– Либо? – переспросила Наста.
– Огребу еще больше загадок.
– Ты мне ничего не рассказывала.
– И мне! – обиженно заметил Ник.
– Потому что вы сочтете меня сумасшедшей. А кое-что мне велели вообще никому не рассказывать.
– Кто, Казимир? – нахмурилась Анастасия.
– Красная Королева.
Подруга потрогала мой лоб.
– Вроде температуры нет. Но ты бредишь. Ты же не могла ее видеть.
– Конечно, нет. Но тем не менее приказ был. Лично мне.
– Да как это понимать?
Пересказала им свои встречи с тайниками Королевы, не углубляясь в содержимое первой страницы дневников.
– До сих пор ничего не понимаю. Все вокруг играют в какую-то игру, а я в ней пешка, которая бегает в панике по доске и вообще не врубается в то, что творится вокруг. Мне это надоело. Не хочу быть девочкой на побегушках. Хочу начать свою игру, и досье – это первый шаг.
– Интересно, если ты пешка, то кто же тогда я, – буркнул Ник.
Анастасия хмуро повертела в руках вилку.
– И почему ты мне раньше не рассказывала?
– Понимаешь… сначала мне казалось, что это просто везение, что я только похожа на ту, которой предназначалась информация, но после визита в последнее место, мне кажется, что таких совпадений не бывает. Если найденный там якорь, про который я думаю, сработает, то это значит, что ошибки нет. Я иду по пути, который создан персонально на меня.
За столом повисла пауза.
– Так чего сидишь тут и не проверишь? – спросила Анастасия.
– Страшно. Не могла признаться до этого момента. Все откладывала, чтобы лучше подготовиться, успокоиться… но сейчас поняла, что просто боюсь. Если он перенесет меня в очередное место, связанное с Красной Королевой, то сомнений не останется. Меня кто-то ведет за руку, причем очень давно. Только вот куда? Вдруг я неразумная овечка, а в конце пути жертвенный алтарь или скотобойня?
– Или, наоборот, – задумчиво сказал Том.
– Что? Приз? Клад? Не смеши.
– Так. Думаю, что мне лучше пойти с вами. Теперь я тоже хочу понять, что скрывает досье, – сказала Наста.
– И я пойду! – воскликнул Ник.
– А вот это уже неразумное любопытство, – покачал головой Том. Если вдвоем еще можно пройти незамеченными, то трое, а тем более четверо – это уже целая компания, которая гарантировано привлечет внимание. Достаточно одного случайного свидетеля и все пропало.
Анастасия поджала губы и опять уставилась в окно. Ник надулся и сидел красный как ошпаренный поросенок.
Том меня еще больше удивлял. Откуда у него эта твердость? Он же только что при всех сказал своей обожаемой «нет».
– Я тебе все расскажу. Обещаю, – я положила ладонь на руку Анастасии.
– А мне? – вскинулся Ник.
– И тебе. Будем считать, что у нас заговор четверых. Больше никаких тайн, хорошо?
Ник стремительно закивал. Наста улыбнулась и сжала своей рукой мою ладонь. Том поправил очки и сказал:
– Хорошо. Я согласен. Я тоже все расскажу.
– Тогда у меня предложение. Давай прыгнем по твоему якорю вдвоем прямо сейчас? – внезапно предложила Наста.
С ходу мне хотелось ответить «нет», но тут же поняла, что тогда между нами встанет такая стена, которую уже не сломать. Мое недоверие все сломает и Наста не сможет меня простить. Сама же сказала про отсутствие тайн. Надо идти до конца.
– Нырнем прямо сейчас! Выйдем отсюда в дамскую комнату… – подруга вскочила со стула.
– Давай до дома хотя бы дойдем. Нырять в унитаз то еще удовольствие.
– Любимая поговорка моей мамы: «Вам страшно? Значит, вам туда!» – заявила Наста. – Ты боишься прыгать, значит, надо сделать это немедленно.
– А я? – жалобно спросил Ник.
– Извини, но по следу Королевы должна идти только девушка, – соврала я. Тащить неопытного юнца с собой мне совершенно не хотелось. Толку мало, один геморрой.
Он поник головой.
– Я все расскажу, когда вернемся, – успокоила я его, повернулась к Насте и охладила ее пыл, – Лошадка… то есть якорь, все равно у меня дома.
– Хорошо. Пошли! – она вскочила со стула и бросила на стол деньги за всех.
Том тоже поднялся и все равно положил сверху еще и деньги за себя:
– Удачи вам! Саша, ты запомнила? Завтра в восемь в библиотеке в тайном зале. Я зайду за тобой.
– Да. Спасибо тебе. Увидимся там.
Наста сгорала от нетерпения, поэтому поторапливала меня всю дорогу. Дома мы налили большой таз – уж не знаю, откуда он у меня взялся, но подруга мигом нашла его под ванной – пристегнула меч, мы взялись за руки и посмотрели на отражение лошадки.
Мне показалось, что мгновенный озноб при перемещении на сей раз был сильнее и намного дольше обычного.
Мы оказались во дворце.
Это было понятно с первого взгляда. Парадная зала из серо-черного мрамора, с высоченными колоннами и цветными витражами на окнах создавала немного мрачноватое впечатление, но мне показалось, что здесь все равно достаточно уютно. В храмах чувствуешь себя не так. Там тебя стремятся либо подавить величием, либо впечатлить роскошью, а здесь кто-то украсил большой зал согласно своим вкусам, и не более того.
Пространство наполняла абсолютная тишина. Казалось, что даже дыхание отдается эхом от стен, а уж когда я шагнула, то стук каблука о мраморный пол вызвал целый каскад звуков. Интуитивно я ожидала ощутить старый спертый воздух, но во дворце пахло розами. Так и не поняла, откуда доносился такой сильный аромат. Как будто свежие букеты стоят где-то рядом. Еще было неожиданно тепло. Даже, наверное, жарко – я-то стояла в пальто.
С потолка свисало несколько очень длинных красных знамен с черным символом: треугольник, из сторон которого выходили кончики трехлучевой звезды, а вокруг него свернулся кольцом кусающий себя за хвост дракон. Чем-то похоже на герб Дианы де Пуатье, и на мой кулон, если концы полумесяцев выпрямить.
Рядом в чаше на постаменте бесшумно, как родник, бурлила вода, благодаря которой мы сюда и попали. Видимо, артезианский источник.
– Ого, – эхо широко разнесло тихий удивленный возглас Анастасии. Обернулась к ней и наконец в торце зала увидела центральный элемент помещения: большую картину в узкой темной раме над небольшим каменным постаментом.
Потрет Красной Королевы. Тот самый, который, якобы, висит в офисе мрака.
Писался он явно с натуры – на картине было слишком много деталей, не существенных для сюжета. В Москве как-то сходила на серию лекций известного искусствоведа в Третьяковке и знала, что если художник конструирует картину как фантазию, то все произведение подчиняется единому плану, а вот если рисует с натуры, то часто старается передать почти все, что видит в реальности, даже если в этом нет особого смысла. Здесь точно рисовали вживую. Жаль только, что это делал импрессионист.
