Повисла долгая пауза, за ней последовали недоуменные перешептывания, прежде чем кто-то попросил уточнить:
– Евгений Николаевич, а вы могли бы рассказать, о чем конкретно идет речь?
– Конкретней не бывает, ребят. Хотите поехать в командировку в воюющую страну, где на юге идут боевые действия, где сбивают самолеты, взрывают мосты и стратегические объекты, где на вас наденут местную военную форму, и вы будете помогать нашим советникам от Министерства обороны общаться с их подсоветными – в генштабе, в поле на учениях или на передовой? Если да, тогда милости прошу, записывайтесь в Красную Армию, ать-два! И дальше, как в песне поется, «… а для тебя родная, есть почта полевая…». Так, отставить песни! – чуть растягивая слова, бодрым командным голосом одернул сам себя майор и продолжил: – Служить вы там, понятное дело, будете в качестве младших офицеров, находясь, так сказать, на полном довольствии; отпуск – один раз в год. Зарплата номинируется в долларах, но выдается на руки по окончании командировки в чеках Внешпосылторга, которые вы сможете отоваривать в известных вам (особенно тем, кто занимается «фарцой») магазинах «Березка». – Бессмертнов еще раз внимательно оглядел ребят, на сей раз с едва заметной улыбкой. – Так что весь дефицитный, не доступный для советского народа ширпотреб – ваш. Не говоря уже о возможности купить вожделенные «Жигули» или сделать взнос в валютный жилищно-строительный кооператив. Там, в отличие от обычного ЖСК, годами в очереди ждать не придется.
Точный размер жалования потом уточните в «Десятке», сейчас не скажу, но он зависит от курса доллара к инвалютному рублю: чем доллар дороже, тем больше чеков в данный конкретный месяц будете получать; внимательно следите за курсом рубля и особенно американского доллара в газете «Известия». Чем он выше, тем больше ваша чековая зарплата. Вот такой вот парадокс! Одно могу сказать, что по сравнению с работающими на гражданке в Союзе, будете реально получать раз в двадцать больше.
Ну? Is there anybody out there?
[17] – снова, не удержавшись от пения, процитировал майор строчку из недавно вышедшего суперпопулярного альбома группы «Пинк Флойд», став в этот момент больше похожим на ведущего аукционного дома.
Пятикурсники, не долго раздумывая, согласились, за исключением одного, самого старшего из них, Леши Спирина, успевшего недавно обзавестись вторым ребенком и понимавшего, что оставить жену в такой ситуации сейчас он вряд ли сможет. Хотя деньги ему нужны были, наверное, больше всех остальных.
– Ну, что ж, молодцы, товарищи студенты! – Бессмертнов продолжил, имитируя интонацию принимающего военный парад министра обороны: – Поздравляю вас с первым в жизни большим самостоятельным решением! – Стоя перед студентами, майор выждал секундную паузу и, дирижируя руками себе и студентам, ритмично произнес троекратное ура, вызвав дружный смех аудитории. – Отставить! – вновь скомандовал он сам себе. – А теперь заполните-ка вот эти анкеты. – Бессмертнов дал каждому по типовому, сложенному вдвое анкетному листу. Только не торопитесь и аккуратно ответьте на все вопросы. Текст небольшой, но емкий. – Майор весело рассмеялся во весь белозубый рот, повторив свою излюбленную озорную фразу, которой часто предварял классные задания по письменному переводу.
На собеседовании в «Десятке» замначальника Управления по международному сотрудничеству Генштаба самолично решил встретиться с инязовскими новобранцами-переводчиками. Усадив их вокруг своего стола, полковник Супцов, потягивая чай с лимоном из стакана в подстаканнике, внимательно оглядел вчерашних студентов, поочередно опросил каждого, зачем он едет в Анголу. Когда очередь дошла до Олега, тот без запинки ответил, что «хочет помогать ангольцам строить новую жизнь, как Че Гевара помогал Кубе и кубинской революции». Че давно являлся для Олега настоящим героем, человеком, отдавшим жизнь во имя свободы и независимости. Его знаменитый портрет, скопированный Олегом на ротопринте в институтской типографии – с длинными, а ля Джон Леннон волосами, бородой, в знаменитом берете со звездой – до сих пор висел у Олега в спальне на самом видном месте.
