Помимо прочего, с этого дня я разделил своих сотрудников на группы, в каждой назначив ответственного: и среди следователей, и среди практикантов из Военно-управляющей академии, и среди стажеров Королевского университета. Всем вменил в обязанность носить с собой переговорные амулеты, особенно в связи с тем, что далеко не все согласились ночевать в Управлении. А старшим велел дважды в день проверять остальных на случай, если кто-то из них забудет о своих обязанностях.
По этой же причине в кабинетах первого и второго этажа произошла небольшая перестановка, после чего в каждом рабочем помещении или постоянно находились темные маги, или же они должны были время от времени повторять процедуру, которую я пообещал Жольду.
Говорят, Тьма освежает память. Вот и пусть мои коллеги помогают остальным сохранить ее на нормальном уровне.
– Есть еще одна проблема, Рэйш, – улучшив момент, сообщила Хокк. – Магам Смерти нежелательно брать на темную сторону артефакты. В том числе и те, что должны нас обеспечивать защитой от магии разума. Если же их снимать, а потом снова надевать… сам понимаешь, проку с этого не будет.
– Ты права. Я об этом…
– Забыл? – тихо подсказала напарница.
Я быстро покосился по сторонам, поймал на себе несколько десятков крайне настороженных взоров и поправился:
– Не подумал. Хорошо, темным тогда амулетов не раздавай, на остальных больше останется. Но светлые пусть отслеживают нас повнимательнее, пока мы приглядываем за ними.
– Да. Надо держаться вместе, – озабоченно согласилась Хокк, и витающее в воздухе напряжение стало еще более явственным.
Тем временем вызовы на стойку регистрации все продолжали поступать. И из Управления городской стражи, и путем самообращения. Как правило, такие же нелепые и чаще всего связанные с тем, что растерянные люди попросту не знали, куда обратиться. А иногда и потому, что горожане самым невероятным образом умудрялись забыть, что у нас вообще-то есть городская стража. К нам приходили с просьбами найти потерявшихся собак, кошек, мышей и даже волнистых попугайчиков. Требовали отыскать без вести пропавших родственников. Умоляли дать какого-нибудь мага восстановить память пожилым родственникам, которые вдруг перестали узнавать собственных детей…
Таких мы аккуратно записывали и переправляли в соседнее здание. К ребятам Жольда. А своим я велел на мелочи не распыляться. Заодно перетасовал команды, которые обычно отправлялись по вызовам, и все до единой укомплектовал или штатным темным магом, или же толковым стажером.
Всего таких команд у нас получилось пять. Плюс я, способный дополнить и усилить любую. Итого шесть. Когда с учебы вернется Йен, надеюсь, что будет семь. Но из-за стремительно растущего потока обращений я всерьез предполагал, что этого может не хватить.
Поскольку схема работы тоже изменилась, то мне пришлось с нуля переписать правила поведения на местах преступлений. Дополнить должностные инструкции. И распределить обязанности по контролю магов друг за другом. Причем так, чтобы светлые и темные несли одинаковую ответственность и каждый из нас отслеживал поведение остальных.
Это была адская работа, поэтому домой я притащился лишь ближе к полуночи, когда закончил с бумагами и продублировал инструкции для завтрашнего отчета у Корна. Судя по всему, уже к следующему полудню они появятся во всех столичных УГС, так что я постарался учесть все возможные нюансы, дабы потом не попасть впросак.
Когда же я все-таки добрался до гостиной, мысленно порадовавшись, что догадался отправить Роберта спать раньше, то обнаружил, что дома меня поджидают поздние гости. Причем нежданные гости, при виде которых я, прямо скажем, не обрадовался.
– Вы что тут делаете? – осведомился я, когда с уютного дивана в гостиной со смущенными лицами поднялись Лиз, Тори и Триш.
– Простите за поздний визит, мастер Рэйш, – потупилась Хелена. – Я просто не знала куда пойти. Одной дома страшно, от Йена никаких вестей, а защитным амулетом не воспользуешься…
– С Йеном все в полном порядке – за пределы столицы зараза пока не вышла. К тому же далеко от поверхности он во Тьме не уйдет, пока симулирует свою бездарность, так что наши проблемы его точно не коснулись. И не коснутся, пока он не надумает вернуться.
– А мне все равно страшно, – поежилась девчонка. – Можно я сегодня у вас переночую?
Я от такого вопроса, честно говоря, опешил.
– Просто Хокк сказала, что у вас тут защита хорошая, – шмыгнул носом Тори. – Понимаю, что с нашей стороны это – жуткая наглость, но возьмите к себе хотя бы Лиз, а? Я-то уж как-нибудь обойдусь, а ей, кроме вас, никто не поможет.
Желая продемонстрировать степень своей озабоченности судьбой коллеги, Тори крепко сжал руку нашей магички. Лиз в ответ моментально стала пунцовой, однако ладонь не отняла. Напротив, прижалась к парню покрепче и уронила взгляд в пол, всем видом выражая раскаяние.
Так. Это что, у нас наметились неуставные отношения?
– Хозяин, прикажете снимать стазис со второго этажа полностью? – деловито поинтересовался вынырнувший из воздуха дворецкий.
Я с подозрением посмотрел на его подчеркнуто бесстрастную физиономию. Без особого энтузиазма оглядел собравшуюся в гостиной банду. Нашел взглядом Хокк. Мысленно пообещал всю душу из нее вытрясти при случае. Представил, в какой бедлам превратится моя тихая обитель, в которой помимо Лоры и Роберта теперь поселится толпа посторонних. Но вдруг увидел, с какой тревогой дернулась Лиз, пряча внезапно заблестевшие глаза, и… обреченно махнул рукой.
– Снимай.
– Уже сделано, мастер Рэйш, – торжественно кивнул Нортидж, спрятав в усы довольную усмешку. – Господа, леди… прошу за мной.
Голодный и злой, я поднялся в кабинет и буквально рухнул в свое любимое кресло.
– Сочувствую, – вздохнул материализовавшийся посреди кабинета Мэл, который в пределах особняка, как и слуги, имел возможность пребывать в обоих мирах без ограничений. Правда, с возвращением Хокк делать это стало затруднительно, брат почти постоянно пребывал под зеркальным доспехом, но здесь, в кабинете, защита была такой, что тут можно было хоть демона поселить. И ни один темный маг, даже оказавшись под самой дверью, не почует ничего подозрительного.
Мэл, подогнув под себя лапы, привычно улегся возле второго кресла, после чего забросил руки с секирами на подлокотники, а подбородок уложил на крепкую спинку. Глянув на меня сквозь полуприкрытые веки, он едва заметно улыбнулся, а затем закрыл глаза и задремал.
– Что? – проворчал я, прекрасно зная, что это всего лишь демонстрация. – Тоже считаешь, что я размяк?
– Напротив, – не открывая глаз, отозвался бывший Палач. – Ты все больше возвращаешься к нормальной жизни.
– Я не люблю людей.
– И тем не менее упорно возишься с Хокк, помогаешь старому другу, заботишься о коллегах и воспитываешь ученика… ты потихоньку оттаиваешь, Арт. Хотя иногда это бывает некомфортно и даже болезненно.
