– Теперь, судя по всему, нужно попросить разрешение на взлет.
– Йес! – радостно воскликнул Сергей, решив, что есть повод снова выпить. Он налил себе еще и так же профессионально выпил, предварив действие пожеланием: «Чтоб число взлетов равнялось посадкам!» – Когда самолет взлетел, ты говоришь диспетчеру: Aeroflot One, Two, One, Zero, One airborne – «я в воздухе», мол. И на это он тоже тебе говорит «Роджер» и обычно предлагает набрать высоту, типа, тысяча восемьсот футов (дели грубо на три, получишь метры), а потом – turn left, повернуть влево, ну, или вправо, в зависимости от обстановки в воздухе. В следующий раз ты диспетчеру докладываешь уже, когда выйдешь на свой эшелон, то есть займешь воздушный коридор, которым ты будешь лететь до пункта назначения, точнее, до момента, когда вы с командиром и экипажем начнете снижаться. – Сергей зевнул и сел на свою неубранную кровать. – Устал я что-то с тобой, – пробормотал он, привалившись к стене. – Как будто сам лечу, честное слово! Слушай, иди-ка ты к Бобу и скажи ему, что Шелесту на завершение занятий с новобранцем (с тобой то есть) нужно еще минимум пару часов. Отчего, мол, просит освободить его от вечерней работы по переводу. Скажи, типа, материал уж больно непростой, необходимо все усвоить как следует. Давай, старичок, давай! А мы с тобой потом посадку будем проходить. – Сергей снова зевнул. – Без нее, брат, в авиации, как говорят, и ни туды, и ни сюды!..
Олег отправился к старшему переводчику, а когда вернулся, Шелест уже снова сладко спал, уютно свернувшись калачиком под накомарником.
Отряд АН-12
Отряд представлял собой два зафрахтованных ангольским правительством самолета военно-транспортной авиации, раскрашенных, опять же, для отвода вражеских глаз под гражданский «Аэрофлот» с мирным советским флагом на стабилизаторе, со снятой на время командировки пушкой и упраздненной должностью сидевшего в хвостовом отсеке стрелка-радиста. «Наблюдатель», поскольку авиационный крупнокалиберный пулемет в хвосте был снят, большей частью лишь созерцал полет сзади, на взлете и посадке, а остальное время читал книжку; уже на земле он помогал фиксировать или расшвартовывать груз. Гораздо лучше обстановку в воздухе «видел», а точнее, слышал, бортпереводчик, который, помимо этого, на подлете к южному аэродрому связывался не только с гражданским авиадиспетчером, но и с охранявшими аэродром воен-ными кубинцами, получая от них значительно более полную информацию об обстановке вокруг аэродрома.
Полеты двух бортов АН-12 проходили ежедневно, как правило, в два конца, с парой дней в неделю на техобслуживание и предполетную подготовку. Первый рейс был до обеда, куда-нибудь на юг, на крайнюю, ближайшую перед линией фронта точку, где мог сесть самолет этого класса, нуждавшийся в более длинной полосе, чем, например, АН-26, и второй, более короткий, на север, обычно в Кабинду, ангольский анклав, расположенный уже внутри территории соседнего Заира. Поскольку там УНИТА не действовала, эти полеты считались более безопасными, хотя все равно летчики садились на аэродром со стороны океана и некоторые, уже по решению командира, все равно совершали тот самый свой известный в Афгане и в Африке спиралевидный маневр: береженого Бог бережет.
Экипаж и обслуживающий персонал АН-12, к которым был прикомандирован Хайдаров, прибыли в Луанду из украинского Запорожья, «своим ходом», отчего каждый из членов экипажа, не беспокоясь ни о каком перевесе, загрузил на борт по сундуку продуктов, в основном круп, макарон и вермишели, а также всяческого разнообразия консервов. В задачу отряда входила перевозка самых разных грузов: от продуктов питания и обмундирования для ФАПЛА до пушек и 250- и 500-килограммовых авиационных бомб для нейтрализации укрепрайонов подразделений группировки УНИТА на юге страны.
