Они почти не разговаривали. Молились. Читали Коран. Ели очень мало. Зато не пожалели сил на тщательный осмотр оружия. Больше всего времени ушло на подгонку снаряжения, необходимого для того, чтобы проникнуть к сирийцам. Дитер Рольник сам проверил тонкий, но крепкий канат черного цвета с алюминиевым гарпуном на конце.
Они обратили внимание на особые меры безопасности. К штабу правительственных войск постоянно подъезжали служебные автомобили. Входили и выходили какие-то люди, некоторые почему-то были в штатском. Охрану у входа удвоили. Армейские патрули установили жесткий контроль над всем районом.
Дитер Рольник какое-то время сомневался: не отменить ли акцию? Но не хотелось отказываться от обещанных за нее денег. Да и Хаджи Бакру он посулил, что проведет операцию.
Наблюдение подтвердило, что офицеры штаба занимают служебные кабинеты на верхних этажах — подальше от улицы, с которой могут обстрелять окна. Рольник убедился в том, что как минимум два десятка европейцев, скорее всего русских, находятся в здании. К вечеру стало ясно, что центр активности переместился на третий этаж, на котором было с дюжину комнат.
Дитер Рольник и предположить не мог, что в штаб военно-воздушных сил Сирии на большое совещание с соблюдением всех мер предосторожности доставили российского министра обороны. Его визит в Дамаск проходил в полной тайне. В стране война.
ДАМАСК. ШТАБ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ
Совещания в сирийском штабе значительно хуже служебных совещаний у него дома! И на тех, и на других приходилось сидеть тараща глаза на оратора. Разница состояла в том, что дома министр понимал, что говорят выступающие. А на долгих и муторных заседаниях с сирийцами он совершенно терял нить, хотя его персональный толмач, выпускник Института военных переводчиков, быстрым шепотом весьма точно излагал многословные и велеречивые выступления сирийских генералов.
Министр хотел бы все закончить побыстрей. Однако ночное совещание затянулось. Пышные обороты восточных партнеров, просто не умевших говорить кратко, бесили министра. Одновременно с его приездом в Сирию морем доставили новейшие установки ракет «земля — воздух». Обсуждался вопрос о том, как помочь офицерам сирийской противовоздушной обороны быстрее освоить новую технику.
Его подчиненные, служившие в Дамаске, жаловались министру, что учатся сирийцы плохо и медленно. Даже выпускники российских военных училищ. Трапезы, собрания и молитвы занимают слишком много времени.
В двенадцать ночи Дитер Рольник и его боевики приступили к делу. Сама по себе операция по переброске с крыши на крышу не представляла особой сложности — они проделывали такие манипуляции сотни раз в учебных лагерях. Ночь была безлунной, и их вряд ли могли заметить. Труднее всего избежать шума. Алюминиевый гарпун ударялся о крышу с грохотом, и тут ничего нельзя было поделать. Но по крайней мере, гарпун зацепился с первой попытки, и все десятеро быстро перебрались на соседнюю крышу.
На крыше, возле парапета стояли в боевом охранении два сирийца. Вместо того, чтобы нести службу, они курили и лениво переговаривались. Никакой бдительности. Салим окликнул их и шепотом подозвал. Они колебались. Салим снова их позвал — погромче и с командными нотками в голосе. Теперь они поспешили на его зов. На одного сзади набросился Рольник. Другого взял на себя Салим. Но оплошал, не справился. Гюнтер кинулся ему на помощь. И напоролся на нож. Сирийца они общими усилиями прикончили. Но и Понтер уже не дышал.
Непосредственно под крышей находились две комнаты. Двери были закрыты. Прислушавшись, поняли, что в обеих комнатах люди спят — видимо, отдыхали офицеры, сменившиеся с дежурства.
Стараясь не шуметь, спустились по деревянной лестнице вниз. И оказались на этаже, где и ночью не прекращалась работа. В одной из комнат за неплотно прикрытыми дверями громко разговаривали несколько человек. Оттуда шел сигаретный дым.
Салим подобрался поближе к двери. Остальные страховали его и держали под прицелом двери, чтобы никто не застал их врасплох. Салим постучал в дверь. Сирийский офицер беззаботно открыл ее и получил пулю в грудь. Затем раздались два выстрела. Глушитель не делает выстрел вовсе уж бесшумным. Да и люди не умирают беззвучно. Один из сирийцев, падая, опрокинул стул.
Рольник и Салим ждали, когда на шум выйдет кто-то из соседней комнаты, откуда тоже доносились голоса. Два вооруженных человека один за другим выскочили в темный коридор. Они ничего не увидели и не успели понять, что происходит. Люди Рольника прикончили их ножами — ударом, рассекающим горло. Так что те даже не смогли позвать на помощь.
Еще один из сирийцев, заждавшись своих товарищей, пошел посмотреть, что с теми случилось. В руках он держал автомат, но не сумел им воспользоваться. Здесь на этаже располагались штабные офицеры, а не бойцы, закаленные в постоянных схватках.
Боевики Рольника заняли весь коридор.
Видимо, рыба была несвежая. Как их могли накормить такой гадостью? Или он просто переел? Всякий раз говорил себе перед трапезой: соблюдай умеренность! И всякий раз одно и то же… Советник российского посольства, он же исполняющий обязанности резидента внешней разведки в Дамаске Олег Виленович Червонцев уже дважды вынужден был извиняться и выходить в туалет.
Как назло, избежать участия в совещании было невозможно. Вслед за официальной делегацией, которую возглавил главком военно-воздушных сил, прилетел сам министр обороны. Червонцева центр предупредил, а военные до самого последнего момента ничего не подозревали.
Министр устроил своим подчиненным сюрприз — в своем духе! И теперь решительно все, в том числе в посольстве и в резидентуре внешней разведки, стояли на ушах. Зал для совещаний был забит.
Когда Червонцев выходил, собравшиеся в кабинете начальника штаба сирийской авиации провожали его удивленными взглядами. Одновременно с ним из зала с деловитым видом выскользнул Ахмед Шараф из сирийского главного управления безопасности. Червонцев бросился в туалет, Шараф, поглядывая на часы, помчался к выходу. В другой момент Червонцев бы призадумался — куда это он? Договорились, что Шараф неотлучно сопровождает министра… Но сейчас ни о чем не мог думать, кроме собственного желудка, напоминавшего кратер, из которого извергалась лава.
Будь он дома, выпил бы соды и очистил желудок, с тоской думал Червонцев. У сирийского фельдшера в медпункте на первом этаже, наверное, много чего найдется в шкафчике, но соды точно нет. Если его стошнит в туалете, вся компания решит, что советник посольства напился до чертиков. А он практически и не пил. Они с Пьянковым всего лишь пообедали.
Полковник Пьянков много лет служил в штабе Московского округа противовоздушной обороны. Неожиданно в управлении международного военного сотрудничества министерства обороны ему предложили Сирию. Это было еще до начала боевых действий, и полковник немедленно согласился, хотя командировка в любом случае небезопасная и ехать пришлось без семьи. Зато в Сирии хорошо платят, и жизнь — с точки зрения бытового комфорта — прямо-таки генеральская. В его пользование предоставили полностью обставленный коттедж с кондиционером, просторным холодильником, большим телевизором и компьютером, а также машину с водителем. Утренние пробежки из-за жары он отменил, вместо этого много плавал в бассейне и ходил в спортивный зал.
