Она не вполне понимала, что будет делать и чем жить. Думала понемногу оглядеться, развеяться, а там видно будет. Сняла комнату в общежитии за копейки, устроилась курьером в фирму, торгующую медицинским оборудованием. Работа ей нравилась – целый день на воздухе, ходишь, смотришь, набираешься впечатлений. И деньги каждую неделю, не надо долго ждать получки. Она исправно звонила Шуре, та рапортовала, что у них все в порядке.
Ульяна наслаждалась свободой, столичной жизнью, прикупила себе шмоток, пару раз сходила в театр. Жизнь постепенно налаживалась, но почему-то она по-прежнему не чувствовала себя счастливой. Что-то мешало ей, скребло внутри, точно острые кошачьи когти, не давая привольно дышать. И постепенно Ульяна стала понимать, в чем причина ее тоски и хандры.
Неведомая Елена, злой гений, разрушивший их семью, – она была где-то рядом. Жила в Москве, в ус себе не дула, никак не поплатившись за свой подлый поступок. И если раньше идея разыскать и покарать обидчицу была лишь бесплодной мечтой несчастной, обиженной и одинокой девчонки, то сейчас Ульяна почувствовала в себе силы для ее осуществления.
В Курчатове, в квартире матери, остался фотоальбом. Ульяна съездила туда, попросила жильцов отдать его ей. Долго сидела в сквере напротив дома, листая пожелтевшие, пыльные страницы. Вот сама Женька, юная и красивая, как модель. Вот отец – тоже красивый, серьезный и немного грустный. Внешне Ульяна на него очень походила. Вот еще какие-то дальние родственники, знакомые.
Ульяна терпеливо искала то, что ей было нужно. И нашла! Со снимка на нее смотрела девушка приблизительно ее возраста, миловидная, с чуть тяжеловатым подбородком и пристальным, тяжелым взглядом. Под фотографией была подпись: «Лена Кудрявцева». Ульяна решительно выдрала фото из альбома и спрятала в сумку.
Она вернулась в Москву и принялась за поиски. Первым делом прошерстила все социальные сети. Ей повезло. Очень скоро она обнаружила в Фейсбуке страничку некой Елены Громовой, в девичестве Кудрявцевой. Среди указанных мест работы числился сад в городе Курчатове. Время, когда она там работала, примерно совпадало с годом рождения Ульяны. Она дотошно сличила фотографии. Сходство было однозначным. Конечно, Елена постарела, расплылась, однако черты лица были узнаваемы. А главное, взгляд! Он по-прежнему оставался все таким же жестким и тяжелым, без тени сомнения. По мнению Ульяны, человек с таким взглядом мог спокойно распорядиться чужой жизнью без угрызения совести. Она поняла, что пришло время действовать.
Ульяна внимательно наблюдала за жизнью Елены: где та работает, где живет, все ее привычки и пристрастия. Тайком следила за тем, как она с семьей выходит на прогулку. Изучила в соцсетях профили ее мужа и дочки. Вскоре она знала о Елене все, включая даже номер мобильного и рецепт ее любимого блюда.
В результате этих наблюдений Ульяна пришла к выводу, что Елена повернута на материнстве. Ребенок у нее довольно поздний, единственный, она в нем души не чает, и это основное в ее жизни. Стало быть, отнимать у обидчицы нужно именно это – дочь.
Ульяна снова и снова смотрела на Светкину фотографию ВКонтакте. Девчонка вроде миленькая, но видно, что глупенькая и наивная. Такая, какой была в ее годы Женька Золотова. Ничего не стоит стать для нее такой же авторитетной старшей подругой, какой была для Женьки Елена. И разница в возрасте у них с Ульяной почти такая же.
