– Она сама появляется…
– Не сама, – Аид поворачивает ко мне лицо, и я разочарованно вздыхаю. Его глаза снова мрачные и белесые. Будто за этим туманом он прячет свою душу. – Ты должна научиться контролировать её, иначе я…
– Убьёшь меня, – заканчиваю фразу и тянусь пальцами к его лицу. По ним проходит ток, и мучительная, невыносимая боль переходит от него ко мне. Я чувствую, как она перетекает из его вен в мои и струится по ним кипящей смолой. Она сдавливает мою грудную клетку и крошит кости. Ощущаю её так остро, что тело сотрясает судорогой. А в сознании вдруг всплывает лицо девушки… Она красива. Она улыбается. А моё сердце почему-то сжимается и корчится, словно в агонии. Это она…
Аид с рыком отстраняется, зло шипит сквозь зубы:
– Нет, Исет. Хватит! Даже твоя способность читать меня ничего не изменит. Ты выполнишь своё предназначение, а потом я уничтожу людей. Всё будет так и никак иначе, – он отталкивается от постели, отпружинивает, а меня затапливает каким-то жутким одиночеством. Оно под кожу пробирается и обжигает холодом.
С трудом повернувшись набок, цепляю взглядом свои пряди, разметавшиеся по подушке. Наблюдаю, как они тускнеют, и на глаза наворачиваются слёзы. Все эти эмоции не мои, они принадлежат Аиду. Но проходят сквозь меня и каждый раз отрывают кусочек от моей души, испепеляя его.
Тёмная фигура Аида застывает у окна. Смотрю на его широкую спину, увитую тёмными татуировками, будто ползающими змеями. Под тёмной кожей угрожающе бугрятся каменные мышцы. Я не вижу его лица, но почему-то кажется, что оно сейчас задумчивое.
Нахожу в себе силы подняться и, опираясь о стену, подхожу к нему.
– Ты не такой монстр, каким хочешь казаться.
Его плечи мгновенно напрягаются, жгуты вен на руках становятся толще.
– Ошибаешься, Исет. Если у тебя начались проблемы с памятью, я могу снова отдать приказ высечь тебя.
– Ты хочешь казаться жестоким, чтобы больше никто не рискнул тебя предать? – игнорирую его угрозу, делаю ещё один шаг вперёд. – Или боишься снова полюбить? Ты ведь любил её, ту женщину, которая тебя предала? Из-за неё ты похоронил в себе всё, что делало тебя похожим на человека? Расскажи мне о ней. О той, что разбила тебе сердце, – это не для меня. Для него. Я знаю, какой она была. Я всё видела будто своими глазами. Аид показал мне, явил свою слабость. И если он решится о ней заговорить, значит, не всё потеряно.
– Зачем тебе это? – он поворачивается ко мне, привычным жестом хватает за шею, но не сжимает, удерживает без боли. Лишь мрак в его глазах обещает вечные адовы муки.
– Я хочу понять… Тебя…
Его ноздри раздуваются, трепещут, лицо приближается к моему.
– Хочешь найти против меня оружие, маленькая хитрая Исет?
– Нет. Мне не нужно оружие, Аид. Ты сам себя скоро уничтожишь. Столько времени жить мечтами о мести, мучиться, страдать… Это ужасно. Я чувствовала твою боль всего пару мгновений и чуть не сгорела заживо… А ты сколько так живёшь? Годы? Десятилетия? Века? Её ведь давно нет, той девушки, да? Ты уничтожишь её потомков, а потом что? Думаешь, станет легче? Нет. Станет ещё хуже. И в итоге ты сойдёшь с ума от этой пытки.
Замолкаю, не веря, что хватило смелости всё это сказать, а Аид смотрит на меня долгим, немигающим взглядом, затем грубо отталкивает, и я падаю на пол. Из горла вырывается вскрик, спину обдаёт жаром, и от боли прошибает холодный пот.
– Ты прочла мои мысли и решила, что всё знаешь обо мне? Глупая человеческая девчонка. Ты понятия не имеешь, что я такое, – окинув меня презрительным взглядом, уходит, а я встаю на четвереньки и, опираясь на кровать, со стоном поднимаюсь с пола.
– Тогда я могу рассказать тебе о них! О людях! Ты ведь хочешь узнать, как они живут без тебя? – и попадаю в самое яблочко, потому что он останавливается. Поворачивает голову в сторону, ждёт, что я скажу дальше. – Мне есть что рассказать. К примеру, ты знаешь, что такое автомобиль? Гамбургер? Мороженое? В твоё время было мороженое? Мобильный телефон? Или парк аттракционов? Хотел бы увидеть колесо обозрения? Или высотку? Это такой дом, похожий на гигантский человеческий муравейник…
Аид явно передумал уходить, и я смелею.
– А ты можешь представить себе телебашню – такую высокую штуку, горящую огнями? Ах, ну да… С электричеством ты знаком… А ещё у нас есть самолёты. Это такая большая летающая машина. За пару часов можно из одного конца света попасть в другой…
– Что это?
Я обрываю свою бессвязную речь, нервно облизываю губы.
– Что именно?
– Что такое гамбургер?
Непонимающе хлопаю глазами пару мгновений, пока он пристально разглядывает моё лицо. Медленно приближается. Заинтересовался, значит.
– Из всего, что я перечислила, тебя заинтересовал именно гамбургер? – боль отошла на задний план, и я истерически хохотнула.
Аид нахмурился, отчего густые брови съехались на переносице.
– Почему ты смеёшься, женщина? Я смешон, по-твоему?
Глотая рвущуюся наружу истерику, плотно сжала губы, замотала головой.
– Нет, нет… Просто… – мой голос превратился в мышиный писк, и, чем сильнее хмурился Аид, тем сильнее меня прошибал смех. – Просто я рассказала тебе о машинах, летающих по воздуху, о штуках, с помощью которых можно связаться с человеком из другого города или даже страны без всякой магии, а ты выбрал именно булку с котлетой? Серьёзно? – ловлю на себе предостерегающий взгляд – повелитель вскипает. – Ну, ладно… Гамбургер – это еда такая. Очень вредная, но очень вкусная. Хотя тебе, наверное, не повредит. Тебе вообще ничего не повредит.
Склонив голову, изучает меня, и на какой-то миг мне даже кажется, что я нащупала ту самую ниточку, ведущую к настоящему Аиду. Не злобному демону, а тому, который спасал человеческие жизни. Странно всё это, конечно… Он велел меня выпороть, и моя спина вся в ранах. От боли я еле стою на ногах, но не чувствую к нему ненависти, а хочу… Спасти его? Какой идиотизм.
– Еда? – а звучало как оружие массового поражения?
– Да.
– А та летающая машина? Ты можешь показать, как её создать? – в наступление пошёл господин. Лучше бы о фастфуде продолжил.
– Эээ… Нет. Я не разбираюсь в этом. Самолёты создают инженеры, это очень серьёзное дело, и не у каждого хватит знаний.
Он задумчиво обошёл меня полукругом, остановился сзади у кровати. Простынь, в которую я куталась, полетела на пол, а грубая рука потянула меня назад.
– Я не закончил с мазью. Продолжай рассказывать, – усадил меня к себе на колени, но банку с лекарством не взял. Однако по спине прошёлся приятный холодок, и мне стало значительно легче. Его ладонь касалась меня аккуратно, будто выписывала там какие-то узоры, а боль медленно, но верно уходила.
– Ну… Я так даже не вспомню всё… А ты когда был там в последний раз? – движения его руки прекратились, и я инстинктивно поёжилась. Опять не то ляпнула.
