— Приеду.
И полез за бумажником.
МОСКВА. ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ
Страна менялась, а на Лубянке все было по-прежнему.
Массивный человек, плотно упакованный в черный костюм, распахнул двери своего кабинета ровно в три часа. Помощник вытянулся, ожидая указаний, но Лебедев, не обращая на него внимания, пригласил Шувалова жестом:
— Прошу, Виталий Александрович.
— Точны, как король, Валерий Сергеевич, — ему в тон ответил Шувалов.
Лебедев тоже не знал о его разговоре с президентом. Значит, это должно оставаться тайной.
Уже в кабинете Лебедев добродушно хлопнул его по плечу:
— Не ершись, Виташа! Ты же не чужой человек. Ты один из нас, поэтому помогай.
Валерке Лебедеву в юности сказали, что он похож на последнего русского императора. Когда должность позволила, Валерка отрастил бородку и даже зачесывал волосы, как Николай II. В его лице действительно появилось что-то значительное. С годами сходство с императором усилилось. Увидев Валерку, начальники испытывали неодолимое желание держать его рядом с собой. Может, им казалось, что у них в подчинении настоящий царь?
Лебедев с интересом посмотрел на Шувалова.
— Если учесть то, что я о тебе слышал, выглядишь неплохо. Спортом небось занимаешься. На ночь не ешь, водки не пьешь, а? Только седой совсем.
Шувалов не поддержал светской беседы:
— Давай, Валерка, говори, зачем я тебе понадобился.
Лебедев рассмеялся.
— Ты даже не подозреваешь, что только за право войти в мой кабинет, просто войти, большие деньги платят? Раз у меня побывал — значит, к власти приближен, может решать вопросы, от него не отмахнешься… А ты своего счастья не ценишь.
Шувалов посмотрел ему в глаза:
— Вот это ты точно заметил.
Веселость слетела с лица Лебедева. Он указал Шувалову место напротив себя, а сам пошел к сейфу. Шувалов с интересом наблюдал за тем, как распахнулась дверца сейфа, откуда была извлечена тоненькая папка. После чего массивный человек, не расстегивая пиджака, уверенно расположился в кресле.
— Позволь вопрос, — не выдержал Шувалов. — Прямо в день убийства меня допрашивал прокурор. Он сказал, что я больше не понадоблюсь.
— Поясняю. — Кивнул Лебедев. — Горинович хотел прекратить дело о двойном убийстве в ресторане в связи со смертью подозреваемого. Превысил свои полномочия. Дело должно быть расследовано досконально. Мы поправили военную прокуратуру.
— Тогда еще один вопрос. — Шувалов улыбнулся. — Речь идет об обычном уголовном преступлении. Почему же ты интересуешься этим делом? При чем тут Федеральная служба безопасности?
Вопрос Лебедеву не понравился. Да и вообще очень немногие имели право задавать ему вопросы. Но ответ Шувалов все-таки получил.
— Убит заместитель министра. Думаешь, это каждый день происходит? Смерть федерального чиновника такого уровня — достаточное основание для нашей работы. Пришлось докладывать президенту.
Спрашивать, каким образом в тот субботний день Лебедев, одетый в кожаное пальто, незамедлительно оказался на месте преступления, Шувалов не стал. Лебедев заставил его еще раз пересказать всю историю. Особо заинтересовался эпизодом с майором Осадчим.
— И что у тебя случилось с деньгами?
— Они исчезли.
— Майор Осадчий забрал? — предположил Лебедев. — Ты не крути, скажи, как было.
— Я знаю одно, — стоял на своем Шувалов. — Убийца схватил деньги и выбежал с ними на улицу.
Лебедев перестал делать пометки и встал из-за стола.
— Зачем покрываешь этого Осадчего? Все еще помнишь разговоры об офицерском братстве? — по-дружески упрекнул он Шувалова. — Если хочешь знать, Осадчий опозорил свою офицерскую честь. Он же совершеннейший бандит. Да еще и вор, оказывается. С него давно пора содрать погоны. Ему место на скамье подсудимых. С твоей помощью можно прекратить его художества раньше, чем он кого-нибудь убьет.
Шувалов выслушал эту тираду с некоторым удивлением.
— Если вы тут, в ФСБ, считаете его бандитом и вором, — недоумевал Шувалов, — почему же он продолжает службу в главном разведывательном управлении Генштаба?
— Так мне и нужна твоя помощь, чтобы его посадить, — признался Лебедев. — Доказательства надо собрать. Свидетельские показания. Ты же знаешь, как с армейскими непросто. Тем более, когда назначен новый министр обороны — национальный герой. На него в вооруженных силах молятся. Никто его критиковать не решается. Сейчас особисты, военная контрразведка, в трудном положении. К армейским не подберешься.
Шувалов промолчал. Лебедев зашел с другой стороны.
— Двести тысяч долларов, — так же доверительно и заботливо говорил он, — большие деньги. Очень большие. Для нас с тобой, живущих исключительно на зарплату. Не хочешь говорить об Осадчем — твое дело. Но ты тем самым отказываешься и от денег. Я-то тебя знаю. Но у следствия, между прочим, могут возникнуть сомнения. «Как легко он расстался с такими деньгами! Неужто у него есть какие-то доходы побочные?» Вцепятся в тебя, начнут трясти, копаться в грязном белье. Приятного мало. Не думал о таком повороте, Виташа, а?
— Где, кстати, я могу найти Осадчего? — поинтересовался Шувалов, вставая.
— Выдавать место службы военнослужащего не имею права, — отрезал Лебедев. — Это секрет. Вот если бы ты пошел нам навстречу, тогда…
МОСКВА. БОЛЬНИЦА СКОРОЙ ПОМОЩИ
Телефонный звонок Лизы застиг Шувалова в дверях.
— Когда ты приедешь? — спросила она.
Лиза не любила тратить слова впустую. В далекой теперь юности она могла позвонить днем или ночью и, не здороваясь, сказать: «Родители уезжают на дачу через пять минут. Я начинаю раздеваться». И бросала трубку. Попробовал бы он упустить такую возможность!
Шувалов спросил ее, видно, по наитию:
— Ты случайно не знаешь человека по фамилии Осадчий? Он военный, майор.
Ответ был неожиданным:
— Знаю. Грубиян, но занятный. Он несколько раз приезжал в институт вместе с одним важным посетителем.
Шувалов уже понял, кого сопровождали майор Осадчий и его команда.
— Пытался за мной ухаживать, — продолжала Лиза. — Представляешь себе? Гора мускулов, глаза черные, пугающие. Такого на улице встретишь — испугаешься. Приглашал в свой любимый грузинский ресторан. Сказал, что обедает там каждый день. Шашлыки — лучшие в городе.
Майор Осадчий действительно с двух до трех ел в любимом грузинском ресторане. Машина у него была казенная с форсированным двигателем. Пока майор утолял голод, водитель в камуфляжной форме, откинув переднее сиденье, прилег, закурил и уставился на экран переносного телевизора.
