— Открывай, полиция! Быстро!
В комнате раздались быстрые шаги, туда — обратно, некий вопль отчаяния. И наконец жалкий голос у двери:
— Я открою! Только не стреляйте!
Увидев Соколова, капитан выругался.
— Что за дурацкие шутки? Ты до смерти меня напугал. Соколов вошел в квартиру. Мельник пожаловался: — Кто-то украл мой пистолет.
Майор Осадчий появился, когда его не ждали. Услал Мельника за сигаретами.
— Как напарник?
— Врун и неумеха, — честно ответил Соколов. Осадчий огорчился.
— А мне его прислали как опытного человека. Никому нельзя верить. Обманывают на каждом шагу. Хорошо, хоть на тебя могу положиться.
Если Осадчий ждал какой-то реакции, то не дождался.
— Я могу узнать, — спросил Соколов, — зачем меня посадили следить за этой бабой? И что мне предстоит сделать?
— А вот это не твое дело, — разозлился Осадчий. — Я плачу тебе не за то, чтобы ты вопросы задавал.
Осадчий следил за Шуваловым, а не за Лизой. Какие бы иллюзии ни питал Щипачев, Осадчий желал знать, что происходит на самом деле. Верил, что кто-то из двоих — Шувалов или Лиза — приведет его к бумагам Каримова. Осадчий не знал, что в этих бумагах. Но, судя по лицу Щипачева, отдававшего приказ найти их во что бы то ни стало, — нечто важное.
Мир существует только потому, что люди помогают друг другу. Надо оказывать друзьям услуги и вовремя отдавать долги, тогда в нужный момент всегда найдется человек, способный тебе помочь. Интуиция у Осадчего была потрясающая. Она позволила ему стать начальником спецгруппы. А на это место многие претендовали.
Вернулся Мельник с сигаретами. Осадчий собрался уходить. Мельник и Соколов спустились его проводить. Когда подошли к машине, нищий с трясущимися руками подошел к ним.
— Помогите, господа.
— Пошел отсюда, — прошипел Соколов.
Тот заплакал и заскулил:
— Неужели таким богатым господам жалко мелочи для несчастного инвалида?
Мельник полез в карман. Осадчий посмотрел на него с раздражением.
— Ты сентиментальный какой, оказывается.
Мельник вытащил две десятки и протянул нищему. Тот стал быстро-быстро благодарить и засунул купюры куда-то в свои обноски.
Брезгливый Соколов подтолкнул его:
— Все-все, получил бабки и пошел отсюда.
Рука нищего вынырнула наружу с необыкновенной быстротой, и в воздухе мелькнуло лезвие, которое во-ткнулось Осадчему в грудь и, пропоров костюм и не встретив преграды, добралось до майорского сердца.
Мельник так и стоял с раскрытым ртом. Старший лейтенант Соколов ударом в лицо отправил мнимого нищего на землю. Тот оказался тренированным и крепким бойцом и только после третьего удара выпустил нож из рук и затих.
— Что это означает? Кто это на нас наехал? — сам себя спросил Соколов, ни на минуту не потерявший хладнокровия. Приказал Мельнику: — Обыщи.
Бледный как смерть капитан пошарил по карманам «нищего», ощупал одежду, но, что и следовало ожидать, ничего не нашел. Пока не приехала «скорая помощь», майор Осадчий лежал на асфальте с выражением крайнего удивления на застывшем лице.
МОСКВА. УЛИЦА ГАЗГОЛЬДЕРНАЯ
Старший лейтенант Соколов вылез из машины, расплатился и сверху щедро бросил водителю пятисотенную купюру:
— Держи шеф, пятихатку, гуляй и помни добрых людей.
— И вам спасибочко, — ответил водитель.
Он иронически посмотрел на подвыпившего пассажира и покачал головой.
Когда с другой стороны из машины вылезла сильно накрашенная женщина, водитель нажал на газ и уехал. Женщина подхватила Соколова под руку:
— Куда ты меня ведешь, красавчик?
Они оба спотыкались и передвигаться могли, лишь помогая друг другу.
Соколов не без усилий набрал номер кода и распахнул дверь. Нажал кнопку лифта. Его знакомая вставила тонкую сигарету в длинный мундштук и щелкнула зажигалкой.
— Роскошная ты женщина! — восхитился Соколов.
— Пора в постельку, красавчик. — Она прижалась к нему, и ее руки сноровисто скользнули куда-то вниз.
— Мне уже хорошо, — блаженно промолвил Соколов. Оценил новую знакомую. — Ты понимаешь в этом деле.
— Будет еще лучше. Не пожалеешь, что выбрал меня.
— Ты мне сразу понравилась, как только подошла к нашему столику, — признался Соколов. — Но раньше я тебя в клубе никогда не видел.
— А я новенькая, — ответила женщина, прижимаясь к нему всем телом. — Умею такое, чего ты никогда не пробовал.
Они вошли в квартиру и сразу приступили к делу.
— Иди умойся, — тихо сказала новая знакомая Соколова.
— Одну секунду, — обещал Соколов. — Не начинай без меня!
И сам засмеялся собственной шутке.
Едва он вошел в ванную комнату, как женщина вновь оделась и вернулась в прихожую. Она открыла входную дверь. В квартиру скользнул водитель машины, который их только что привез. Теперь он совсем не походил на таксиста, каким, собственно, никогда и не был. Когда Соколов в халате, пошатываясь, появился из ванной, водитель и женщина схватили его за руки с обеих сторон.
— Что это? Что здесь происходит? — возмутился незадачливый любовник. — Куда вы меня тащите? Что вам надо? — Он изумленно уставился на шофера. — Ты откуда здесь взялся?
Ответа не последовало. Соколова поволокли в комнату, где уже была открыта дверь на балкон. Женщина оказалась совершенно трезвой, действуя быстро и умело.
— Не надо! Я вам заплачу! Берите что хотите! — кричал Соколов. — У меня есть деньги.
Они выволокли его на балкон. Пьяный, он не мог сопротивляться.
— Помогите, — хотел он крикнуть, но водитель сильно ударил жертву в живот.
От боли Соколов потерял дар речи. Его подхватили под ноги, перевалили через поручень и бросили вниз. Проводив взглядом, женщина спокойно обронила:
— Я же говорила, что умею то, чего ты никогда не пробовал…
Водитель посмотрел вниз на распростершееся на асфальте тело. Было уже поздно, улица опустела, и падение человека никто не заметил.
— Одевайся и уходим.
МОСКВА. БОЛЬШАЯ ТАТАРСКАЯ УЛИЦА
Мельник предусмотрительно посмотрел в глазок. На лестничной площадке стояли две молодые женщины в белых халатах. Одна с чемоданчиком в руках. Обрадованный, он распахнул дверь.
— Как вы быстро добрались! Такие пробки в городе. Хотел из ведомственной поликлиники врача вызвать, но понял, не доберется… Заходите… Когда появляется врач, сразу становится легче.
