– Не они? – Тон Степанова выдавал досаду и разочарование. – Смотрите внимательней.
– Да что ж мы, дочь свою не сможем узнать? – неожиданно вскипел Игорь.
Очевидно, он так же, как и Елена, был шокирован несбывшимися ожиданиями.
– Хорошо, положим, это не Светлана. Но другая девушка – она точно не Аникина? Смотрите, лицо один в один. Она могла оставить Свету где-то в надежном месте и попытаться уехать. Вторая девица, возможно, ее компаньонка.
Елена грустно и безнадежно покачала головой, но все-таки взглянула еще раз на фотографию. Ей показалось, что за умело наложенной косметикой скрываются Натальины черты. Она неуверенно проговорила:
– Ну, я не знаю. И похожа вроде, и не похожа. Если бы взглянуть живьем…
– Нет проблем, – оживился Степанов. – Сейчас их приведут сюда, каждую по очереди, разумеется. Устроим очную ставку.
Елена и Игорь снова уселись на стулья. Степанов позвонил, и дежурный привел младшую из девушек. Физиономию ее уже отмыли от толстого слоя штукатурки, и она выглядела совсем непохожей на Светку. Носик ее покраснел, видимо, от слез, глаза припухли, выражение лица было шкодливым и одновременно испуганным.
– Ну что, говорить будем? – спросил ее Степанов. Девчонка шмыгнула носом и скрючилась на стуле, куда ее посадил конвойный. – Откуда у тебя фальшивый паспорт?
– Он не фальшивый, – протянула девочка. Голос у нее был неприятный, хриплый и прокуренный. Елена заметила на худеньких запястьях татуировки.
– Только не надо врать. Паспорт чужой, он был украден полтора месяца назад, у нас есть заявление от потерпевшей. Равно как и от ее подруги, с которой она вместе ехала в поезде Воронеж – Москва, Алены Сергиенко. Так что отпираться бессмысленно. Как твое настоящее имя?
– Я не знаю, о чем вы, – затянула девица привычно юродивым, плаксивым тоном. – Я Марина. Учусь в кулинарном колледже. В Москву с подругой приехала, с Аленкой.
– Вот, о подруге своей нам и расскажи, да поподробней. Она ведь не один паспорт имеет, так? Еще она зовется Наталья Аникина. Похитила девочку-старшеклассницу. Ты видела ее? Она похожа на тебя. Видела, говори?! – Голос Степанова становился все более грозным.
Девчонка совсем сжалась в комок и смотрела на него с ужасом. Она напомнила Елене маленькую, испуганную мышку, попавшую в лапы свирепого кота.
– Не знаю никакую Наталью. Это Аленка, мы с ней давно дружим, с самого детства, наши мамки вместе работали.
– Ой, врешь ты, Марина. Вернее, не Марина. Кто ты там на самом деле? – Степанов встал из-за стола и навис над девочкой как угрюмая скала. – Думаешь, мы это не вычислим? Да нам пару раз плюнуть, чтобы установить твою личность. В твоем возрасте уже в колонию запросто можно. Смекаешь?
Мышка испуганно кивнула.
– Ну, так-то лучше, – смягчился Степанов. – Давай, расскажи нам о своей подруге. Это ведь она украла девушку? Свету! Смотри, вот ее мать сидит, а рядом отец. Смотри, на кого они похожи. – Он слегка развернул девчонку за плечи, заставив посмотреть на Игоря с Еленой. Глаза у той забегали. – Говори, что вы задумали! – гаркнул на нее полковник.
Мышка вздрогнула и заморгала короткими белесыми ресницами.
– Ничего мы не задумали, – пропищала она. – Это все Катька! Она меня заставила! Я ей говорила, что плохо будет…
Елена вскочила и бросилась к девчонке. Схватила ее за худенькие запястья.
– Где Света? Где моя дочь?? Отвечай немедленно, слышишь? Отвечай!!!!
– Спокойно, Елена Витальевна. – Железные пальцы Степанова вцепились ей в локоть. – Спокойно. Вернитесь на место, иначе я распоряжусь, чтобы вас вывели отсюда.
Елена кинула на него безумный взгляд.
– Но ведь она призналась!!! Она призналась, что похитила Свету! Где они ее спрятали? Она жива?? Пусть скажет, а то я… я разорву ее на куски!
С другой стороны подоспел Игорь. Вдвоем с полковником они оторвали Елену от девочки и отвели обратно на стул. Она тяжело дышала и скрипела зубами.
– Тварь! Гадина!
Мышка смотрела в пол, плечики ее вздрагивали.
– А ну-ка, соберись. Сейчас не время реветь. – Степанов поднял ее узкое личико за подбородок. – Итак, твою подельницу зовут Катериной. Верно?
– Да, – шепнула Мышка и кивнула.
– Откуда она родом?
– Из Воронежа.
– Врешь? Смотри, это легко проверить.
– Не вру. Я тоже оттуда. Катька… она… как это сказать… она работает с клиентами.
– Понятное дело. Проститутка. – Полковник сел в кресло и забарабанил пальцами по столу. – Ну а ты? Тоже работаешь с клиентами? – Тон его стал привычно язвительным и насмешливым.
– Я только недавно стала. До этого в колледже училась. На кондитера.
– А звать-то тебя как?
– Инга. Инга Королева.
– Что ж тебе не работалось кондитером, Инга? – Степанов впервые взглянул на нее без злости. Потом махнул рукой. – Ну ладно. Рассказывай, зачем вам нужна была Светлана? Как вы на нее вышли?
– Катька сказала, что откроет свое дело. В Воронеже. Что ей для этого нужны девчонки.
– И вы поехали за этим в Москву? Да еще по поддельным паспортам? Мы что тебе тут, дурачки? – снова рассердился Степанов.
– Не за этим. – Мышка опять всхлипнула. – Мы просто поехали. Я никогда в Москве не была. Катька обещала мне показать. Площадь Красную, ну там все такое. Мы и поехали. А паспорта… паспорта Катька в поезде стырила у соседок по купе. Сказала, пригодятся на всякий случай.
– Ничего себе, на всякий случай! Да по твоей Катьке зона плачет. Сколько ей лет на самом деле?
– Не знаю, – по лицу Мышки поползли слезы. – Мы недавно познакомились. Я работу искала, никто брать не хотел. Позвонила по одному объявлению, а там она. Ну, встретились, Катька на меня глянула и предложила много денег заработать за раз.
– А ты что ж, не понимала, какую работу она тебе предлагает?
Мышка понурила голову.
– Понимала. Но деньги нужны были. Мы с мамкой одни живем. Она кредитов набрала, а ее с работы уволили. Теперь нам коллекторы звонят каждый день. Угрожают.
Елена почувствовала, что больше не в силах слушать весь этот бред. Эти наглые потаскухи украли у нее дочь, ее счастье, ее смысл жизни! Придумали коварный план, строили козни. А теперь сидят тут, сопли жуют.
– Пусть скажет, куда они дели Свету! – обратилась она к Степанову. Голос ее сорвался на хриплый шепот. – Где моя девочка? Она жива?!
Мышка посмотрела на нее с ужасом.
– Конечно, жива. Что ей сделается, вашей дочке? Мы разве насильно? Она сама хотела…
– Сама хотела попасть в бордель? – Выдержка изменила даже Степанову. Он снова привстал с кресла.
