– Да? Жаль, представляешь, зашел бы он в Музей Востока, такое мог бы еще сочинить!
– Ага, в продолжение «Вечеров» – «Тысяча и одна ночь на хуторе близ Диканьки».
– Все равно бы сжег, как и второй том «Мертвых душ».
– Просто он не любил халтуру, продолжение всегда прохладнее оригинала.
– Я бы сейчас от прохлады не отказался, – мечтательно произнес Олег. – Жарко сегодня. Может, мороженого? – спросил он, увидев морозильник, у которого дежурила в белом халате бойкая продавщица. Не дождавшись ответа, он двинулся к мороженщице. – Две «Лакомки», – он протянул женщине 40 копеек.
Гася жару мороженым, они вышли на самый длинный и самый старый бульвар Москвы – Тверской.
– Знаешь, я когда-то собиралась в театральное поступать, – вдруг покаялась Лиза, когда они проходили мимо МХАТа.
– Серьезно? – Олег доел «Лакомку» и, скомкав обертку, бросил ее в урну, но промахнулся.
– Серьезно, мазила!
– Я хотел показать, как бы ты пролетела, если бы только сунулась в свое театральное.
– Думаешь, у меня нет способностей? – не сдавалась Лиза.
– Ты актриса хоть куда, но для театрального нужны еще и возможности.
– Конечно, поэтому я в Плехановском учусь, – засмеялась Лиза, все еще облизывая мороженое. Девушка умела растягивать удовольствие во всем. Даже в самой жизни, которая, казалось, у нее бесконечная. В чем только Лиза себя ни пробовала… Последним увлечением были танцы. Парные. Партнером был Олег. У каждой девушки наступает момент, когда она просто хочет довериться партнеру. Она вела себя, как правило, хорошо, уверенно, но порой – неизвестно куда. Он должен был подсказать ей путь.
– Мечты сбываются, – рассмеялся Олег, приобнял Лизу и успел укусить ее мороженое.
– Ах ты злодей!
– Я хотел сказать, что девушке без мечты никак нельзя, иначе она теряет привлекательность.
– А без любви можно?
– Можно, но весной лучше все же влюбляться для профилактики. Потому как авитаминоз.
– А как отличить любовь от влюбленности?
– Очень просто. Как пишут романтичные школьницы в девичьих альбомах, «влюбленность – это когда смотрят друг на друга, а любовь – это когда смотрят в одну сторону».
– В телевизор?
– Ну, это уже третья ступень – сожительство.
– Значит мы пока на первой ступеньке.
– Иногда я чувствую себя на второй.
– Когда смотришь на меня свысока.
– Прямо с самого с высока? – Олег встал на цыпочки.
– Да, мне все чаще кажется, что ты от меня что-то скрываешь.
– Ничего я не скрываю. Возможно, я поеду в Анголу, – ему поднадоела эта сентиментальная болтовня.
– В Анголу? Это же в Африке?
– Да, Чуковского помнишь?
– То есть? Ты серьезно?
– Если все срастется.
– Это надолго? – Лиза остановилась, будто желая замедлить само время.
– Не знаю, чем дольше – тем лучше.
– Кому лучше?
– Это же такая возможность!
– Я понимаю, а там не опасно?
– Не опаснее, чем у Чуковского, – попытался сбить напряжение Олег. – В Африке большие злые крокодилы. В остальном не опасно.
– Я же на полном серьезе. – Лиза вдруг развернулась к Олегу и посмотрела ему в глаза.
– Я тоже, я ненадолго, – отвел взгляд Олег. – Да и еще нескоро, когда пятый курс закончу.
– Мне кажется, я сейчас кого-то убью!.. – Лиза, поспешно сев на ближайшую скамейку, усадила Олега рядом и потребовала подробных объяснений.
10 сентября 1979 года
– Олег, иди скорее, про твоих рассказывают! – прокричала из кухни в комнату Лиза и сделала погромче звук стоявшего на холодильнике телевизора.
Олег, студент 5-го курса переводческого факультета московского иняза, отбросил в сторону конспект и поспешил к вещавшему официальным голосом телеящику. Голос бессменного в таких нередких в последнее время траурно-торжественных случаях диктора Кириллова лился из динамика портативного «Шилялиса», с почти натуральным прискорбием сообщая о преждевременной кончине в московской Центральной клинической больнице большого друга советского народа и лично товарища Леонида Ильича Брежнева, первого президента независимой Анголы товарища Агостиньо Нето. На крошечном экране мелькали плакаты с изображением Нето и лица рыдающих людей, собравшихся вокруг громкоговорителя в ангольской столице. Братский народ решил увековечить тело своего первого президента, верного марксиста-ленинца, как прежде это было сделано с телом вождя мирового пролетариата. Для этого, продолжал диктор, в ближайшее время в столицу СССР прибудет делегация ангольских официальных лиц и специалистов. Они намерены провести ряд встреч с советскими учеными-биохимиками, которые с готовностью обещали передать им свой бесценный многолетний опыт и предоставить все необходимое для бальзамирования тела первого президента братской Народной рес-публики Ангола.
– Вот тебе и ну! – воскликнул Олег: – Приехал Нето, а уедет брутто!
– Ну ты полегче. Взвешивай слова! – заблестевшими глазами посмотрела на Олега Лиза. От нахлынувшего женского сочувствия глаза ее стали еще ярче.
– Да не переживай ты.
– Не переживу, – улыбнулась Лиза.
– Знаешь, что мне в тебе нравится? – Олег подошел к Лизе и обнял, замкнув ладони на ее талии.
– Что? – Лиза с готовностью потянулась к нему, заглянув в самое донышко мужских глаз.
– Чувство юмора не покидает тебя даже в самые трагические моменты истории. Его же сюда лечить привезли, операцию делать. Я слышал, онкология. Жаль дядьку! У нас с ними как раз отношения вовсю развиваются, думал, как окончу институт, сразу туда рвану, на годик для начала. Помнишь, я тебе говорил как-то? А теперь кто там дальше вместо него будет? – разомкнул объятия Олег.
– Эй, эй, куда это ты рванешь, хотела бы я знать? А я?! – Лиза попыталась удержать его.
– А женатым туда и на два года можно. Вот только обустроюсь – и сразу вызову тебя.
– Хочешь сказать, я могу это расценивать как предложение руки и сердца? – рассмеялась Лиза.
– Расценивай как хочешь, только все равно придется доучиться, иначе моя маман ни за что своего согласия не даст.
– А разрешения обязательно спрашивать? – Олег услышал в ее голосе ревнивые нотки и поспешил успокоить:
– Не ревнуй. Мама – она и в Африке мама.
– А мы с тобой поженимся – и на необитаемый остров! – не сдавалась невеста.
– Ага, с милым и в шалаше рай? Это, конечно, здорово, – Олег бросил в зеленый дипломат, подарок родителей из Болгарии, конспект и учебник португальского. – Надо заехать в институт, – объяснил он. – Обещал показать черновик диплома нашей завкафедрой: защита не за горами, а она его еще ни разу не видела, грозится не допустить к зимней сессии. Да и отец будет не в восторге, – Олег будто вспомнил самое важное.
