Тирада разъярённой феи насмешила Аталу, и та посторонилась, пропуская пушистую к столу. Разумеется, не без моей молчаливой просьбы.
– Только прикажите, госпожа, и я от неё мокрого места не оставлю.
Кемия прошмыгнула к огромному блюду, схватила оттуда целую рыбину и почти мгновенно её проглотила.
– Всем бы шипеть на слабых фей, а я вообще-то охраняла покои Исет и видела, как сюда приходили слуги другой госпожи. И отравили постельное бельё нашей невесты. Вот так вот.
Атала встрепенулась, резко выбросила руку и с ловкостью кобры поймала фею за крылья. Та запищала, испуганно задёргалась.
– Повтори, что сказала, жалкое ничтожество?! – нагиня зашипела, а её зрачки сузились и превратились в змеиные.
– Стой, Атала! – я схватила её за ледяную руку. – Отпусти её. Сейчас же.
Служанка медленно разжала пальцы, а фея мгновенно упорхнула на шкаф.
– Я же говорила, что эти змеи сумасшедшие! – пропищала обиженно, и мне стало жаль маленькую прохиндейку. Меня вот так же все пинают и унижают…
– Госпожа, вы слышали, что она сказала? – Атала бросилась к моей постели, обошла её по кругу. – Странно, но я не чувствую яда…
– Зато я чувствую! – пискнула Кемия, утвердительно закивала. – Постель точно отравлена, никаких сомнений.
Атала вытащила из вазы чёрную розу и, осторожно откинув одеяло в сторону, бросила цветок на постель.
– О, боги… – прошептала, закрывая ладонью рот.
Я же обхватила себя руками, прижалась спиной к стене и так замерла, с ужасом глядя на мгновенно истлевший цветок.
ГЛАВА 11
– Мой повелитель, – неловко согнулась в поклоне, стиснула зубы, заталкивая гордость поглубже. Если нельзя отсюда сбежать, то я хотя бы попробую выжить.
Он посмотрел на меня исподлобья, пригубил из бокала. Да он пьян! Ох… Не то время я выбрала. Не то.
– Чего тебе, Исет? – мутный взгляд сфокусирован на моём лице, но смотрит, будто сквозь меня. – Я тебя не звал.
Кусаю губы, недолго мнусь у двери, а потом набираюсь смелости и шагаю к нему. Не могу долго смотреть в его глаза, впериваюсь в пол.
– Я хочу провести эту ночь здесь, – действую нагло не потому, что наглость – первое счастье, нет. Я слишком сильно хочу жить и иначе никак.
Пауза.
Проходит минута, но он по-прежнему молчит, лишь смотрит исподлобья, зло, не моргая. Впрочем, тут ничего нового.
– Господин? – напоминаю о себе, опасаясь, что он уснул с открытыми глазами.
– Почему, Исет? Почему ты хочешь быть со мной? Хочешь трахаться? Или влюбилась? – спрашивает на полном серьёзе, а я в очередной раз сомневаюсь в его адекватности. Хотеть трахаться с ним? С этой машиной для убийств? Любить монстра? Этого энергетического и физического упыря? Да ни в жизнь!
– Я подумала, что мне нужно попытаться найти с тобой общий язык. Ты мой жених. И ты пошёл сегодня на такой шаг ради меня… Это что-то да значит, – я, конечно же, вру. Во-первых, искать защиты у Аида решила Атала. Во-вторых, я не хочу быть с ним здесь. Ни сегодня, ни завтра, никогда не захочу. Но мои желания мало кого здесь беспокоят, а потому я делаю то, что нужно. Только главное чудовище может усмирить других чудовищ.
– Это ничего не значит, Исет, – он произносит моё имя, явно испытывая удовольствие. Наверное, долго искал избранную… – Я велел её выпороть, потому что моя жена зарвалась и решила посягнуть на власть, которая принадлежит мне. И ты пришла не за тем, чтобы лечь со мной в постель. Это не цель, а способ. Так зачем ты пришла, Исет?
Да, в тупости его не упрекнёшь.
Тут на помощь приходят слова Аталы: «Не бойтесь, госпожа моя. Поговорите с ним искренне, доверьтесь ему. Он не даст вас в обиду». Всё, конечно, может и так. Только он сейчас не торопится мне помочь. Лишь смотрит, смотрит, смотрит… Пробирает до кости, раздирает своим взглядом в мясо.
– Я боюсь оставаться в своей комнате. Они хотят меня убить…
На какое-то мгновение его глаза становятся светлее, ярче, и я изумлённо наблюдаю за этими переменами, но всё длится совсем немного и, похоже… Мне показалось. Просто я хотела бы увидеть человеческий взгляд. Я слишком соскучилась по своему миру.
– Что произошло? – он спрашивает не грубо, в более мягкой манере. Видимо, прийти к нему на поклон было всё же не такой уж и плохой идеей.
– Мою постель отравили. И Атала ничего не почувствовала.
– И как же вы узнали, что постель отравлена?
– Фея сказала… Она видела служанок одной из ваших жён. Они поменяли постель, когда я была на площади.
– Почему она решила, что там яд?
– Она почувствовала, – пожала плечами. Ему-то, во всяком случае, виднее, как тут что происходит.
– Что у тебя в руке?
Я развернула кусок ткани и протянула руки, показывая ему отравленный цветок.
– Он истлел, как только Атала положила его на мою простынь.
Аид резко поднялся, лицо снова приобрело страшное выражение.
– Чьи служанки это сделали?
***
Если бы от страха перед ним так не дрожали ноги, я бы обязательно фыркнула, показав тем самым, что думаю о его методах воспитания своих жён. Из-за своих эгоистичных цариц страдают только слуги, которые, по сути, ни в чём не виноваты. Они всего-то выполняют приказы.
– Я не знаю, чьи это были служанки. И фея их узнать не сможет. У них были скрыты лица. Но все знают, что их кто-то послал. Кто-то из твоих жён.
Аид приблизился как хищник, беззвучно, плавно, будто не касаясь пола.
– Твои волосы снова белые, – его губы дрогнули в подобии улыбки, а рука потянулась за прядью. – Я снова могу тебя испить.
Точнее будет сказать: «Высосать твои эмоции».
– Ты этим питаешься, да? Страхом и ненавистью? Тебе нравится чувствовать, как тебя ненавидят и боятся?
Он медленно намотал мою прядь на руку, сжал в кулаке и потянул на себя.
– Да.
Что ж, я не сомневалась.
– Почему? Почему ненависть? Неужели тебе никогда не хотелось почувствовать любовь, нежность, что-нибудь… приятное?
Мой вопрос удивил монстра. Его брови взлетели вверх, а губы дрогнули в злой гримасе.
– Любовь – это ложь. Любви не существует, Исет. Вы, люди, часто говорите о ней, но никогда её не видели, не чувствовали, не знаете, что это. Вы обманываете и предаёте, прикрываясь любовью. Ваши разумы пропитаны ядом, который вы называете любовью. Но вы слишком слабы, чтобы признаться себе… любви нет, – лицо в лицо, и дыхание его пробирается в мои лёгкие. Губы начинают дрожать, и горло сжимает спазмом, будто он душит меня. Я уже знакома с этим чувством. Он поглощает мою энергию, мои чувства. Пожирает, удовлетворяя свои демонические потребности.
