтения.
Ни один манускрипт из этого зала не должен был покидать его пределы. Сюда не пускали посторонних, ибо хранящиеся здесь книги описывали иные миры и искусство перемещения между ними. На входе охрана сверяла твою физиономию с фотографией в картотеке.
Я бы тут поселилась, честное слово, если бы где-нибудь еще диванчик для сна поставили. Каждый свободный вечер проводила тут за изучением каталогов открытых миров, легенд про Красную Королеву и описаний ее короткой известной жизни.
Как это ни странно для правительницы, но не существовало ни одного изображения этой таинственной дамы. Фотография в ту пору только развивалась и, по слухам, позировать в неподвижности несколько минут Красная Королева отказывалась категорически, а художественный портрет маслом был всего один – в центральном офисе мрака. По описанию тех, кто его видел, на нем все равно не было видно лица.
