– Я не буду убивать вас. Все мои друзья живы, и вы не перешли ту грань, о которой предупреждала. Но память о себе оставлю, чтобы вы всегда помнили: в следующий раз, если вы встанете на моем пути, пощады не будет.
Медленно провела концом клинка по его щеке от виска до губ, оставляя глубокий порез. Он сжал челюсти и затрясся от боли, но не издал ни звука.
Не подходя обратно к тумбочке с кувшином воды, благодаря которому я попала в спальню, представила себе отражение в нем и позволила натянутому пути выдернуть меня обратно к себе домой.
Оказалось, это не так сложно.
Следующим должен был быть Казимир, но сейчас я боялась, что действительно убью его. Перспектива стать виновницей гражданской войны меня пугала не так, как мысль о том, что Наста мне этого не простит. Несмотря ни на что, он все-таки ее отец. Я еще отомщу ему. Позже. Когда придумаю, как больнее ударить, чтобы оставить в живых.
С тоской оглядела свою квартирку. Какое-то время мне здесь было хорошо. Просто де-жа-вю какое-то. Меня снова обманул тот, кто уже почти пробрался мое сердце, за мной охотятся злые и алчные люди и мне опять надо убегать. Только я изменилась. Та Саша, что жила здесь, осталась в прошлом. Все мосты сожжены. Новой мне здесь больше не место.
Впереди ждала новая жизнь.
Вспомнила лицо ренегатки, которая подарила мне пряжку, взяла стакан в руки и нырнула, обрывая петлю.
Возникла в просторной палатке, где на спальниках сидело несколько человек и сказала удивленной девушке с розовыми волосами:
– Привет, Дана. Я к вам. Насовсем.
Часть третья. Пробуждение
Глава 20
– Ну давай рассказывай, кто ты такая и зачем пришла, – сказал Влад, садясь напротив меня на заботливо подставленный кем-то табурет.
Они так и зовут его – лидер. Как сказала Дана, любой глава, командир и руководитель – это тот, кто смотрит сверху и отдает приказы. Влад впрягается в любое дело плечом к плечу с остальными. К этому мускулистому мужчине лет сорока все, даже сопливые девчонки и безусые пацаны, обращались только на «ты». Он чуть ниже меня, но это не мешало ему быть воплощением брутальности. Коротко стриженные под машинку русые волосы с первой еще еле заметной сединой, сломанный приплюснутый нос, узкие нервно сжатые губы. Лоб, да и весь череп покрыт буграми мышц. Как можно было накачать их там – ума не приложу, но факт – над бровями два таких валика мускулов, каких я ни у кого не видала.
Он редко улыбается и смеется. Все время настороже: собран, подтянут и резок. Говорит с напором, которому сложно сопротивляться. С таким на каждой фразе придется либо конфликтовать, чего бы я никому не пожелала, либо соглашаться. Поэтому тут все слушают его, открыв рот и ловя каждое слово.
Казимир бы выгнал всех, чтобы поговорить со мной, а Влад, наоборот, привел с собой еще людей. В палатку, где мы сидели, мог войти кто угодно и вокруг меня уже стояла небольшая толпа.
Спрашивал он без злобы. Ему действительно было любопытно. Даже обрадовалась – наконец хоть кто-то не делает вид, что знает кто я и куда должна идти лучше меня самой.
– Александра де Ротт, руководительница отдела специальных операций Треста. Бывшая. Дана рассказала мне о вас… и, мне так кажется, что нам теперь по пути, – постаралась уложить всю суть в пару предложений. Он наверняка ценит краткость.
Влад оглянулся, то ли оценивая реакцию остальных, то ли безмолвно спрашивая у них совета. Народ зашептался.
– Высокого полета птица, – заметил он, повернувшись ко мне, – и что пошло не так? Чем тебе Трест стал не мил?
– Я сбежала из-под ареста, подарив барону де Бёфу шрам на полрожи. Казимир отдал моего друга мраку, а меня и двух подруг собирался казнить. По-моему, причин достаточно.
Народ за спиной лидера одобрительно зашумел. Стоящая рядом с лидером Дана не выдержала и сказала:
– А я предупреждала!
Влад молчал, ожидая продолжения.
– Мы узнали о том, что глава занимается поставками чертовой пыли. Собирались сдать его мраку. Не знали, что, по всей видимости, черные тоже в доле, – пояснила я.
Гул разговоров стал сильнее.
– А почему именно к нам? Сбежала бы на небольшой остров и жила в свое удовольствие.
– Вы единственные, кто не боится мрака. Я хочу спасти своих друзей и… отомстить.
– Черным?
– Всем.
– Годится, – Влад кивнул, – можешь остаться. Дана покажет тебе что к чему. Когда втянешься, пообщаемся, чем ты можешь быть полезна. Устраивайся, – он встал с табурета.
– Я могу привести друзей? Если они захотят, конечно – спросила я, пока он не ушел.
– Чем больше, людей разделяет наши идеи, тем лучше, – ответил он на пороге и покинул палатку.
Кто-то молча одобрительно похлопал меня по плечу. Несколько человек представились и пожали руку. Я еще так волновалась, что никого не запомнила.
Вопреки ожиданиям, тут далеко не все одевались как панки. У меня было ощущение, что я попала в военный лагерь. Большинство носило удобную и не стесняющую движений одежду цвета хаки, но единой формы не было. Все жили в палатках, но с мебелью. Странное сочетание. По словам Даны, они слишком часто переезжали из мира в мир, чтобы строить что-то капитальное. Ренегаты, или свободные, как они сами себя именовали, выбирали исключительно теплые места, так что мерзнуть ночами не приходилось.
«У нас вечное лето», – заявила она.
Никаких законов, никаких правил, кроме простых и очевидных: не красть у брата своего, никогда не применять насилие по отношению к своим и приходить им на помощь, если в силах это сделать. Здесь все так и обращались друг к другу: брат и сестра. Это место походило бы на коммуну хиппи, если бы не строгое армейское настроение. Свободные вели войну с мраком всерьез. Почти все в лагере были вооружены револьверами или пистолетами.
Дана сходила на склад и выбила для меня новую четырехместную палатку. Она считала, что мне так будет комфортнее, чем вселяться к кому-то в уже устоявшийся коллектив. Мне это было на руку. Я собиралась заняться поисками друзей и когда приведу их, мы должны жить вместе. Пару суток я была намерена наблюдать – что же все-таки это за люди и не страшно ли притащить сюда Анастасию и Мирру, или же, наоборот, самой впору ноги уносить.
Никто особо на меня внимания не обращал. Конечно, любопытствовали, но никто не следил и не мешал покинуть территорию лагеря. Меня не сторонились, когда присаживалась к костру и общались так, как будто знали уже сто лет. Свободные легко включали в свою семью чужаков. Насколько я поняла, это была не единственная база. Народ постоянно перемещался туда-сюда, так что новым лицам тут не удивлялись.
Снобизма Треста и такого, как там, отношения к новобранцам здесь и в помине не было. Званий тут тоже не жаловали. Все были равны. Конечно, у лидера был круг приближенных, с которым он обсуждал планы, но это не давало им права командовать остальными.