Оставалось придумать, как подружиться со Светой. О том, чтобы просто подойти на улице и познакомиться, не было и речи – мать строго фильтровала общение дочери и никогда бы не позволила неизвестной девице, да еще и значительно старше, появиться у них в доме. Нужен был какой-то особый подход, иной, достойный статус. И Ульяна, после мучительных размышлений, его придумала.
Выбрав день в самом конце лета, когда Елены не было в саду, она явилась туда якобы в поисках работы. Ульяна надеялась найти кого-то, кому бы Елена полностью доверяла. Таким человеком оказалась молоденькая секретарша Маша. Общительная болтушка, она сразу же легко поддержала разговор, с сочувствием выслушала Ульянины сетования по поводу нехватки денег и со вздохом объявила, что свободных вакансий нет. Ульяна и без нее это знала. Работать в саду она не собиралась, просто прощупывала почву. Ей нужно было заручиться Машиной поддержкой, и она, продолжая болтать с девушкой, как бы невзначай поведала о том, что занимается репетиторством по химии. Расчет ее был прост: длительные наблюдения за семейством Громовых убедили Ульяну в том, что Елениной дочери в скором времени потребуется помощь именно по этому предмету. Света собиралась поступать в медицинский, а с химией у нее были явные проблемы. Ульяна не раз и не два подслушивала телефонные разговоры Елены, которые та, не стесняясь, в полный голос вела с подругами и мужем, а также с самой Светкой по дороге к машине или к дому. В них она неизменно сетовала на дочкину учительницу и на Светкину тупость, обещая обязательно что-нибудь предпринять.
– Запиши мой номер, на всякий случай, – попросила Ульяна Машу. – Вдруг потребуется кому-то. Я дорого не возьму.
Маша согласно кивнула и забила телефон в справочник.
Осторожная Ульяна решила не светиться под своим именем. К тому же у нее не было ни диплома, ни студенческого билета. На память ей пришли лихие подростковые годы – когда ее много раз ловила полиция, обещая скорую колонию. Тогда они с Рыжим и другими пацанами без труда тырили у прохожих кошельки и сумки.
За пару месяцев до того, как отправиться в сад, Ульяна выследила у общаги химического факультета девчонку, внешне отдаленно похожую на нее саму, и свистнула у нее сумочку. В ней оказался полный комплект документов, паспорт и студенческий, а в придачу к ним еще и обменная карта беременной. Ульяну это слегка озадачило, ей было жалко беременную девушку, но что поделать…
Она представилась Маше Натальей Аникиной, а документы приберегла для того, чтобы предъявить их бдительной Елене. Взяла Машин номер, рассчитывая периодически напоминать о себе эсэмэсками, чтобы не пропустить тот момент, когда Елена созреет наконец искать репетитора. Однако напоминать не пришлось. У Маши была отличная память, кроме того, она обожала делать людям добро…
Примерно в это же время Ульяна познакомилась с Михаилом Барышниковым. Он с ходу влюбился в нее, и это было как нельзя более кстати. Ульяна переехала к нему в квартиру, все под тем же именем Натальи, пудрила мозги, что мечтает начать карьеру репетитора. Парень отнесся к этому с одобрением и даже пообещал добыть ей рекомендации. И добыл.
Пасьянс, который так тщательно раскладывала Ульяна, по воле рока сложился уже в начале сентября. Ульяне позвонила Маша и торжественно объявила, что заведующая ищет репетитора для дочери. Тем же вечером Ульяна созвонилась с Еленой и договорилась о начале занятий.
Светка оказалась еще симпатичней и милей, чем была на фотках. Она смотрела на Ульяну с восхищением – та постаралась, чтобы вид ее был безупречным. Елена же ей очень не понравилась. Надменная, властная, помыкающая мужем и дочерью, она вызвала у Ульяны отвращение. «Не стоит жалеть ее, – решила она, – пусть получит свое по полной». У нее уже был черновой план – похитить Свету, увезти ее во Льгов, к Арсении, и пусть эта высокомерная тварь ищет их и сходит с ума.
