– Что?! – не выдержала и крикнула я.
Марк встал.
– Как же мне тебя не хватало, – произнес он тихим голосом, покачав в восхищении головой. Теперь его лицо находилось совсем близко. Меня окутало теплом дыхания и древесным запахом. Ярость и вообще все мысли куда-то моментально смылись. Лишь бы только он не улыбнулся этими своими ямочками на щеках, иначе я просто упаду тут сейчас без чувств, как романтическая дура из романов.
А он взял и поцеловал меня. Неожиданно, быстро. Поцелуй длился-то всего секунду, наверное. Тут же отшатнулся, как будто сделал что-то запретное.
– Прости, – тихо сказал он.
Я хоть и стояла сейчас с распахнутыми глазами, но ничего не видела. Голова кружилась, внутри бушевал ураган. Эмоции скакали от злости: «Да как он смел!» – до нежности и сильного желания повторить. Но он же сам оттолкнул меня только что. Почему?
– Почему? – спросила я вслух.
– Мне… нельзя. Не следовало, – кажется, он был растерян.
Медленно опустилась на стул и отвернулась.
– Прости, – еще раз повторил он.
От этого стало еще горче.
Пауза затянулась.
– Для чего ты хотел встретиться? – спросила я как можно более ровным и равнодушным голосом.
Он, казалось, был рад смене темы. Откашлялся, но все равно первая фраза вышла сипло:
– Мне нужно объяснить тебе кое-что. Это жизненно важно.
– И что же? Как растворяться в воздухе?
– Именно. Однажды это может спасти тебе жизнь.
– Все меня чему-то учат. Наставляют. Направляют. Вот только куда и зачем? Зачем тебе меня чему-то учить, Марко? – я снова посмотрела ему в глаза.
От его привычного спокойствия сегодня не осталось и следа. Он напоминал растрепанную и крайне растерянную ворону.
– Ты скоро сама все поймешь. Считай, что я обещал кое-кому научить тебя всему, что знаю сам.
– То есть ты общаешься со мной, потому что таково задание? – медленно спросила я.
– И да, и нет. Не мучай меня. Я не могу сказать. Ты не мое задание. Не воспринимай это так.
– А как мне это воспринимать, скажи? – чуть повысив голос, спросила я, подпустив немного истерических ноток.
– О боже… я даже не знал, что это будет так сложно, – воскликнул он и отвернулся, но через секунду опять посмотрел на меня. – Я хочу быть тебе другом. Поверь, я всегда на твоей стороне. Что бы ни случилось.
Другом… френдзона. Ну что же… отлично. Вот и расставили все точки над i.
Тяжело вздохнула. Продолжать этот разговор уже совершенно не хотелось.
– Хорошо. Давай, учи, чему ты там хотел.
Он снова откашлялся, пытаясь собраться с мыслями. Похоже, у него внутри сейчас тоже царило далеко не нордическое спокойствие.
– Скажи, ты же чувствуешь притяжение к той водяной поверхности, через которую переместилась? Пока не схлопнула петлю.
Кивнула.
– Второе: ты знаешь, что можешь перемещаться даже внутри одного мира? Например, если воспользуешься империалом находясь дома, то все равно окажешься на базарной площади.
– Подозревала, и что?
– Третье: такие пути никак не регулируются кодексом и не влияют на мир. Ты можешь держать их натянутыми вечно.
– К чему это все?
– А теперь главное: ты можешь позволить незавершенному пути выдернуть тебя обратно, даже когда ты находишься далеко от водоема. Натяжение достаточно сильное. Обе поверхности воды и так остаются в резонансе и сработают, даже если на них не смотреть. Потренируйся. Требуется специфическое усилие в мозгу. Вспомни нужный водоем, закрой глаза, посмотри в него мысленно и позволь утащить тебя обратно. Все время держи несколько нитей натянутыми внутри одного мира. Так ты всегда сможешь уйти от опасности.
– Любопытно. Попробую. Но где найти столько якорей для Праги?
– Якорь можно и сделать. Это несложно, но сейчас показать не могу. Надо будет подготовиться.
Он говорил так увлеченно, словно минуту назад между нами ничего не было. Так вжился в роль учителя, что тут же перестал быть человеком.
Припомнила слова Королевы, которые прочитала во дворце.
– А человек может быть якорем?
– Гм… – он на миг растерялся, посмотрел на усыпанный звездами потолок, – думаю нет. Отражением может быть, а якорем – вряд ли. Одушевленный предмет внесет слишком много искажений в твою ассоциацию с определенным местом.
– Что значит может быть отражением?
– Помнишь, я говорил, что в качестве поверхности подойдет даже биологическая ткань, если в ней достаточно жидкости и она блестит? Пот, глаза, да вообще любая слизистая – в них могут быть отражения.
– И куда я попаду?
– Зависит от того, что будет отражаться, как всегда.
– Тогда в этом нет смысла, – разочаровано сказала я, – это все, чему ты хотел меня научить?
Он открыл рот, потом снова закрыл. Вид у него опять стал немного растерянный.
– В общем да, но…
– Тогда я пойду. Спасибо. У меня завтра очень сложный день.
Встала со стула и пошла к выходу, ожидая, что он меня окликнет или хоть что-нибудь скажет, но в читальном зале стояла абсолютная тишина.
На пороге я все-таки не выдержала и обернулась. В библиотеке уже никого не было.
Мне не спалось. События этого дня доконали мои нервы. После того, как мы прятались за шторами в кабинете Казимира, мне казалось, что от пережитого волнения я отрублюсь сразу, как лягу, но наш последующий сговор и особенно поцелуй Марко привели меня в состояние, когда можно считать баранов хоть миллионами – все равно не заснешь. Сидела на подоконнике, смотрела на полную луну и все думала, что же я не так делаю в своей жизни. Одноклассник однажды, когда я уезжала в Москву и прощалась со всеми, признался, что всегда хотел подойти ко мне и пригласить на свидание, но уж больно строгой и неприступной я выглядела. Он меня боялся, хотя тоже мне нравился.
Потом был Валерий, который относился ко мне как к красивой игрушке. Положено иметь крутую тачку, модную одежду и красивую девушку, висящую на локотке. Вот он и завел меня, как собачку. Даже выгуливал регулярно.
Теперь этот Марк. Кто я для него? Запретный служебный роман? Таинственный повелитель приставил его ко мне и запретил смешивать личное с заданием? Или этот секундный порыв вообще не имел ко мне отношения? Подвернулась под поцелуй какая-то с красивыми губешками, а на самом деле он женат, трое детей и ипотека? Вот и грызет совесть, дескать: «нельзя» и «что же я наделал».
Почему мне так не везет с парнями, а? Да и с боссами тоже не очень. Хоть друзья хорошие появились.
При мысли об Анастасии у меня сердце сжалось. Надо было сегодня к ней пойти ночевать. Каково ей сейчас одной там? Даже представить не могла как бы я реагировала, узнав, что мой отец не только наркобарон, но и вообще-то планировал меня убить, а потом решил отправить в тюрьму на всю жизнь.
