– Именно, – подтвердил герцог. – Поэтому всего, что касается времени его правления, будущие короли стараются не касаться. Из остального – как повезет. Принцип работы артефакта нам до конца неизвестен. Поэтому по большей части обретение королем хранящихся в артефакте знаний – проблема из разряда счастливых или несчастливых случайностей.
– Если он так опасен, почему же его до сих пор используют? – проворчала Триш, обменявшись с бывшей наставницей выразительным взглядом.
– Хороший вопрос, – обронил в наступившей тишине Корн, и мы снова выразительно посмотрели на герцога. – Но думаю, сейчас это уже не столь важно. Милорд, вы ведь не просто так затронули сейчас эту тему? Вы сказали, что это как-то связано с нашим делом?
Его светлость болезненно поморщился.
– Ваши коллеги задают правильные вопросы, Корн… а вот я, к сожалению, задумался об этом слишком поздно. Только когда вы попросили меня проверить все подозрительные артефакты, так или иначе связанные с магией разума… когда перед нами во весь рост встал вопрос о массовой потере воспоминаний… когда Ринорк Шестой в считанные годы из цветущего мужчины превратился в старую развалину, а целители так и не установили причины его странной болезни… я вспомнил о «проклятии королей» и подумал, что по большому счету мы понятия не имеем, что это за артефакт. Не знаем даже, откуда он взялся в королевской сокровищнице. И вот тогда я начал копать…
Корн аж вперед подался, впившись глазами в его светлость с таким видом, будто именно тот был виновен в творящихся в Алтире безобразиях.
– Что вы узнали?!
– Только место и время, – глухо уронил его светлость. – Артефакт был привезен в Алтир из Лотэйна. И случилось это, по разным источникам, от полутора до двух тысяч лет назад.
* * *
Когда лорд Аарон Искадо умолк, на лице шефа отразилась бешеная работа мысли.
Лотэйн… кто бы что ни говорил, а большинство наших бед так или иначе связано именно с этой страной. Раскол среди жрецов, серия затяжных войн с соседями, уничтожение алтарей и божественных вместилищ. Наконец, проклятие «Путешественницы», создание Палачей, череда жестоких убийств, которые напрямую коснулись всех присутствующих… Моя собственная история, правда, началась задолго до того, как я очутился в центре событий, но даже сам факт обретения мною темного дара был заслугой лотэйнийского жнеца. Неполноценного, тщеславного, жестокого… но именно Лотий вмешался в мою судьбу. Из-за его фанатизма я потерял семью. И исключительно благодаря ему стал тем, кем стал.
Лотэйн. Ненавижу это слово. Но благодаря ему хоть что-то начало проясняться.
– Время и место, – эхом повторил Корн, переведя на меня напряженный взгляд. – Как считаешь?
Я хмуро кивнул.
– Сходная магия, последствия… влияние на память, причем и смертных, и богов…
– Полторы тысячелетия назад из Лотэйна было много беженцев, – подтвердил отец Роберта. – И они привезли в Алторию массу всевозможных артефактов, включая те, что имели божественное происхождение. Некоторые из них были потом уничтожены. Какие-то осели в спецхранах и в сокровищницах коллекционеров. Судьбу многих мы, скорее всего, не узнаем. Но «зеркало королей», скорее всего, из этой же серии.
– Ни один артефакт не может представлять собой полноценные Врата, – вмешалась Хокк. – Рэйш, скажи. Ты ведь видел одну из заготовок!
Я неодобрительно на нее покосился.
Вот чего, спрашивается, полезла? Хотя, наверное, уже нет смысла что-то скрывать – когда рушится мир, какой резон заботиться о сохранности стекол в доме?
– Врата требуют для своего создания массу энергии, – неохотно бросил я, когда взгляды присутствующих скрестились на мне. – Заготовка, которую я видел в каверне, создавалась веками. И в ее основе находилось живое существо. Скорее всего, ведьма, хотя это и неточно. Плюс, Врата располагались на темной стороне и далеко не на верхнем слое. Они были массивными, их подпитывало огромное количество душ, включая души наших темных коллег и одного жреца, убийство которого мы тогда расследовали.
– Ты бы смог почувствовать такие Врата издалека? – тихо уточнил шеф.
Я покачал головой.
– Даже подойдя к ним вплотную, я не сразу понял, что именно вижу. Никаких особых эманаций вокруг заготовки не было. Но они и не оказывали на людей такого эффекта, какой мы видим сейчас. Да и особой защиты вокруг них я тогда не увидел.
– То есть «зеркало королей» не может быть Вратами? – тихонько уточнила Триш.
– Если информация, которую я получил в храме, верна, то самые первые Врата так и остались на территории Лотэйна. Это было бы логично. А «зеркало королей»… оно определенно с ними связано. Возможно, не напрямую, но именно поэтому пострадал Алтир. Не прилегающие к Лотэйну территории, не деревни и села, а именно столица, в которой уже много веков находится сомнительный артефакт. Милорд, у вас есть возможность до него добраться?
– Думаю, да, – кивнул его светлость. – Дворец, кстати, пострадал от воздействия магии разума меньше всех. Возможно, из-за защиты, которая с годами лишь усиливалась и дополнялась. А может, дело в чем-то еще. Но факт в том, что ни ее величество, ни ее приближенные, ни даже слуги не пострадали от чрезмерной потери памяти. Я имел возможность в этом убедиться. Так что, по сути, сейчас дворец – самое безопасное место в Алтире.
Я повернулся к Корну.
– Да, – напряженно отозвался тот. – Артефакт надо срочно проверить. Но от основного плана отказываться тоже не стоит. В конце концов, защита мирного населения – наша прямая задача. Милорд, маги уже составили схему по использованию масштабированного заклинания…
Лорд Искадо отмахнулся.
– Доверяю вам в этом вопросе целиком и полностью. Мои люди в вашем полном распоряжении. А я, если не возражаете, предпочел был заняться непосредственно артефактом. И как можно скорее.
– Скорее не получится, – буркнул Херьен. – На установку заклинания уйдет от одной до полутора свечей.
– Тогда поторопитесь. Во дворце мне понадобится сильная команда.
– Я в деле, – быстро сказала Хокк, бросив на меня предупреждающий взгляд. – Для установки масштабированного заклятия мое присутствие без надобности. А вот во дворце темный маг лишним точно не будет.
– Разумеется. Мастер Рэйш?
Я молча кивнул.
– Отлично. Роберт, а ты останешься здесь, – сурово добавил его светлость, когда мальчик дернулся с явным намерением подтвердить свое участие. – Ты меня понял?
Ученик, к моей гордости, вместо того, чтобы возразить или безропотно принять волю старшего в семье, поднял на меня вопросительный взгляд.
– «Учитель?»
– «Не надо сердить отца, – так же мысленно посоветовал я. – Это плохо отражается на отношениях. Но думай своей головой. И помни: на темной стороне никто, кроме тебя самого, тебе не поможет».