Сергей Шелест, с которым Олег накануне все-таки продолжил занятия после того, как тот выспался, хорошенько вдолбил ему несколько прописных истин, касающихся действий бортпереводчика в воздухе. Одна из них, по мнению Сергея, самая главная, заключалась в том, что бортпереводчик должен всегда знать и понимать, что творится в воздухе, а для этого беспрестанно контролировать радиоэфир: кто летит на опасно близком от тебя встречном эшелоне, на какой стадии процесс снижения у борта, который сажают перед тобой, особенно в Луанде, где обстановка в воздухе пусть и мирная, но не менее опасная из-за количества самолетов, взлетающих и заходящих на посадку. На подлете к южным аэродромам, к Менонге или Лубанго, учил Сергей, помимо ангольского диспетчера нужно обязательно связаться с представителем кубинцев. Они, как правило, сидят в том же помещении, но знают часто гораздо больше, например: не поджидает ли тебя на посадке какой-нибудь унитовский отряд со «Стрелами», переносными ракетными установками с теплонаводящейся боеголовкой:
– Этот ПЗРК, переносной зенитно-ракетный комплекс, предназначен для поражения воздушных целей на средних и малых высотах, особенно – внимание! – низколетящих, – почти процитировал Шелест соответствующую инструкцию. – Ты думаешь, как мы тут снижаемся, заходим на посадку на южных аэродромах?
– А как еще можно снижаться? – недоуменно переспросил Олег. – Постепенно, уменьшая скорость. Ну, я не знаю, как еще?
– Ну, вот теперь знай: по спирали и максимально над чертой охраняемого города! – медленно, чтобы было понятнее, произнес Сергей. – Это, конечно же, не твоя забота, а командира и второго пилота, но просто будь в курсе. А делается это, как ты, наверное, уже понимаешь, для того, чтобы тебя не достали из этой самой «Стрелы». Ее можно запустить просто в направлении садящегося самолета, и она найдет свою цель, среагировав на тепловое излучение двигателя, – объяснял Сергей. – Довольно неприятная штуковина, и самое обидное, что унитовцы их получают практически напрямую со складов ФАПЛА, которым мы, СССР, их и поставляем. Днем их привезут, а на следующий день кто-нибудь из фапловцев или тех, кто себя за таковых выдает, их уже «запарил» за кругленькую сумму своим землякам унитовцам! – Сергей потянулся за пачкой «Мультифильтра» и закурил.
– И это не опасно так летать, не по правилам? – все еще недоумевая, спросил Олег.
– Не опаснее, чем «пасть стрелой пронзенным», старик! Это наши летчики еще в Эфиопии придумали, честь им и хвала. Правда, к сожалению, сначала без потерь не обошлось.
Еще «Стрелу» можно обмануть тепловыми ловушками, чем-то вроде шашек, которыми иногда при взлете или посадке пуляют в разные стороны из специальной установки, – продолжал Шелест, видя явный интерес в Олеговых глазах. – Зенитная ракета реагирует на цель, более горячую, чем выхлоп двигателей, и перенацеливается на нее. А истребители, благо у них скорость совсем другая, чем у АН-12, бывает, увидев на земле вспышку от запуска, как закрутят резкий вираж в сторону, чуть ли не до потери летчиком сознания, так она, дура, не успевает среагировать и летит мимо, «в молоко».
Базировались летчики в трехэтажном двухподъездном панельном доме на окраине столицы, в паре километров от Международного аэропорта имени 4 февраля, на котором еще совсем недавно приземлился регулярный рейс «Москва – Луанда», доставивший сюда Олега. На крыше дома была огромная, по всему периметру площадка, где умельцы, еще прошлые экипажи или техники, приспособились разводить кур, регулярно несших яйца; запорожцы эту традицию лишь продолжили. После того, как аэродромное начальство выделило им среднего размера черно-белый телевизор, его установили прямо на крыше, и тогда вечерами там часто смотрели, мало что понимая, местное телевидение.
