– Ну да. Катька с ней где-то познакомилась и привела к нам в квартиру, которую мы сняли в Москве. Сказала, мол, это Света, ее родители задолбали. Она с нами поедет в Воронеж. Будет работать.
Елена захлебнулась воздухом. Рядом тихо охнул Игорь. Степанов, ошеломленный, глядел на них обоих, глаза его недобро прищурились.
– Задолбали родители, говоришь?
Мышка с готовностью закивала.
– Так, положим, я тебе поверил. Но почему вы не поехали в Воронеж? Почему полетели в Адлер?
– Так Катька вместе с паспортами и бумажник сперла. Там денег было до кучи. Она и говорит: «Давай напоследок рванем на море, в Сочи?» Я и согласилась. Когда еще на море съезжу?
– Понятно. Ну а Света? Она почему с вами не поехала? Гулять так гулять, что называется.
– Не захотела она. Говорит, холодно уже на море, смысла нет ехать. Ну мы и оставили ее на съемной квартире, благо Катька надолго вперед оплатила. Думали, съездим дней на пять и вернемся. А она пока от родителей попрячется.
Елене казалось, что она спит и видит сон. Бредовый сон, в котором каждый миг – это фарс. Ну разве не грубый, откровенно дешевый фарс: две воронежские путаны, поехавшие потусоваться в столицу, по дороге стырившие сумочки с документами. Подружившиеся с ее Светкой, домашней, скромной и наивной Светкой, которая даже слово «бордель» не вполне знает. Оставившие ее на какой-то квартире прятаться от родителей, а сами купившие билеты по чужим паспортам. Кому это в голову придет?
– Как давно вы приехали в Москву? – спросил Степанов у Мышки.
– В начале сентября.
Елена вздрогнула и опустила голову.
– Ты знала, что твоя Катька до этого уже крала чужие сумки? Что прошлой весной она приезжала в столицу и ограбила девушку по имени Наталья Аникина? Зачем ей столько паспортов? Она их что, коллекционирует?
Мышка отчаянно замотала головой. Слезы по ее щекам потекли градом.
– Я не знала! Честное слово, я ничего не знала! Откуда мне? Катька, она у нас в городе крутая. И в Москве много раз была. Да только мне какое дело, у кого она что воровала.
– Ладно, успокойся. – Степанов сунул ей бумажный платочек. – На, вытри физиономию. Мать-то в курсе, где ты и чем занимаешься?
– Нет, не в курсе. – Девчонка вытерла слезы и сопли. – Она думает, я в кафе работаю, официанткой. В отпуск поехала.
– Тебе сколько? Шестнадцать, семнадцать?
– Восемнадцать. Летом исполнилось.
– Ну что ж, Инга, составим на тебя протокол. И на твою Катьку. Пойдешь как соучастница. Будешь отвечать по всей строгости закона.
– Не-ет! – Мышка заревела пуще прежнего.
– Говори адрес, где прячется Светлана.
– Улица Молостовы-ых, дом 5, квартира 37. Пожалуйста, отпустите меня-я! Я к маме хочу-у.
– Ишь ты, к маме она хочет. – Степанов брезгливо взял у нее салфетку и выбросил в ведро. – Уведите!
Вошел дежурный, взял девчонку за локоть и потащил в коридор. Та отчаянно упиралась и рыдала. Степанов дождался, пока за дверью стихнут ее вопли, и посмотрел на Елену и Игоря исподлобья.
– Что скажете?
– Этого не может быть! – запальчиво крикнула Елена. – Света не могла так поступить с нами. Она не такая!
– Откуда вы знаете, какая она? – произнес Степанов усталым голосом. Лоб его прорезала вертикальная морщина.
– Вы хотите сказать, что я не знаю свою дочь? – Елена задохнулась от возмущения.
– Именно это я и хочу сказать, – твердо проговорил Степанов. – Ваша Света сидит на улице Молостовых, терпеливо дожидаясь, когда рецидивистка Катька и дурында Инга вернутся за ней из славного города Сочи и увезут на заработки в Воронеж. А мы тут сбились с ног, разыскивая ее по городам и весям. Чуть ли не Интерпол задействовали. Вот так теперь вербуют в проститутки – с сайта репетиторов. Недурно.
– Вы… вы будете допрашивать Наталью… то есть эту… Катьку? – Елене было так горько и стыдно, что хотелось провалиться под землю. В то же время она чувствовала невероятную радость оттого, что Светка цела и невредима.
– Буду. Но попозже. Сейчас надо срочно ехать за вашей дочерью, пока она не сбежала еще куда-нибудь. – Степанов зло свернул глазами. – Собирайтесь, поедем вместе.
Игорь помог Елене подняться и вывел ее в коридор. Вид у него был обескураженный, но довольный.
– Видишь, Лялечка, все обошлось. Светочка жива-здорова. Спасибо полковнику.
– Как она могла так поступить с нами? – прошипела Елена ему в ухо. – Эта Катька… она явно владеет гипнозом. Иначе как ей удалось увести ее из-под нашего носа?
– Гипнозом… пожалуй… – пробормотал Игорь, и уши его побагровели.
Из кабинета вышел Степанов.
– Ну что, готовы? Я лично поеду, мне прямо не терпится взглянуть на вашу беглянку.
Елена и Игорь переглянулись и кивнули. Степанов бодро зашагал по коридору к выходу. Они поспешили следом. У ограды уже ждала полицейская машина.
– Садитесь, – пригласил Степанов и залез на переднее сиденье рядом с шофером.
– Спасибо, мы на своей, – проговорил Игорь.
– Садитесь, так будет быстрей, – настойчиво повторил Степанов.
Игорь поспешно усадил Елену назад, сам устроился рядом. Третьим к ним подсел еще один оперативник. Автомобиль газанул и сорвался с места.
Елена сидела, прикрыв глаза, и думала, что она будет делать, когда привезет Свету домой. Хорошо бы залечь в горячую ванну с пеной и лежать там не меньше часа. Потом выпить снотворное и уснуть до самого утра. И только затем говорить со Светкой. Спросить, что побудило ее совершить такой ужасный поступок. Кричать, плакать, заламывать руки. Но все это потом, а сначала ванна…
– Приехали, – сказал шофер.
Автомобиль остановился около одного из подъездов девятиэтажки.
– Выходим, – скомандовал Степанов.
Елена в который раз ощутила, что задыхается от волнения. Вцепившись в локоть Игоря, она поспешила за полковником к подъезду. Тот набрал код на домофоне. Раздались гудки. Затем испуганный девичий голосок произнес:
– Кто там?
Сердце у Елены болезненно сжалось. Голос не был похож на Светкин. Она уцепилась за спасительную мысль о том, что домофон искажает звук.
– Откройте, полиция, – сказал Степанов.
В трубке тихо охнули, завозились. Затем раздался писк открываемой двери. Они ехали в лифте, Елена судорожно сжимала руку Игоря. Лицо того окаменело, видно, он тоже почувствовал что-то неладное.
Квартира оказалась на шестом этаже. Оперативник нажал на звонок. Дверь тут же распахнулась. Елена вскрикнула и стала оседать на пол. На пороге стояла худенькая девушка с подколотыми в хвост волосами и ярко накрашенными губами. Вид у нее был испуганный и затравленный.
