Обитатели замка толпились в холле, тихо переговаривались, тревожились. К герцогу подошёл дворецкий и спросил, когда ждать гвардейцев. Итон ответил, что максимум через час и тот с поклоном отошёл, попутно призывая горничных.
«Надо же! Успела распорядиться», — одобрительно отметил герцог. Он всё больше склонялся к тому, что Мариенна сильно изменилась во время обряда, иначе все эти перемены в характере и поведении объяснить невозможно. И, между прочим, Итон ничего не имел против таких изменений и такой Мариенны.
Но тут его взгляд наткнулся на суровый взгляд леди Зои и герцог скривился, как от зубной боли. Но магистр сейчас не была настроена на конфронтацию, она кивнула, отзывая его в сторону, и когда они достаточно отошли, сразу приступила к делу.
— Риверс (без всяких герцог, милорд), дело дрянь. Мы. конечно, вызвали дознавателей, но твоя помощь не будет лишней. Я успела немного просканировать девчонку, которая совершила это чудовищное деяние, и я в растерянности, — графиня замолчала, переводя дыхание: возраст и болезнь не давали ей свободно разговаривать.
— В чём проблема? — нейтрально поинтересовался герцог, он всё-таки не мог доброжелательно разговаривать с этой леди: она слишком насолила ему в юности, причём абсолютно незаслуженно.
Вначале герцог не понимал её преследования, но потом ему объяснили, что это месть за студентку с факультета леди. Однако, у леди оказалась непроверенная информация. Итон знать не знал ту девицу и уж тем более не склонял её к сексу. Ему и так хватало добровольных поклонниц. Но оправдываться или искать у кого-либо защиты юный Ривере не считал достойным и предпочёл просто избегать настырного декана. Хотя тогдашний ректор, кажется, всё же заступился за него, потому что преследования со временем прекратились. И вот судьба вновь свела их. Все эти воспоминания молнией промелькнули в сознании Итона, но никак не отразились ни на его лице, ни на его поведении.
— Проблема в том, что та девчонка тоже не доросла ещё до совершеннолетия. А, Мариенна! Хорошо, что подошла. — заметила леди Марину, — рассказываю герцогу, что увидела в сознании Сони.
— Я тоже вся внимание. Райли! Марвин! — подозвала Марина капитера, понимая, что пока работает целитель, делать возле девочки нечего.
— Хорошо, слушайте тогда все. Соня любит Марвина (Марвин при этих словах передёрнул плечами, как бы сбрасывая неприятную ношу). Но любит его странно: как собственную вещь, как нечто, принадлежащее только ей, и никто другой на Марвина претендовать не может. Её угнетала мысль, что у Марвина есть невеста и эта невеста — не она. Соня придумала сотни планов, как расстроить помолвку Марвина, которая, как я поняла, должна была состояться на королевском балу.
— Она и состоится, — жёстко заметил герцог.
— Но причём тут Милли?! — воскликнул Райли.
— При ТОМ! Милли появилась в замке и сразу близко сошлась с Марвином. Всё его внимание, которое раньше доставалось Соне, теперь перешло на Милли. В Соне проснулась предметная ревность. Если ту далёкую и неизвестную невесту она не видела и не знала, то Милли была всегда на глазах, всегда с Марвином, всегда улыбающаяся и радостная. Ревность и ненависть сплелись в девушке в тугой узел.
— Но я не давал Соне никакого повода! — резко воскликнул Марвин. — Это отвратительно чувствовать себя виноватым за то, чего не совершал. И я не раз говорил Соне, что для меня она только сестра и никак иначе. Я не скрою, сегодня утром она предложила мне стать любовницей. Я рассказал матушке, мы хотели подумать, что можно сделать. Но Соня решила всё за нас.
— А знаешь, что стало последней каплей? — спросила графиня и не дожидаясь ответа Марвина продолжила: — Она увидела, как Милли вбежала к тебе в кабинет, и как ты кружишь её на руках и целуешь.
— Да это был дружеский поцелуй в щёку! — возмутился Марвин. — Милли мне очень нравится, но ещё совсем девочка! Как можно выдумывать на пустом месте?! — продолжал негодовать он. — Не ожидал такого от Сони!
— У нас сказали бы, — продолжила графиня, — что это преступление совершено в состоянии аффекта (и Марина поняла, что графиня имеет в виду Землю), но как будут квалифицировать это дознаватели, я не знаю. Поэтому прошу вас, лорд Риверс, — снизошла леди до официального обращения, — проследить за ходом расследования и не позволить девице избежать наказания. Естественно, когда беглянку найдут.
— Я согласна! Натворила — получай! С чего какие-то снисхождения?! Аффект там не аффект! Так можно все преступления оправдать!
— И, кстати, лорд Риверс. Советую сделать расследование тайным, чтобы избежать шумихи и сплетен в прессе, — добавила леди.
— Шерги болотные! — с досадой откликнулся Итон. — Тут вы правы, графиня.
— Райли! — раздался голос целителя. — Всё! Я сделал всё, что мог, но девочка впала в кому. Теперь всё зависит от её желания жить и от силы её организма. Можете перенести её в покои. Всё что нужно сейчас я сделал. И, леди Мариенна, приготовьте мне место рядом с девочкой, я буду следить за её состоянием постоянно.
— Может вам нужна смена? Помощники? — спросила Марина.
— Да, было бы неплохо позвать ещё одного мага-целителя и выделить нам одну-две служанки.
— Всё, что скажете, магистр! — с готовностью откликнулась Марина.
И, хотя она старалась держаться, но известие о том, что Милли впала в кому и неизвестно, когда очнётся, здорово подкосило её. Райли же и вовсе побледнел и, кажется, даже с трудом дышал. Он только что случайно обрёл единственного в этом мире родного по крови человечка и был не готов его потерять. Марвин же, вглядываясь в восковое лицо Милли вдруг осознал, что девочка дорога ему совсем не так, как он только что признавался отцу и матушке. Причём, дорога настолько, что он готов пожертвовать чем угодно, лишь бы она жила.
* * *
После того как Милли перенесли в её комнату и обустроили всё необходимое для целителей, все собрались в кабинете Марвина на совет. Положение было серьёзным. Разговор начала леди Зои.
— Райли, я видела, что твой дом почти готов и вы можете переезжать в Кливдон. Мне кажется, там будет удобнее наблюдать за её здоровьем и целителям и тебе. Там вы будете в СВОЁМ доме, подчеркнула она голосом. Там можно быстрее получить помощь в случае необходимости.
— Я уже думаю об этом, — согласился с ней капитер. — Я благодарен тебе, Марвин, за гостеприимство и за всё, что ты сделал для моей дочери. Но леди права: у нас есть свой дом и нам пора начинать жить самостоятельно. Я останусь капитером своего отряда, но теперь не буду слоняться по королевству, а буду брать заказы поблизости. Для Милли там всё устроено лучшим образом, и сейчас я просто найму дополнительно сиделку. Магистр Барнес уже согласился приходить к нам ежедневно, когда мы переедем в Кливдон. Но он считает, что Милли может прийти в себя в любой момент. Я надеюсь на это. Никогда не прощу себе, что не смог защитить мою девочку.
И Марина ясно почувствовала, что серое пятно горя, которое она с таким трудом убрала из ауры капитера в прошлый раз, снова вернулось и снова разъедает душу Райли. «Ничего, мы всё исправим! В Кливдоне нам никто не помешает». — дала она себе слово. А Райли между тем продолжал.
