Ожидание затягивалось, и герцог начал уже раздражаться. Он и так с трудом выкроил время для этого перехода и тут из-за какой-то «матушки» должен терять время. Да и с Марвином ещё не поговорил.
Пытаясь успокоиться, Итон подошёл к столу: защита кабинета, потревоженная его приходом, уже восстановилась. Всё же не зря он много лет назад установил здесь родовую защиту Риверсов, тем самым подчеркнув окончательный переход этого небольшого земельного владения под своё правление. Катарина тогда не возражала. Она, вообще, никогда ему не возражала, оставаясь все десять лет брака преданной, спокойной, исполнительной женой. Такой, какая должна быть герцогиня, хозяйка и помощница мужа, крепко державшая в своих нежных ручках все хозяйственные дела и не допускавшая хозяйственных склок и проблем, если они появлялись, до ушей мужа.
Во Фрейфорде Катарина оставила преданную ей лично семью барона Росса в качестве управляющих-смотрителей и позволила их дочери общаться со своим сыном, когда тот бывал в поместье. Кстати, надо всё-таки поговорить с Марвином, а то он умчался, даже не сказав толком «здравствуй».
И с женой надо поговорить. Герцог помотал головой, отгоняя нещоедливые мысли. Он пришёл сюда за одним конкретным делом, а времени теряет как на несколько.
В коридоре, наконец, послышался лёгкий, торопливый стук женских каблучков и дверь кабинета резко распахнулась.
— Ты?! — Итон настолько удивился, что непроизвольно перешёл на «ты», хотя раньше с женой обращался исключительно на «вы», не желая даже в формальном обращении приближать к себе эту женщину.
— Я, — подтвердила Марина. — А ты, — выделила она обращение, не желая оставаться в долгу, — ждал кого-то другого?
— Матушку, — ответил герцог и до него дошла вся несуразность ситуации. — Так матушкой Марвин называет тебя? Неожиданно!
А Марина поняла от кого подцепил своё любимое выражение пасынок, но сдаваться не захотела.
— А как он может меня называть, исходя из моего формального статуса? — усмехнулась она. — Я его мачеха и вежливый пасынок так и обращается. Хотя, конечно, мог бы говорить и леди Мариенна. Но разговор ведь не об этом? Марвин попросил меня доложить тебе обстановку в поместье.
Марина продолжала упорно говорить «ты», потому что какого чёрта?! С чего она должна пресмыкаться перед этим недомужем? Ну и что, что герцог?! А она, между прочим, была вторым ресторатором своего родного города! Герцог! Подумаешь! Но, как умная леди, не стала показывать своего отношения, а настроилась на деловой разговор. Пора, в конце концов.
— Да, я хотел бы получить такую информацию. И заодно напомнить о нашей договорённости. Слушаю тебя, Мариенна.
Герцог тоже не перешёл на «вы», и Марине это показалось странным, но запариваться ещё и по этому поводу она не стала. Не место и не время для пустых пикировок сейчас.
— Поместье в целом в порядке. Оборотни к нам не заходили. В лазарете раненых уже нет, и целитель собирался покинуть нас завтра. Но теперь, видимо, останется ещё на некоторое время. У нас случилась трагическая ситуация: отравили девочку — приёмную дочь Райли и сейчас магистр Барнес занят её лечением. Это случилось буквально незадолго перед твоим приходом. Хорошо, что здесь есть леди Зои, она сразу смогла узнать, где девочка и кто виновен. Но виновница успела сбежать порталом. Вот такая у нас ситуация. А ты почему один? И надолго ли к нам?
Итон слушал жену, наблюдал за её мимикой, жестами, позой… Кстати, он не предложил ей сесть, но она и не смутилась. Спокойно стояла против него, не отводила глаз, не боялась его, как в первое знакомство, энергично и уверенно докладывала обстановку, и Итон невольно задался вопросом: а, где та серая храмовая мышь, которую привезли пару месяцев назад в Рокингем?
Ещё в Кливдоне он удивился свободной разговорной манере жены, а сейчас она держалась ещё более уверенно: чувствовала и вела себя, как настоящая хозяйка. Итон почувствовал себя одураченным. Она что? Так умело притворялась в Рокингеме, изображая забитую послушницу? И делала это осознанно, чтобы избежать консуммации брака? Но тогда она должна была ЗНАТЬ о его планах. А знать никто не мог, кроме него и Остина. Непонятно!
Он настолько ушёл в размышления, что пропустил окончание доклада и уловил только последнюю фразу.
— Я не один, мой отряд в километре отсюда. С ними остался Остин. Я пришёл ненадолго, но теперь, думаю, что задержусь до завтра. Сейчас отправлю Остину сообщение.
— Подожди! — вскинулась Марина. — Мы сегодня готовили праздник для наших мужчин, которые участвовали в рейде. Но из-за этого печального события праздник сорвался. На столах осталось много нетронутой еды, разных вкусностей, вина и напитков. Зови свой отряд, у нас есть где их разместить и есть чем накормить. Пусть люди тоже немного отдохнут, хотя бы и одну ночь, если завтра ты планируешь продолжить путь. Я сейчас распоряжусь и вас примут. Джейк поможет с размещением.
Итон опять поражённо взглянул на жену: нет, эта женщина кто угодно, но не послушница монастыря, не та леди Мариенна, что в полуобморочном состоянии стояла возле него на обряде. «Обряд!» — молнией мелькнула в его голове мысль.
— Обряд как-то повлиял на Мариенну. Да, он же и сам видел тот белый столб магии, который полыхнул из-под её рук, когда она положила их на алтарный камень! Обряд?! Неужели старое семейное предание об их магии — не сказка?! Не легенда? От этой мысли у него даже похолодели пальцы, но, скрывая своё напряжённое состояние, герцог как можно спокойнее ответил:
— Твоё предложение очень вовремя. Честно говоря, ребята устали от походной жизни. У меня там тридцать человек. Хватит места?
— Хватит, — уверенно ответила Марина. — И если у тебя всё, то я хотела бы вернуться к девочке. Очень переживаю за малышку, к ней судьба и так была несправедлива, а тут ещё покушение.
— Нет, подожди!
Герцог невольно придержал Марину за локоть, и неожиданная горячая искра буквально пронзила их. Они одновременно резко отдёрнули руки и оба гневно взглянули друг на друга. Не юные влюблённые, они оба сразу поняли, ЧТО означает эта искра и оба одинаково не хотели этого признавать и тем более допускать. Один потому что не любил ошибаться и, тем более, признавать свои ошибки, другая потому что не привыкла уступать, сдаваться и легко прощать обиды. В общем, нашла коса на камень.
В комнате повисла настороженная пауза. Оба не знали, как без потерь выкрутиться из этой ситуации. Просто разойтись? Вроде разговор незакончен. Сделать вид, что ничего не случилось? Не получится: реакция обоих было достаточно красноречива, не заметить невозможно.
Положение спас Марвин, который ворвался в кабинет с возгласом: «Ещё кристалл! Дело плохо!» Теперь уже Марину ничто не остановило бы. Она выбежала вслед за пасынком, решив, что с герцогом договорит позже. Что уж там у него такого важного? Не важнее жизни Милли.
Герцог отправил сообщение с предложением Мариенны Остину и тоже вышел из кабинета, чтобы всё посмотреть и оценить ситуацию собственным взглядом. Привычка.
