Он открывает глаза, но в них нет ярости. Зверь усмирён.
– Ты играешь со мной, Исет? Хочешь меня приручить? – склоняется к моим губам, прижимается к ним своими. Я отвечаю на поцелуй, он отрывается, снова разглядывает моё лицо.
– Нет. Я просто не хочу больше боли. Ты и сам не хочешь, так ведь?
Он не отвечает, да это и не требуется. Всё можно прочесть в кристально чистых зелёных глазах. Я вытащила из недр чудовища человека. Мне удалось. И теперь я знаю рецепт.
Аид снова целует. По сравнению с другими его поцелуями, когда кажется, будто он собирается сожрать заживо, этот очень даже тактичный. Осторожный даже. Будто прощупывает почву, изведывает неизведанное.
Наши языки сплетаются, а ему это явно нравится. Нравится моя отдача. Шершавые грубые руки скользят по моим бёдрам и останавливаются на ягодицах. Сжимают. Член входит в меня непривычно осторожно, и я подаюсь вперёд, чувствуя, как там влажно внизу, как всё начинает гореть. Снова сработала эта проклятая привязка.
Однако я должна закончить то, что начала. Упираюсь в его плечи ладонями, Аид отстраняется, непонимающе сводит брови на переносице.
– Что?
– Ты освободишь Аталу и Кемию? Сделаешь это для меня?
Он прекращает движения во мне, отчего я испытываю что-то похожее на неудовлетворённость. Моё тело жаждет его – сложно отрицать.
– Я подумаю, – отвечает осипшим голосом и переворачивается на спину, таща меня за собой. Усаживает сверху, на жёстком лице появляется какое-то дикое и странное мальчишеское выражение. Абсолютно нереальное. Мне ещё не приходилось видеть Аида таким. Его улыбка сейчас другая. И он другой. – Давай, – он не говорит, что именно я должна делать, но я и так знаю.
Опускаюсь на большой, упругий член, пропускаю его в себя. Стиснув зубы, Аид шипит, надавливает на мои бёдра, входя до предела. Запрокинув голову, смотрю в потолок, из горла вырывается хриплый стон.
– Я хочу знать, что ты чувствуешь. Говори! – рычит, врезаясь в меня бёдрами, вколачивая свой член в промежность с пошлым, чавкающим звуком.
– Хорошо. Да… Вот так. Мне хорошо… Быстрее! – вскрикиваю, когда он начинает набирать темп, и впиваюсь ногтями в его грудь. Расцарапываю до крови, а раны тут же затягиваются. Аиду это явно нравится. Хищно скалится, с силой сжимает пальцы на бедрах.
Захлёбнувшись собственным стоном, сжимаю его талию коленками и, глядя в ярко-зелёные глаза, кончаю. Тело содрогается в конвульсиях оргазма, а рот приоткрывается в немом крике. А может, я и произношу его имя, но не слышу этого, потому что глохну от шума в ушах и пульсации в висках.
Аид не останавливается, не даёт мне времени передохнуть. Продолжает врезаться в моё обмякшее тело, когда я уже безвольной куклой лежу на его груди. Приподнимая меня за ягодицы, с силой насаживает, имеет так жадно и быстро, что всё внутри скручивается в пружину. Он изливается в меня, на минуту притормаживает, а потом снова продолжает.
***
Я сонно потираю глаза, разочарованно вздыхаю, когда тело обдаёт холодом – он встал. Мне не хочется возвращаться в жестокую реальность, где мы не любовники, а хозяин и его рабыня. Совсем не хочется. Но это, увы, неизбежно.
– Просыпайся, Исет, – голос Аида звучит равнодушно. Мне даже не нужно смотреть на него, чтобы знать – монстр вернулся.
Нехотя сажусь на кровати, всё же поднимаю взгляд. Какая пытка ждёт меня сегодня?
– Доброе утро, – здороваюсь не для того, чтобы соблюсти правила этикета. По ответу или его отсутствию я пойму, насколько всё хреново.
