Впрочем, я его и не ждал. Мне было хорошо. Причем настолько, что довольно долгое время у меня не возникло потребности ни осмотреться, ни встревожиться, ни пошевелиться.
О том, сколько времени я провел в этой темноте, тоже не было необходимости думать. Собственно, понятия времени здесь попросту не существовало. Я просто был. Болтался неприкаянной искоркой посреди бескрайнего черного океана. И откуда-то знал, что именно здесь и сейчас мне ничего не грозит.
Правда, в какой-то момент во тьме что-то изменилось.
Я услышал… или почувствовал… зов. Долгий, настойчивый, идущий из такой невообразимой дали, что если бы не стоящая вокруг абсолютная, ничем не нарушаемая тишина, я бы его, скорее всего, не разобрал.
– Артур… – вдруг совершенно отчетливо шепнула клубящаяся вокруг меня чернота. – Вернись.
Куда вернуться?
Зачем?
Этого я не понимал, но вскоре мне стало любопытно. Да, всего-навсего захотелось узнать, кто и зачем меня зовет. И почему это вдруг показалось важным.
– Артур…
Я повернул голову и именно тогда осознал, что у меня все-таки есть тело. Самое обычное. Человеческое. И это было настолько обыденно, что я даже удивился тому, почему не заметил этого раньше.
А голос, между прочим, так и продолжал звучать во тьме. Тихий, печальный, но при этом на удивление ласковый. Теплый, смутно знакомый и определенно женский голос, заслышав который в третий раз я вдруг понял, что очень хочу за ним последовать.
Сделать это оказалось несложно. Как только в голове оформилась нужная мысль, тьма без промедления расступилась, и я смог увидеть себя целиком. Две ноги, обутые в высокие кожаные сапоги, такие же кожаные штаны, чересчур плотно обтягивающие бедра. Льнущая к коже тонкая рубашка. Туго затянутый пояс, на котором ощущались какие-то неровности. Видавший виды плащ, в котором вроде не было необходимости. А на голове…
Я машинально провел руками по макушке и с недоумением снял с себя такую же потертую шляпу, которая, стоило лишь подумать о том, что она не нужна, бесследно растаяла в воздухе, словно была ненастоящей.
Слегка растерявшись от таких новостей, я расстегнул завязки плаща и, проследив за тем, как он тоже послушно исчезает из виду, с любопытством помял ворот рубахи. Ткань была легкой, на удивление мягкой и приятной на ощупь. Если бы не угнетающий черный цвет, который делал меня почти неотличимым от скопившегося вокруг мрака…
Ворот дрогнул и послушно осветлился, вызвав у меня удовлетворенный кивок.
Так гораздо лучше. Так я хотя бы похож на человека.
Я ведь человек, правда?
Простой, в сущности, вопрос застал меня врасплох – до этого момента я об этом как-то не задумывался. Поэтому прежде, чем давать на него ответ, взглянул на свои руки. Ну что сказать… руки как руки. В меру ухоженные. С длинными пальцами и широкими ладонями. Кожа не грубая, хотя по моим ощущениям это было неправильно. Ни рубцов, ни шрамов на ней тоже не оказалось. А вот украшение имелось: массивный серебряный перстень на правой руке, внешний вид которого показался мне смутно знакомым.
Задумчиво покрутив кольцо, я не ощутил внутреннего протеста от присутствия на теле чужеродной вещи, поэтому решил ее не снимать. Перстень слегка потеплел под моими пальцами. Откликнулся. После чего я решил, что вещь действительно моя, и оставил ее в покое.
Так. И что мы будем делать дальше?
Я снова покрутил головой, но голос из темноты больше не звучал. Но раз уж я себя осознал и обрел какое-никакое, но все же тело, то оставаться на месте показалось мне глупым. Надо было осмотреться, что ли? Понять, что это за место? Кто тут живет? И какого демона я тут, собственно, торчу?
Кстати, о демонах…
Что-то неуверенно шевельнулось в памяти, словно когда-то для меня это было не просто слово, а вполне даже понятный термин. Но вспомнить, что именно он означает, я не сумел. Правда, и беспокойство по этому поводу меня не терзало. Не вспомнил сейчас – вспомню чуть позже. В конце концов, в этом мире для меня нет угрозы. А если и есть…
Я ненадолго прислушался к себе.
Нет. Ни малейшей угрозы. Просто потому, что я был дома. Именно так я ощущал это место. И только поэтому не волновался, когда делал свой первый шаг.
Словно уловив мое желание, тьма снова беззвучно расступилась, и теперь я видел намного дальше, чем мгновение назад. Мир, в котором я оказался, все же был черен как ночь, но отнюдь не непроницаем для моего взора. А еще он не выглядел пустым. Тьма переливалась, свивалась вокруг меня кольцами, незримо сопровождала, куда бы я ни двинулся. Послушно расступаясь спереди, она тут же смыкалась за спиной. Податливая и уступчивая. Загадочная и красивая. Живая и на удивление отзывчивая. Она словно заботливая мать сопровождала меня на этом пути и ни разу не попыталась заступить дорогу.
Довольно быстро я обратил внимание, что тьма к тому же была неоднородной. Та, что находилась вдали, выглядела темнее и гуще. Она походила на бескрайний океан, в недрах которого могли прятаться воистину гигантские глубины. Но рядом со мной тьма казалась чуточку светлее. Она льнула к моим рукам, как родная, тихонько гладила кожу, шевелила волосы на затылке, незримо присутствовала везде, куда бы я ни повернул. И едва заметной стеной отгораживала от другой тьмы. От той, что дальше. Как тонкая, но неимоверно прочная пленка, служащая одновременно и защитой.
Обнаружив это необычное явление, я остановился и протянул руку, желая убедиться в собственных выводах. И тьма не отпрянула. Напротив, прильнула еще теснее, потерлась о мои пальцы, игриво пощекотала кожу на ладони. И пока я подыскивал подходящее определение для нахлынувших ощущений, она вдруг уплотнилась, стянулась к моим ногам и превратилась в угольно-черный силуэт большого лохматого пса, который уставился на меня из темноты такими же черными глазами.
Собака…
Ну конечно. Тьма вела себя как преданный пес… верный друг, в наличии которого я ни разу не усомнился.
Найдя, наконец, нужное слово, я удовлетворенно хмыкнул. А когда пес радостно запрыгал, разевая пасть и вовсю размахивая пушистым хвостом, я неожиданно даже для себя рассмеялся.
Звук моего голоса разнесся по темноте, как круги от брошенного в воду камня. Пес, так же внезапно замерев, пытливо заглянул мне в глаза и без предупреждения сменил форму. Сперва это был крупный кот, который с довольным видом потерся о мои ноги. Затем большая черная птица, которая торжественно и абсолютно бесшумно сделала вокруг меня почетный круг. Наконец, птица обратилась в туман, который вновь образовал плотную дымку. И лишь после этого из тумана на меня взглянуло самое обычное, хоть и совершенно незнакомое человеческое лицо, на котором нарисовалось вопросительное выражение.
– Ты бываешь разной, – кивнул я, без труда уловив смысл всех этих изменений.
Тьма улыбнулась в ответ и тихо зашептала. Казалось, что не вслух, а прямо у меня в голове.
