Многоэтажное здание с латинскими буквами «Cuca» на крыше, которое так стали называть благодаря неоновой рекламе одноименного сорта пива, было самым высоким и долгое время самым престижным зданием в Луанде. До Независимости там располагались элитные квартиры, где жили, в основном, белые португальцы, представители колониальной администрации, инженеры, управляющие компании «Диаманг» и прочая местная «знать». После ноября семьдесят пятого года, под угрозой «раскулачивания» со стороны новой власти, грабежей и даже физического уничтожения, португальцы стали массово покидать Анголу. «Кука», частично преобразованная в отель, стала для столицы страны одним из символов былого величия, заброшенности и разрухи. Хотя отремонтированные гостиничные номера все еще сохраняли приемлемый вешний вид и более-менее приличные условия, в частности, горячую воду, которая даже в Луанде была редкостью, и, самое главное, вполне себе достойный бар с широким набором напитков и коктейлей. Именно туда друзья сразу и направились, даже не зайдя в Гришин номер.
– А с «Якуталмазом» у тебя серьезно, я правильно понимаю? – поинтересовался Олег.
– Да, брат, пока дело, похоже, перспективное. Ангольцы позвали их, чтобы те подменили юаровскую «Де Бирс», когда после Независимости все их спецы уехали. Но что-то мне подсказывает, что южноафриканцы еще вернутся. Они же и после семьдесят пятого года здесь долгое время «и в ус не дули»: продолжали свою дóбычу, как говорят мои инженеры, невзирая на новую власть. Ангольцы туда даже не совались, получали себе нехилую мзду, а дальше – извините, камарады, не ваше дело.
– И что тебя смущает? – спросил Олег, потягивая через трубочку заказанный коктейль, чем-то напоминавший терпкий и ароматный «Привет», который они вдвоем еще в Москве, до его отъезда, пили в «Ангаре» на Калининском.
– Да, вот мои мужики говорят, что технологии у «якутов» совсем другие. Ты, может, слышал про кимберлитовую трубку? Это когда алмазы добывают на большой глубине, роют шахты и так далее. А здесь они же практически на поверхности.
– Иди ты?! – удивленно переспросил Олег, почувствовав, что «Привет», или как его там, дает о себе знать.
– Вся огромная территория «Диаманга» окружена колючей проволокой, с охранниками и вышками, откуда стреляют без предупреждения. А по внешнему ее кругу работают черные (в обоих смыслах) добытчики алмазов, которые в ручьях и речках намывают себе эти самые камушки. И они потом всплывают на рынках в каком-нибудь Заире, Конго, а то и в Европе.
Савимби не зря в последнее время все больше «трется» не у себя в ставке, в Жамбе, а на юго-востоке, поближе к провинциям Лунда, где местные племена работают на его собственных, оттяпанных им у «Де Бирс» и у правительства приисках. На выручку от алмазов он, естественно, покупает оружие. Так что войне этой конец нескоро, не надейся.
Давай лучше еще по одной. И береги себя! – Григорий заказал у бармена очередной напиток. – Я теперь сюда буду периодически наведываться, и первое время, пока все не устаканится, довольно регулярно. В Москву возвращаюсь через неделю, приготовь, что есть передать для Лизы. А за пару дней до отъезда я тут буду в порту принимать кое-какое оборудование. Тогда, надеюсь, и повидаемся…
Как и обещал, Григорий прилетел назад из Дунду, ближайшего к территории «Диаманга» аэродрома через пять дней. Он разыскал Олега в военной миссии, где тот как раз заканчивал дежурство, и попросил, как освободится, приезжать в порт к стоянке советского вертолетоносца «Москва». Противолодочный крейсер как раз на днях зашел в Луанду, и в ближайшее воскресенье у сотрудников миссии было намечено дружеское посещение судна и знакомство с командой. Олег лишь попросил Григория уточнить, зачем такая спешка, если они и так там будут, но тот только загадочно попросил не задавать лишних вопросов.
Оказалось, что в порту Гриша зря время не терял. Приняв груз из Союза для «Якуталмаза», он познакомился со старшим помощником капитана крейсера «Москва», от которого узнал, что с корабля можно позвонить в Москву. Гриша уже сделал пробный звонок своей бывшей пассии. Девушка была крайне удивлена. Разговор получился коротким и скомканным, во многом из-за особенностей связи. Он мог вестись только в одностороннем порядке: если говорит один из абонентов, то слов второго не слышно. Когда один завершает фразу, необходимо еще какое-то время, чтобы сигнал дошел до адресата. Когда тот отвечает, тоже надо ждать окончания фразы и прохождения звукового сигнала. Связь, конечно, необычная и неудобная, но все же.