– Твоя одежда здесь, – кивает на новое платье, отворачивается к окну. – Одевайся.
Я опускаю ноги вниз, нервно оглядываясь, натягиваю приятную на ощупь ткань на голое тело. Дискомфорта из-за отсутствия белья больше не ощущаю. Привыкла, видимо. Нет, я, конечно, скучаю по человеческому миру. Там всё же попроще, хоть и нужно носить трусы. Более безопасно и всё понятно. А здесь я каждый день хожу по краю… Да ещё и без трусов.
Хмыкаю. А я юмористка, однако. Вполне возможно, завтра Аид узнает, что портал сможет открыть кто-нибудь другой, и просто свернёт мне шею. А я тут хихикаю, блин.
– Пойдём, – он резко разворачивается ко мне и, схватив за руку, выводит из комнаты. Послушно следую за ним, а внутри начинает копошиться тревога.
И не зря. Из другого крыла вдруг выходит стражник, а за ним Атала. Её шея опутана цепью, будто такая худышка сможет навредить бугаю в железной маске. Последний грубо волочит бедняжку за собой. Дверь на улицу открывается, и они исчезают.
– Что происходит? Куда её ведут?!
Не ответив, Аид толкает меня к выходу.
Нет, нет… Неужели он всё же решил казнить?..
– Что ты задумал? Скажи! – я упёрлась, схватившись за ручку двери. – Скажи мне, Аид!
– Ты должна принять мои законы и правила. Безоговорочно, – произносит холодно, отрывает меня от двери. – То, что мне нравится тебя трахать, ничего не меняет. Мои законы остаются и должны соблюдаться.
– Как же я тебя ненавижу! Ты… Ты чудовище! Я только потеряла время, пытаясь отыскать в тебе хоть что-то человеческое! – толкаю его в грудь, но он даже с места не двигается.
– Избавь меня от своих бессмысленных стенаний, Исет. Иди за мной, иначе тебя отведут.
А на площади уже собрались желающие поразвлечься. Перешёптываясь и расступаясь перед своим хозяином, с жадностью впивались в нас своими фиолетовыми, зелёными и чёрными глазами. Изверги с предвкушением ждали развлечений. Животные, которым доставляют удовольствие страдание и боль.
Порываюсь броситься за Аталой, но путь мне преграждает стражник.
– За мной, Исет! – следует резкий приказ от идущего впереди Аида, и мне не остаётся ничего другого, кроме как пойти следом.
Он садится на свой трон, кивает на место рядом с собой.
– Встань здесь. Я хочу, чтобы ты присутствовала.
Ещё бы! Ему ведь нравится причинять мне боль и пожирать её.
– Не делай этого… Дай себе шанс. Вспомни как это… Быть человеком.
Смотрю на него жалобно, медленно приближаюсь. Неужели его сердце настолько зачерствело? Неужели убьёт ни в чём не повинную девушку?! Несмотря на то, что у нас было, он причинит мне такую боль?
– Приступай! – кивает палачу, и тот толкает Аталу, принуждая её встать на колени.
Бедняжка поднимает на меня взгляд влажных от слез глаз, печально улыбается. Кивает мне и снова опускает голову.
– Смотри на меня, рабыня! – Я поворачиваюсь к Аиду, но он обращается не ко мне. К Атале. Палач дёргает её за волосы, заставляя запрокинуть голову. – Ты нарушила закон, применив магию. Но ты верно служила своей госпоже, и она против казни, – бросает на меня короткий торжествующий взгляд. – Я дам тебе возможность самой определить свою участь. Ты можешь сохранить жизнь в том случае, если перейдешь служить к Мориа, – а теперь его проклятая злобная усмешка адресована мне. Так он хочет наказать меня за те слова, когда я назвала его жестоким и бесчувственным. Хотя мне казалось, что это комплименты для такого чудовища. – Исет будет рада, если ты выберешь жизнь.
