— Давай, посредник, считай, чтобы без обмана.
Алик Каримов тоже ухмыльнулся. Выкатив нижнюю челюсть и зацепив зубами черные усики, послюнявил пальцы и приступил к подсчетам. Прикладная математика давалась ему легко, и он быстро удостоверился, что все сотенные бумажки с портретом иностранного президента на месте. Побывав в его руках, пачка вернулась на свое место за обширным столом, покрытым белой хрустящей скатертью.
— Теперь ваша очередь, Виталий Александрович, — Марина приглашающе кивнула Шувалову.
В ней была примесь монгольской крови, подарившей ей смуглую кожу и необузданный темперамент. Степные кочевники, не признававшие над собой ничьей власти, оставили ей в наследство загадочный взгляд черных глаз и неясную улыбку, не покидавшую ее пухлые губы.
Она была очень красива. Мужчины провожали взглядом ее сильную и гибкую фигуру. А сама Марина призналась Шувалову, что обижена на родителей и природу. Ей хотелось появиться на белый свет голубоглазой блондинкой с большой грудью.
Откровенной, и то в меру, она бывала с Шуваловым лишь наедине. В присутствии Алика Каримова продолжала ту игру, которая началась час назад, когда все трое встретились в придорожном ресторане, принадлежавшем Марине. Ни Марина, ни Шувалов не подозревали, что увидят друг друга.
Шувалов продавал дом с участком в хорошем дачном месте. Каримов обещал найти покупателя. И нашел. Ею оказалась Марина, с которой у Шувалова четыре месяца назад завязался тайный роман. Она предложила встретиться в ресторане, чтобы передать аванс.
Марина обиделась на Шувалова: зачем ему посредник? Почему не счел нужным рассказать ей, что продает дом? А Шувалов злился на Каримова, который не предупредил его, кто именно покупает дом. Не хотел мешать дела с любовными отношениями. Каримов же считал, что Шувалов просто обязан был поведать о своем новом увлечении.
Марина смуглой рукой вторично показала Шувалову на деньги:
— Не изволите ли пересчитать, сударь мой?
Тот покачал головой и столь же преувеличенно любезно ответил:
— Я вам доверяю, мадам.
Слова Шувалова почему-то развеселили Марину.
— Ха, он мне доверяет! — Марина подмигнула Алику Каримову. — Что же ты меня заранее не предупредил? Я бы по-другому считала. В свою пользу.
Каримов только хмыкнул:
— Как не предупредил, Марина Олеговна? Сразу сказал — с хорошим человеком познакомлю. Сделка — чепуха. Обещал: друзьями станете. Я же не знал, что вы уже друзья. И близкие…
Когда-то юный Алик приехал в город в кузове грузовика, груженного мешками с картошкой. Он вырос в далекой Средней Азии и после школы отправился поступать в институт. Сел на поезд, да по пути отстал и добирался на попутках. Он прожил в столице всю жизнь и все равно говорил с легким акцентом, нисколько ему не мешавшим.
Ему вообще ничто не мешало. Он легко сходился с людьми и владел искусством дружбы. Это ему принадлежала крылатая фраза: «Если работа мешает дружбе, брось работу».
Каримов вооружился узенькими очками — на полглаза, вытащил из портфеля сколотые медной скрепкой бумаги. Вопросительно покосился сначала на Шувалова, затем на Марину:
— Сделку считаем свершившейся? Недовольных нет?
Оба кивнули.
Тогда Алик передал бумаги Марине:
— Тут все — свидетельство о владении, бумага из регистрационной палаты. Поздравляю с выгодной покупкой, Марина Олеговна. Основную сумму отдадите завтра, как договорились. Верно?
Марина еле кивнула и углубилась в изучение бумаг, украшенных разнообразными печатями.
— Сомневаетесь, Марина Олеговна? — с деланной обидой в голосе спросил Каримов. — Мне не доверяете?
Марина ласково потрепала его по округлой щеке:
— Не говори глупостей, Алик. Но я бы и копейки не заработала, если бы не имела привычки все бумаги читать, подписи и печати проверять.
Каримов смягчился:
— Надежные люди делали, не беспокойтесь. Тут у вас глава районной администрации просил тестю операцию сделать — аденому убрать. Ну и в знак благодарности все быстренько оформил…
Алик Каримов второй год служил заместителем министра здравоохранения. Насколько хорошим врачом был он сам — на этот счет существовали разные мнения. Со стетоскопом в руке его видели только однокашники. Зато он был славный «орговик», как говаривал в институтские годы секретарь комитета комсомола. Каримову не было равных в умении найти нужного специалиста, устроить в больницу или организовать операцию.
Заместителем министра он стал после того, как избавил дочку премьер-министра от редкой болезни. Каримов с присущей ему настойчивостью отыскал нужных врачей в Англии и доставил их в Москву. После месячного курса интенсивной терапии дочка главы правительства встала на горные лыжи, а Каримов занял второй по значению кабинет в своем министерстве. В Белом доме считался человеком с перспективой.
Шувалов поднялся.
— Ты куда? — удивился Каримов.
— В туалет.
— Давай быстрее, сделку еще обмыть надо.
Каримов отпустил водителя и явно никуда не торопился. Он плотоядно потирал ухоженные холеные руки. Шувалов не сомневался, что Алик регулярно делает маникюр вместе с женой. Или без жены. Марина произнесла, как в иностранных фильмах:
— Всем выпивка за мой счет.
Помимо выпивки она пока мало что могла предложить. Кроме них троих в этот утренний час в ресторане никого не было. Повара и официанты приходили к одиннадцати. Кроме легкой закуски, выставленной на барной стойке, ничего не нашлось, зато в бутылках недостатка не было.
— Выпивкой хочет отделаться, понимает, что без закуски много не выпьем, — возмутился Каримов. — Да мне как посреднику десять процентов от суммы причитается! Забыли?
Шувалов остановился:
— Пожалуйста, я же тебе сразу сказал, что любой процент твой.
— Шуток не понимает, — так же ернически продолжал Каримов. — Какие деньги? Дружба важнее.
Дружба у них была странная. Два года назад Каримову — он еще не был заместителем министра — понадобилась серьезная помощь в весьма деликатном деле. Шувалов оказал ему услугу, что считал совершенно естественным. Но Каримов никогда не пропускал мимо полезного человека, налаживал отношения. И в знак благодарности позвал его домой.
Шувалов много лет спустя вновь увидел свою первую настоящую любовь. С красавицей Лизой, будущей женой Каримова, у него в студенческие годы был пылкий роман. Поведала ли она об этом Каримову, Шувалов спрашивать Лизу не стал.
— Торопиться не будем. Посидим спокойно, расслабимся. Когда еще такой денек выпадет? Пообедаем вкусно, повара у Марины отменные. В картишки сыграем, — благодушествовал Каримов. — Виталий Александрович, ты в преферанс играешь? Расписать пулю — самое милое дело. Тем более, ты сегодня при деньгах.
