Валеркин кулон отчаянно кололся под футболкой. Эти полумесяцы имели кончики, что иголки. Как его не поверни, один точно в кожу вопьется. Какое-то садистское украшение. Я вытащила его наружу. Теперь он болтался на каждом шаге. Не сказать, чтобы очень удобно, но хотя бы не больно.
Река сегодня была гладкой как стекло и не воняла тиной. Утренний воздух тоже радовал не московской горной свежестью. Солнце хоть и взошло час назад, но еще подсвечивало золотом облака, а дым из труб на другой стороне реки из-за такого освещения казался фиолетовым. Если бы у меня было на это время, то научилась бы рисовать, села бы тут на набережной и запечатлела бы всю эту красоту широкими яркими экспрессивными мазками. Камера в смартфоне даже десятой доли этих оттенков не передаст. Желто-красные деревья превращали простую аллею в какую-то совершенно немосковскую сказку. Если бы дул ветер, то вокруг меня кружил бы целый водоворот из золотых листьев, но вокруг царил полный штиль. На реке даже ряби не было. Идеальный покой. В отражение можно смотреться как в зеркало.
Я остановилась. Постояла минуту, успокаивая дыхание. Решиться было сложно, но адреналин уже прошел по телу приятной волной от одного воспоминания о вчерашнем вечере. Перемещаться в другие миры было жутко интересно. Помялась на месте пару минут, а потом все-таки свернула к реке. Почему-то этот кусок набережной еще не успели заковать в бетон и с тропинки можно было спуститься прямо к воде. Нашла более-менее твердый клочок земли на илистом берегу, чтобы не увязнуть белыми кроссовками в грязи, присела на корточки на самом краю и, стараясь не плюхнуться, склонилась к поверхности воды. Отражение здесь было совсем не интересное. На другом берегу маячили подъемные краны и какая-то ржавая баржа. Мне совсем не хотелось попадать туда, где будет такой же пейзаж.
В этот момент с дерева на воду приземлился желто-красный лист и поплыл как детский кораблик, гордо задрав нос. Меня словно подбросило – вот оно, нужное отражение. Он покачивался на поверхности совсем рядом. Я пододвинулась чуть в сторону и, склонив голову набок, приблизила глаз к воде так, что все поле зрения в отражении занимал именно этот листочек.
Мгновенный озноб.
Я отшатнулась от воды, боясь упасть, и тут же огляделась.
– Боже, красота-то какая, – не выдержав, сказала вслух.
Буйство красного с редкими вкраплениями золота. Листья в этом месте имели сумасшедше-яркие малиновые и алые оттенки. Я сидела на берегу пруда среди зарослей, а напротив меня на другой стороне виднелся небольшой деревянный мостик, увитый чем-то вроде красного плюща. Небольшая белоснежная дорожка, заканчивающаяся крутыми мраморными ступеньками, вела вверх к миниатюрной японской пагоде… или как там еще называются эти домики, с загнутыми уголками крыш. Это было что-то вроде часовенки, так как жить в столь маленьком помещении, по-моему, было нельзя. Белоснежный домик с ярко-красными балками по углам и таким же красным заборчиком по контуру был таким милым, что казался даже игрушечным. По краям дорожки торчали миниатюрные деревца, постриженные идеальными шариками. Мне казалось, что будь я на другом берегу, они бы не доставали мне даже до пояса.
Достала смартфон, встала так, чтобы совместить в кадре свою довольную физиономию и этот изумительный пейзаж, так подходящий к волосам, и сфоткала. Получилась просто чумовая картинка для инсты. Я даже автоматически попыталась запостить ее сразу же, но связи, понятно, в этом мире не было.
Тропинок вокруг меня не наблюдалось. Попробовала продраться через заросли, но тут же провалилась ногой в какую-то хлюпающую грязь. Чертыхнувшись, долго оттирала бывший белоснежный кроссовок от красной глины. Подойти к домику поближе очень хотелось, но с третьей попытки я поняла, что вся изгваздаюсь, прежде чем достигну цели. Кроме того, с опозданием в голову пришла мысль, что тут, не дай бог, можно встретить местных жителей. Хорошо, если это современная Япония, а то в средневековье, судя по фильмам, самураи запросто без разговоров убивали всех чужеземцев.