Супцов дал несколько дельных советов о том, что брать с собой в командировку:
– Ну, на весь год вы, конечно, харчей с собой не возьмете, но колбаску сырокопченую, консервы возьмите да и каких-нибудь супов в пакетах, что места много не занимают: первое время неизвестно, что и как будет, а так вечером хоть душу отведете. Да и ребятам, которых менять будете, чего-нибудь из Союза привезите – хлебушка черного, может, кому сигарет советских захочется. Ну и приемничек транзисторный с собой прихватите: когда с работы приходишь, а в комнате что-то играет, пусть и не по-нашему, все как-то веселее…
Олег вспомнил, что Жузé, расставаясь с ним по окончании работы конференции, подарил ему тот самый портативный «Грюндиг»: «чтоб умел ложь от правды отличать». Аппарат, хоть и маленький, но на коротких волнах ловил буквально все: и тебе «Голос Америки», и «Би-би-си», и все, что хочешь. Была в нем маленькая тайна, недоступная для его собратьев советского производства, на которых коротковолновая шкала заканчивалась на двадцати пяти метрах. Все вражеские голоса советского коротковолнового диапазона успешно глушились бдительными «органами», дабы «совграждане» не забивали себе головы разной вредоносной пропагандой. А тут, помимо двадцати пяти, шкала настраивалась и на семнадцать, пятнадцать и даже тринадцать метров. Настоящее сокровище, о котором Олег мало кому рассказывал и, конечно же, решил взять его с собой в командировку.
Дело ангольских новобранцев рассмотрели довольно быстро, и теперь оставалось сдать документы на заграничный паспорт и готовиться к отъезду. С Олегом в этой компании оказалась пара ребят из параллельной группы, а также довольно приличное количество «вияковцев», выпускников Военного института иностранных языков. Среди них были не только выпускники, но и так называемые «ускоренники», которых спешно, за один год, по интенсивной программе обучали основам португальского – мол, дальше на месте учиться будете – и буквально «пачками» отправляли в Анголу. Если с переводчиками-выпускниками гражданского вуза, как Олег, хоть как-то церемонились и на первых порах оставляли в столице присмотреться и пообвыкнуть (что, правда, нельзя было назвать правилом), то, как говорили знающие люди, вияковцев в Анголе сразу же посылали на передовую, что называется, в самое пекло. Специфичность ситуации с этой африканской страной заключалась в том, что, в отличие от Афганистана, за который Запад бойкотировал СССР и прошедшую здесь Олимпиаду, там войны «как бы» не было. Советский Союз вместе с Кубой оказывал Народной республике Ангола братскую интернационалистскую помощь. Мы отправляли туда своих советников, которые, конечно же, не воевали, а советовали, как лучше воевать. Это было почти правдой, однако никто не мешал этому советнику или сопровождавшему его переводчику попасть под бомбежку или артобстрел со стороны оппозиционеров-унитовцев или регулярных час-тей армии Южно-Африканской Республики.
* * *
… Свадьбу Олега и Лизы сыграли спешно и нервно, опасаясь не успеть до его отправки в командировку. Невеста была уже на четвертом месяце, поэтому, хоть ничего еще не было видно, все-таки, чтобы не лукавить перед самими собой, решили обойтись без белого подвенечного платья, фаты и прочих советских свадебных атрибутов, символизирующих чистоту и непорочность молодых, включая куклу и спаренные свадебные кольца на машине. Нанятая через салон для новобрачных рядом с метро «Первомайская» «Волга», в которую сели Олег в купленном там же, в салоне, синем «свадебном» костюме, и свидетель со стороны жениха, его товарищ и бывший одноклассник с подругой. Все знали друг друга еще со школы, поэтому обстановка в машине всю дорогу, пока они ехали на другой конец Москвы «выкупать» невесту, была самой непринужденной: шампанское начало течь рекой еще задолго до того, как ему было положено излиться из недр бутылки на свет божий.