Пройдя со старпомом в радиорубку и подождав, когда тот настроит связь, Олег тут же набрал Лизу, но ответом были только длинные гудки московского номера:
– Наверное, нет дома! – с досадой молвил Олег.
– Ну ничего, – успокоил его помощник капитана. – Позвонишь в воскресенье, когда приедете на судно. Найди только меня заранее. И вообще, если надо – обращайся. Мы здесь еще с месяц кантоваться будем. Бутылец только какой-нибудь прихвати с собой.
Расставшись со старпомом, они направились к Гришиной машине:
– Я сегодня с самого утра мотаюсь по городу: в первой половине дня ездил с инженером моей группы в госпиталь. У того поднялась высокая температура, боялись, что малярия. Но все обошлось, просто сильно простыл ночью под кондеем. Садись с нами в машину, я сейчас его отвезу в отель, уложу лечиться, а потом расскажу одну историю. – Григорий усадил друга на заднее сиденье, предварительно познакомив со старшим коллегой.
Высадив того через некоторое время у «Куки» и передав ему упаковку лекарств, Григорий рассказал Олегу, что в госпитале натолкнулся на молодую негритянку, все лицо, шея и руки которой были густо покрыты сыпью. Женщина искала дерматолога, возможно, венеролога, и Гриша проводил ее до нужного кабинета. Пока они шли, негритянка пожаловалась, что вот таким образом ее «наградил» один советский, сотрудник военной миссии, приведя к себе домой и предложив заняться с ним любовью. Гриша успокоил ее как мог и отвел в пустующий бокс, чтобы та подробно рассказала, что произошло.
– И я тут понял, ты представляешь, что она рассказывает про твоего начфина, ну, с которым, как ты мне говорил, ты не на шутку повздорил, и который обещал тебя наказать за строптивость. Девчонка, конечно, сама хороша, в постель ее никто ведь силком не тащил. Но настроена она очень решительно, говорит, дойдет до самого высокого начальства.
– А ты о ней кому-нибудь говорил? – поинтересовался Олег.
– Нет, только тебе.
– Тогда слушай. Поговори с ней еще раз, сними показания со свидетелем, может, кем-то из родственников, пусть напишет подробное заявление. Дальше успокой ее и дай денег, скажи, мол, «камарада совьетико» сейчас в отъезде, а пока все запротоколировано, как вернется, ты, мол, ее сам найдешь. И чтобы до поры до времени молчала. Деньги я тебе верну, – хитро улыбнулся Олег.
Ангола: день за днем
В небольшой комнате, где с переездом в отряд поселили Олега, играло столичное радио, вещавшее в неизвестном для советских людей диапазоне ФM. На производимых в Союзе приемниках, даже на знаменитых и желанных для многих аппаратах марки «ВЕФ» Рижского радиотехнического завода, этой шкалы не было и в обозримом будущем не предвиделось. Да и Запад перешел на этот диапазон, обеспечивающий суперкачественное стереовещание, прежде всего музыкальное, относительно недавно, все еще сохраняя при этом передачи на средних волнах. В Луанде, в отличие от провинции, было целых три таких стереоканала, из которых Олег ежедневно слушал третий, «Программа Сэ», щедро транслировавший современный западный поп, рок, а также классическую музыку. Довольно часто музыкальный ведущий особо не «заморачивался» авторскими правами и прочими условностями и ставил в эфир неизвестно какими правдами и неправдами добытый свеженький, недавно выпущенный в Европе диск. Считалось, что права компаний грамзаписи и исполнителей не будут нарушены, если из 40-45-минутной пластинки прозвучит полчаса. Целых полчаса! На фоне того, что в Москве последние хиты Олег мог услышать только по какому-нибудь «Голосу Америки» или «Би-би-си», на жутких по звуку коротких волнах, продираясь сквозь помехи и родные советские «глушилки», такая возможность была для него как для увлеченного меломана настоящим подарком. Подаренный и привезенный из Союза портативный «Грюндиг» превосходно работал в ФМ-диапазоне. По первому каналу, «Программа А», где передавались новости, самые разные беседы и интерактивные ток-шоу, звучала информационно-развлекательная передача «День за днем в городе».