Пришлось тяжело вздохнуть и отступить, хотя очень хотелось задержаться в этом месте подольше. Я даже мечтала бы жить здесь. Гулять по этому волшебному парку, сидеть на крылечке часовенки и смотреть, как красные листья медленно плывут по идеальной как голубое зеркало поверхности озера.
Сделала еще пару кадров на память и тут же, увидев время на экране смартфона, спохватилась: мчаться домой надо было уже совсем бегом, чтобы на работу успеть. Присела у воды и задумалась: интересно, а чтобы попасть обратно тоже надо подгадывать отражение и ловить проплывающий мимо листик?
Оказалось, что не нужно. Как только я наклонилась, то почувствовала, что меня притягивает к отражению как магнит к холодильнику. Опять создалось ощущение натянутой пружины, которой не терпится втащить меня обратно. Никаких специальных усилий делать не пришлось, скорее наоборот: просто расслабилась и позволила унести домой. Мгновение – и я опять на берегу Москвы-реки, а на другой стороне вместо красивого домика ржавая баржа.
Я автоматически снова посмотрела на часы на экране смартфона и удивленно заморгала. На моих глазах цифры перепрыгнули на двадцать минут, как только телефон поймал сеть. Осознавать этот эффект нужно было после. Поняла, что совершенно безбожно опаздываю и со всей быстротой рванула к подъезду.
Даже несмотря на то, что завтрак пришлось пропустить, на работу я все-таки заявилась на пять минут позже. Николай Петрович уже был на месте и крайне неодобрительно посмотрел на меня, когда я заскочила к нему в кабинет. Вслух ничего не сказал, но в этом не было необходимости. Все и так было понятно. Это я должна встречать его утром и рассказывать о планах на день, а не наоборот. Пришлось извиниться и искренне пообещать, что это был исключительный случай.
Меня опять закружила работа. Предстоящий визит в Лондон, который из-за планов одного из главных акционеров неожиданно перенесся с декабря на ноябрь, теперь занимал все мысли моего начальника, а значит, и мои тоже. Требовалось организовать кучу встреч для согласования деталей финансового плана, который Николай Петрович будет докладывать двум конкурирующим за власть акционерам. Нужно было исхитриться и не подыграть ни одному из них, то есть практически пройти по лезвию бритвы.
К сожалению, в Лондон я не поеду. Когда меня взяли на должность личного помощника, я надеялась, что вот теперь точно посмотрю мир и даже собиралась сделать загранпаспорт, но Николай Петрович тут же все четко расставил по полочкам. Ни в одну поездку я его сопровождать не буду. Никогда. Потому что, во-первых, этого не поймет жена: уже на второй день он отправил меня к нему домой, чтобы привести какую-то фигню, а, на самом деле, на смотрины супруге. Вероятно, та осталась довольна кратким общением и внешним осмотром, потому что меня не выгнали с работы и испытательный срок я успешно прошла. Во-вторых, мой босс не хотел, чтобы по компании ползли хоть какие-то слухи, которые могли подпортить репутацию ему и мне. Он всегда в общении был очень официален.
Гарантированное и подчеркнутое отсутствие какого-либо интереса ко мне как к женщине со стороны немолодого и начинающего лысеть начальника меня более чем устраивало. Немного обидно было только то, что я становилась невыездной. Слетать в Сингапур или в Великобританию, честно говоря, хотелось, но с моим графиком мне не светило попасть куда-либо заграницу в ближайшие годы. Отпуска на этой работе не предполагалось. Об этом мне тоже сразу объявили. Даже когда босс отдыхает на море с семьей я должна интенсивно общаться с агентством, которое обеспечивает ему нескучный досуг: организовывать трекинговые походы в горы, добывать дефицитные билеты в какую-то там пинакотеку или придумывать нестандартные экскурсии. Ходить в офис в эти дни было необязательно, но я должна была непрерывно дежурить у телефона и компьютера.
