– Извини, что беспокою, – хмуро бросил я, когда глаза у статуи загорелись недобрым красноватым светом. – Из всех богов ты самый агрессивный. И в то же время больше всех понимаешь в угрозах. Скажи: что с вами не так? И почему ни один из богов до сих пор не рискнул вмешаться? Угроза не так велика, как мне кажется? Или вы верите, что у нас хватит сил справиться с ней самостоятельно?
Глаза у бога войны вспыхнули бешеным огнями, но мне его недовольство было до одного места. Я пришел задать конкретный вопрос. И ждал, что получу такой же конкретный ответ. Даже если ответом будет самая обычная шаровая молния, которая поджарит меня на месте.
Рейс тем временем с усилием наклонил каменную голову и пригвоздил меня к месту тяжелым взглядом. Действительно, тяжелым… от него подгибались колени и отчетливо похрустывали позвонки.
Правда, длилось это недолго.
То ли почуяв угрозу от секиры, настойчиво ползущей по каменной ноге вверх, то ли вспомнив, чем это едва не закончилось в пошлый раз, великий Рейс все же прикрыл веки и глухо пророкотал:
– ЧТО… ЗА УГРОЗА?
– А ты не знаешь?
– НЕ-Е-ЕТ… ДАННЫХ…
Я пораженно отступил.
Что значит, нет данных?! Они что, слепые?! Глухие?! Совсем ничего не соображают?! Или же…
От последней мысли у меня аж мороз по коже продрал.
Да нет! Не может быть, чтобы и на богов ЭТО сумело подействовать! Или все-таки может?
– Рейс, что ты помнишь из событий сегодняшнего утра? – холодея от страшного подозрения, тихо спросил я. – Сколько у тебя жрецов? Когда они в последний раз молились? О чем просили тебя накануне… что из этого ты сейчас помнишь?!
Статуя угрюмо промолчала, и после этого мне совсем поплохело.
– А более ранние события, Рейс? О том, кто ты? Как жил в последние тысячелетия… хотя бы о том, что твое вместилище было разбито, а потом снова собрано, ты помнишь?! Или о том, кто это сделал?!
– ТЕБЯ… ПОМНЮ… – после короткой паузы пророкотал бог. – ОСТАЛЬНОЕ… СМУТНО…
– Как такое может быть?! – в шоке прошептал я, глядя на статую широко раскрытыми глазами. Рейс же тем временем замолк и больше не отозвался. Его веки окончательно закрылись, зловещий огонь под ними угас. И всего через миг вместо ожившего бога передо мной стояла обычная каменюка, которая наотрез отказывалась общаться. И даже не вякнула, когда я от неожиданности отколол от нее приличный кусок.
Когда этот кусок с оглушительным грохотом шмякнулся на пол и разлетелся на несколько осколков поменьше, я поначалу опешил. Затем недоверчиво потрогал один из них ногой. Не получил в ответ никакой реакции. Ни одной, даже самой завалящей молнии! Исполнившись самых дурных подозрений, снова тюкнул величественного бога по коленной чашечке и… глухо ругнулся, когда еще один кусок из нерушимого, освященного богами материала, попросту развалился, словно обычный известняк.
Тьма!
Да что же такое происходит?!
Оставив Рейса в покое, я метнулся обратно, но Фол на мой недвусмысленный жест не отреагировал. И точно так же, как Рейс, вдруг потерял к творящемуся в храме всякий интерес. А когда я полоснул его по стопе секирой, без всякого сопротивления начал разваливаться на куски.
– М-мастер Рэйш! – в панике прошептал Роберт, и вот тогда я обернулся в поисках помощи у отца-настоятеля. Но внезапно обнаружил, что смертельно бледный отец Гон стоит, с трудом удерживая равновесие, а затем один из самых могущественных темных жрецов вдруг закатил глаза и осел на пол. Более того, стоящий рядом Ал вдруг схватился обеими руками за голову и протестующе булькнул, словно получил невыполнимый приказ. А еще через миг его поверхность пошла густой рябью и всего за один удар сердца обратилась в камень.
В храме после этого резко потемнело, а затем и похолодало, как если бы из него ушла всякая жизнь. Омертвевшие статуи выглядели жутко, а окаменевший Ал – и того страшнее. Но что самое скверное, я больше не ощущал силы в этом месте. Здесь не осталось даже тех крох, которые я помнил со времен, когда укокошил громадного вампира.
– Что п-происходит, учитель?! – беспомощно посмотрел на меня растерявшийся от таких новостей Роберт.
Я проверил пульс на шее отца-настоятеля и сжал челюсти.
Сказал бы я, что происходит… но боюсь, такие слова и в таком количестве в храме произносить не стоит. Потому что боги, даже если и покинули недавно обретенную обитель, мне этого не простят. Если, конечно, вернутся.
– Мастер Рэйш! – крикнул мальчик, когда я решительно развернулся и направился к статуе Ферзы.
– Стой на месте!
Не надо, ученик. Не вмешивайся. И вообще, тебе стоит быть подальше в то время, как я собираюсь сделать что-то очень и очень плохое.
Как я и предполагал, больше никто не мой зов из богов не откликнулся. Йрейя, похоже, уснула, отреагировав на мое непочтительное приветствие лишь слабым блеском каменных глаз. Ее сестра Малайя и вовсе никакой реакции не проявила. Сол даже глаз не открыл. Абос даже не хрюкнул.
Неужели наши боги мертвы?
– Здравствуй, Артур, – вкрадчиво прошептала Тьма за моей спиной, когда я встал напротив последней в нашем пантеоне богини и, качнув секиру в руке, всерьез задумался, куда бы ударить. – Кажется, ты собираешься сделать очередную глупость?
– Как всегда, – с облегчением признался я. – Но, похоже, в этом больше нет необходимости. Скажи, моя Леди, что происходит? С вами? С нами? Со всем миром?! Ответь: мы умираем?!
Смерть помолчала, а потом неохотно призналась:
– Не знаю.
– Не знаешь или не помнишь?!
– Мне… сложно определиться, Артур. Но если ты сможешь задать правильные вопросы, возможно, я сумею дать на них ответ.
Глава 13
Не знаю, чего в моих эмоциях стало больше после таких слов – тревоги за то, что нас ждет или облегчения от мысли, что даже Смерть не уверена, пришло ли время забрать весь наш мир во Тьму. Само собой, ситуация требовала немедленных пояснений. Но с учетом моих догадок выяснять правду следовало осторожно.
– Правильно ли я понял, – тщательно подбирая слова, начал я. – Миру угрожает опасность, но вы об этом не помните?
– Судя по всему, ты прав, Артур, – после недолгого колебания ответила Леди в белом.
– Опасность эта возникла давно?
– Скорее всего.
– Но точные сроки тебе неизвестны?
– Я не помню, как давно об этом узнала.
– И все же достаточно давно, чтобы забеспокоиться? Начать принимать меры? – не отставал я. – Скажем, чтобы начать поиски новых жнецов? А может, еще раньше? Много-много раньше…
На мои щеки без предупреждения легли две прохладных ладошки, а волосы на затылке тронул легкий вздох.
