Она записалась в местный педагогический институт. В свободное время ухаживала за тяжелыми больными в хирургическом отделении городской больницы, трогательно заботилась о парализованных. Все вокруг считали ее необыкновенно чувствительной. Она мечтала посвятить себя больным малышам и даже устроилась работать в приют для неполноценных детей. Она вовсе не собиралась никого убивать. Но ей показали потрясшие ее видеокадры — дети, погибшие в результате применения химического оружия правительственными войсками президента Башара аль-Асада. Милосердная студентка не спала всю ночь. Утром она пришла к Дитеру Рольнику со словами: «Я хочу их спасти. Весь мир молчит, видя эти преступления. Мы должны наказать всех пособников зла».
Когда Петра ушла в подполье, ее мир сжался до размеров группы подпольщиков. Если те одобрили какую-то акцию, значит, она справедлива и моральна. Вычеркнув из своей жизни родных и друзей, они полагались лишь на самих себя. Не только Петра, все полностью зависели от группы и должны были приспособиться к нелегальному образу жизни, отказаться от собственных нужд, интересов и желаний.
Каждый вечер перед ужином Дитер Рольник устраивал религиозные и политические занятия в группе. Участие вменялось в обязанность всем. Он учил распознавать врага, которого предстояло сокрушить. Во враги попали полицейские, судьи, предприниматели, государственная власть как таковая.
— Знаешь, совсем недавно до меня дошло, что иудаизм и христианство — неудачные версии ислама, который является совершенной религией, — убежденно говорил Фриц. — Правоверные должны занять ведущее место в мире. А оно за другими. Значит, мир устроен несправедливо. Все дело в том, что европейцы обманом и хитростью завоевали наш мир. Ведь еще в семьсот пятнадцатом году мусульмане создали огромную империю от Испании до Индии. Но потом христиане невиданно вооружились и пошли в поход на нас. Тяжелейшим ударом стала высадка войск Наполеона в Египте и та легкость, с которой он завоевал исламское государство.
Как преодолеть отсталость? Говорят: надо использовать западные достижения, следовать примеру Запада. Правильный ответ иной: мусульмане отстают от Запада, потому что они плохие мусульмане. Недостатки и неудачи современных исламских стран вызваны тем, что мы переняли чуждые понятия и обычаи. Отдалились от истинного ислама и утратили былое величие.
Знаете, что произошло? Мы владеем священной истиной, а нас представляют угрозой для всего мира. Мы должны держаться твердо. Надо строго соблюдать шариат. Религия — единственное, что у нас есть. Если на вас напали, а у вас в руках вилка, вы станете драться вилкой. Ислам — орудие достижения исторической справедливости.
— Всемирный халифат создаст общество, основанное на равенстве и справедливости, — внушал им Дитер Рольник. — Мы должны помочь приблизить этот счастливый момент. Разрушая государство, которое сеет смерть и несет миру несправедливость… Человек в форме — свинья. Он не человеческое существо. Бессмысленно разговаривать с этими людьми, применение оружия позволительно.
Пересмотр привычных норм происходил легко — буржуазные ценности отвергались, зато принималась новая мораль группы. Слов «террор» и «террористы» они тщательно избегали. К тому же члены группы боялись показаться трусами или недостаточно надежными в борьбе за халифат, пытаясь доказать друг другу свои боевые качества.
Когда судья Конто, улыбаясь, подошел к Петре Вагнер и дружески протянул ей руку, оба молодых террориста неожиданно выхватили из сумок автоматы. Они гордились первым боевым заданием. Раньше они совершили только нападение на полицейского, чтобы завладеть его пистолетом, и ограбление небольшой сберегательной кассы. Они признавали Петру Вагнер за старшую, потому что та уже поучаствовала в настоящем налете на тюрьму.
Дитер Рольник поручил им взять судью в заложники, чтобы обменять его на товарищей по борьбе, сидевших в тюрьме. Это было справедливым делом. И до смешного легким. Они не сомневались, что, увидев оружие, старый крючкотвор струсит: эти свиньи способны быть храбрыми только у себя за судейским столом, под охраной полиции.
Но судья Конто не испугался. Он не закричал и не побежал, а попытался вырвать автомат у Фрица, стоявшего рядом с ним. От неожиданности Фриц забыл, как ему следовало действовать, и только изо всех сил ухватился за приклад.
Петра в изумлении смотрела на них. Второй из террористов — Гюнтер — решил, что судья уже завладел оружием, и нажал на спусковой крючок своего автомата, содрогнувшегося у него в руках. Гюнтеру даже не надо было целиться. Очередь в упор распорола судью Конто, и он рухнул на дорожку. На Петру словно столбняк нашел. Она смотрела на окровавленного судью и молчала. На звук выстрелов из дома выскочили какие-то люди.
Первым очнулся Фриц. Он схватил Петру за руку и потащил за собой. Подхватив оба автомата, за ними бежал Гюнтер. Машина ждала их в условленном месте. За рулем сидел Рольник. Увидев, что судьи с ними нет, а Петра в невменяемом состоянии, он просто рванул машину с места.
Богатое уголовное прошлое научило его правильной реакции. Он ничего не спрашивал до тех пор, пока они не оказались в безопасном месте — это была квартира, которой они еще ни разу не пользовались. Рольник снял ее через верного человека, чтобы держать здесь судью Конто. Заранее доставил сюда несколько кроватей, забил холодильник едой.
Первым делом он вытащил бутылку шнапса и протянул Фрицу и Гюнтеру. Петру же заставил проглотить несколько таблеток снотворного и повел в комнату. Ее била дрожь. Дитер Рольник умело раздел ее и уложил. Скинул с себя рубашку и джинсы и лег рядом. Он вошел в нее сразу без подготовки. Ей было больно, она закричала и попыталась оттолкнуть его. Дитер лишь крепче к ней прижимался. Ей казалось, что внутри нее работает какая-то мощная машина.
Она продолжала сопротивляться и отталкивать Дитера. Ей никогда не было по-настоящему хорошо с мужчинами. Но сейчас она нуждалась в близости сильного и надежного мужчины, который вонзался и вонзался в нее. Она обхватила его худые бедра своими ногами, а он обнял ее. Наконец ее словно сотрясла мощная судорога. Она хотела сказать что-то членораздельное, однако снотворное подействовало, ее руки и ноги ослабели, и она провалилась в сон.
Только тогда Дитер остановился. Он даже не позаботился о себе. И не испытывал никакого желания. Он просто выполнял свой долг как руководитель группы. Одевшись, вышел в другую комнату, где Фриц и Гюнтер глотали неразбавленный виски. Дитер Рольник умылся и тяжело опустился на расшатанный стул.
— Рассказывайте, придурки, что вы там натворили, — приказал он.
Через несколько часов по радио передали сообщение о покушении на судью Юргена Конто. Он был смертельно ранен в шею и спину и через несколько часов скончался в больнице. У полиции не было никаких версий. Судье никто не угрожал, и с тех пор, как он вышел в отставку, ни у кого не было никаких оснований желать его смерти. К концу дня сообщение о покушении на судью Конто дополнилось информацией о розыске Петры Вагнер, судимой, подозреваемой в соучастии в убийстве.
Подумав, Рольник не так уж сильно огорчился. Он добился своего — его группа прославилась. Он просто не станет никому говорить, что собирался похитить судью. Скажет, что с самого начала решил казнить Юргена Конто. Убийство судьи поставит Рольника в один ряд с самыми знаменитыми боевиками «Исламского сопротивления».
